та?
мой, господь создал нас, чтобы мы любили друг друга, а не для того, чтоб
боролись друг с другом. Я пришел протянуть вам руку. Дикий предрассудок
осудил вас на угасание вдали от людей, в полном мраке, не изведав чело-
веческой радости. Я хочу, чтобы вы сидели рядом со мной; я хочу препоя-
сать вас мечом, доставшимся нам от отца. Используете ли вы это сближе-
ние, чтобы убить меня или противоборствовать мне? Воспользуетесь ли вы
этим мечом, чтобы пролить мою кровь?" - "О нет, - ответил бы я, - я
смотрю на вас как на своего избавителя и буду уважать вас как своего го-
сударя. Вы даете мне много больше, чем дано мне господом богом. Благода-
ря вам - я свободен, благодаря вам - я имею право полюбить в этом мире
и, в свою очередь, быть любимым".
богом?
рым королю не должно было пренебрегать; скажу, что ваша мать совершила
тяжкое преступление, предоставив столь неравную долю счастья и столь не-
равную участь тем, кого природа создала в ее чреве столь похожими друг
на друга; и я делаю из этого вывод, что кара за это будет не чем иным,
как восстановлением равновесия.
шему брату придется занять ваше место в тюрьме.
наказав, вы сможете простить, если того пожелаете.
буду иметь честь встретиться с вами лишь один-единственный раз.
вас принудят в мое отсутствие покинуть ее, помните, что это сделано по-
мимо меня.
сказал с искренностью, идущей от самого сердца:
погубить меня, если вы - не более как орудие моих ненавистников, если
наша беседа, в которой вы выведали самые сокровенные тайны моего сердца,
принесет мне нечто худшее, чем заключение, а именно - смерть, то и тогда
да будет мое благословение с вами, ибо вы положили конец моим сомнениям
и заботам и после лихорадочной пытки, терзавшей меня последние восемь
лет, внесли успокоение в мою Душу.
мною. Но если вы явились ко мне для того, чтобы возвратить место, угото-
ванное мне самим, богом, место, осиянное солнцем счастья и славы, если,
благодаря вам, я смогу оставить по себе след в людской памяти, если,
свершив выдающиеся деяния и оказав услуги народам моего королевства, я
доставлю честь моему роду, если из тьмы, в которой я угасаю, я подни-
мусь, поддерживаемый вашей благородной рукою, к вершинам почета, - в та-
ком случае вам, кого я благословляю и кому приношу свою признательность
и благодарность, вам - половина моего могущества и моей славы. И это бу-
дет все еще слишком ничтожная плата; я всегда буду считать, что не вып-
латил вам вашей доли, ибо вы никогда не сможете в такой же мере, как я,
наслаждаться счастьем, которым одарили меня.
этим его порывом, - монсеньер, благородство вашего сердца наполняет меня
радостью и восхищением. Не вам выражать мне свою благодарность. Меня бу-
дут благодарить народы, которых вы осчастливите, и ваши потомки, которым
вы оставите славу. Да, да... я дам вам нечто большее, нежели жизнь, - я
дам вам бессмертие.
став на колени.
увижу вас, я скажу: "Здравствуйте, ваше величество!"
исхудавшие пальцы к сердцу, - а до этой поры - никаких грез, никаких
потрясений, иначе жизнь моя пресечется! О сударь, до чего же тесно в мо-
ей тюрьме, до чего мало это окно, до чего узка дверь! Как же могло про-
никнуть через нее, как могло поместиться здесь столько гордости, столько
блеска и счастья!
мое сердце радостью, ваше высочество, - поклонился Арамис.
стояли тюремщик, а также Безмо, который, снедаемый беспокойством и стра-
хом, начал уже невольно прислушиваться к голосам, доносившимся из-за
двери.
самых бурных изъявлениях страсти не забывали об этой предосторожности.
улыбку. - Можно ли было предполагать, что заключенный, наполовину покой-
ник, будет каяться в стольких грехах и отнимет у вас столько времени?
щавшая его тайна удваивала гнетущее впечатление, производимое стенами
крепостных казематов.
ливров? - молвил епископ.
мо, сделавший несколько шагов по направлению к своему железному шкафу.
- сказал Арамис. - Что же касается денег, то на этот счет я не получал
никаких указаний.
истине королевским подарком, преподнесенным ему с такою непринужден-
ностью внештатным духовником Бастилии.
КАКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ ДЛЯ ДОСТОЙНОГО ДВОРЯНИНА ВОСПОСЛЕДОВАЛИ ОТ ЭТОГО
вместе. У одного была хлопотная служба при короле, другой увлекся покуп-
кой мебели, которую хотел отправить в свои многочисленные поместья; он
задумал завести в своих резиденциях - а их у него было несколько - нечто
напоминающее придворную роскошь, которую ему довелось увидеть у короля и
которая ослепила его.
друзьям, однажды утром, в свободное от служебных занятий время, вспомнил
о Портосе и, обеспокоенный тем, что вот уже две недели ничего не слышал
о нем, поехал к нему и застал его только что вставшим с постели.
ми мыслями; больше того, он был опечален. Свесив ноги, полуголый, сидел
он у себя на кровати и уныло рассматривал целые вороха платья, отделан-
ного бахромой, галунами, вышивкой безобразных цветов, которое было нава-
лено перед ним на полу.
тос не заметил входящего даАртаньяна, скрытого от его глаз внушительной
фигурой Мустона, настолько дородною, что он мог бы заслонить своим телом
любого, а в этот момент размеры его удвоились, так как дворецкий распя-
ливал перед собою алый кафтан, который он держал за концы рукавов, чтобы
хозяин мог лучше приглядеться к нему.
го Портоса; обнаружив, однако, что эта куча костюмов порождает в груди
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Орловский Гай Юлий