Чтение 142–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

один патруль.

- Это оттого, - сказал Фрерон, - что приняты меры, чтобы освободить
дорогу королю.

- Как это, освободить дорогу королю? - спросил Дантон.

- Разумеется, - отвечал Фрерон, - ведь нынче ночью он уезжает.

- Полноте, - вмешался Лежандр, - что за шутка!

- Может быть, это и шутка, - возразил Фрерон, - но меня предупредили о
ней письмом.

- Ты получил письмо, в котором тебя предупредили о бегстве короля?
переспросил Камил Демулен. - И это письмо было подписано?

- Нет, без подписи; кстати, оно у меня с собой. Вот оно, читайте.

Пятеро патриотов приблизились к наемной карете, стоявшей на углу улицы
Сен-Никез, и при свете фонаря прочли следующие строки:

Предупреждаем гражданина Фрерона, что нынче вечером г-н Капет, Австриячка
и два их волчонка покидают Париж и едут навстречу г-ну де Буйе, губителю
Нанси, который ждет их на границе.

- Смотри-ка, господин Капет, - заметил Камил Демулен, - хорошее имя;
отныне я буду называть Людовика Шестнадцатого господином Капетом.

- И тебя могут упрекнуть только в одном, - подхватил Шенье, - ведь
Людовик Шестнадцатый все же Бурбон, а не Капет.

- Полноте, кто это знает? - возразил Камил Демулен. - Два-три педанта
вроде тебя. Не правда ли, Лежандр, Капет - прекрасное имя?

- Между тем, - напомнил Дантон, - если письмо не лжет, нынче вечером вся
королевская клика и впрямь могла улизнуть!

- Раз уж мы в Тюильри, - предложил Демулен, - давайте проверим.

И пятеро патриотов для смеху обошли вокруг Тюильри; вернувшись на улицу
Сен-Никез, они заметили Лафайета, который входил в Тюильри вместе со всем
своим штабом.

- Ей-Богу, - сказал Дантон, - вот Белобрысый идет поприсутствовать при
отходе королевского семейства ко сну; наша служба окончена, его началась.
Спокойной ночи, господа! Кому со мной в сторону улицы Паон?

- Мне, - отозвался Лежандр.

И группа разделилась.

Дантон и Лежандр пересекли площадь Карусели, а Шенье, Фрерон и Камил
Демулен скрылись за углом улиц Роган и Сент-Оноре.

Глава 21

ОТЪЕЗД

В самом деле, в одиннадцать вечера, когда г-жа де Турзель и г-жа де
Бренье, успевшие уже раздеть и уложить принцессу и дофина, разбудили их и
принялись одевать в дорожное платье, к великому стыду дофина, который желал
надеть свой обычный наряд и упрямо отказывался нарядиться девочкой, король,
королева и принцесса Елизавета принимали г-на де Лафайета, а также его
адъютантов г-на Гувьона и г-на Ромефа.

Это посещение вызывало большую тревогу, особенно после подозрительного
поведения г-жи де Рошрель.

Вечером королева и Мадам Елизавета ездили погулять в Булонский лес и
вернулись в восемь вечера.

Г-н де Лафайет осведомился у королевы, хорошо ли удалась прогулка; он
лишь добавил, что напрасно она вернулась так поздно: можно опасаться, как бы
вечерний туман не повредил ее здоровью.

- Вечерний туман в июне месяце? - смеясь, возразила королева. - Да где же
я его возьму, если только он не сгустится нарочно, чтобы послужить нам
прикрытием для бегства? Я говорю - прикрытием для бегства, поскольку
предполагаю, что по-прежнему ходят слухи, будто мы уезжаем.

- Действительно, ваше величество, - подтвердил Лафайет, - о вашем отъезде
говорят более чем когда бы то ни было, и я даже получил сообщение о том, что
он назначен на нынешний вечер.

- А, - отозвалась королева, - держу пари, что вы узнали эту прелестную
новость от господина де Гувьона.

- Почему же именно от меня, ваше величество? - покраснев, спросил молодой
офицер.

- Просто я полагаю, что у вас во дворце есть осведомитель. Вот,
посмотрите на господина Ромефа: у него таковых нет, и что же? Я уверена, что
он готов за нас поручиться.

- И в этом не будет никакой моей заслуги, ваше величество, - отвечал
молодой адъютант, - потому что король дал слово Собранию не покидать Парижа.

Теперь настал черед королевы покраснеть.

Заговорили о другом.

В половине двенадцатого г-н де Лафайет и оба его адъютанта откланялись.

Однако г-н де Гувьон, не вполне успокоенный, вернулся в свою комнату во
дворце; там он нашел друзей, которые стояли на страже, и, вместо того чтобы
снять их с поста, он велел им удвоить бдительность.

Что до г-на де Лафайета, он поехал в ратушу успокоить Байи в отношении
короля, коль скоро у Байи еще оставались некоторые опасения.

Едва г-н де Лафайет отбыл, король, королева и Мадам Елизавета призвали
прислугу и дали проделать над собой все обычные процедуры, из которых
состоял их вечерний туалет; затем в то же время, что и всегда, они отпустили
всех.

Королева и Мадам Елизавета помогли друг другу одеться; платья у них были
чрезвычайно простые; для них были приготовлены шляпы с широкими полями,
скрывавшие лица.

Когда они были одеты, вошел король. Он был в сером камзоле, в маленьком
парике с локонами, закрученными спиралью; такие парики назывались .а-ля
Руссо.; туалет довершали короткие кюлоты, серые чулки и башмаки с пряжками.

Вот уже восемь дней кряду лакей Гю, одетый в точности таким же образом,
выходил из дверей покоев г-на де Вилькье, эмигрировавшего полгода назад, и
шел по площади Карусели и по улице Сен-Никез: эта мера предосторожности была
принята для того, чтобы все привыкли встречать по вечерам человека в таком
платье и не обратили внимание на короля, когда ему в свой черед придется
проделать этот путь.

Трех курьеров вызвали из будуара королевы, где они ожидали назначенного
часа, и через гостиную провели их в покои ее высочества, где вместе с
принцессой находился и дофин.

Эту комнату, принадлежавшую к покоям г-на де Вилькье, заняли в
предвидении побега еще одиннадцатого числа.

Тринадцатого числа король приказал, чтобы ему принесли от нее ключи.

Очутившись в покоях г-на де Вилькье, было уже не так трудно выйти из
дворца. Было известно, что покои эти пустуют, никто не знал, что король
затребовал ключи от них, и в обычных обстоятельствах их не охраняли.

К тому же стража во дворах привыкла к тому, что после одиннадцати вечера
оттуда выходит одновременно много народу.

То была прислуга, не ночевавшая во дворце, а уходившая по домам.

В этой комнате были сделаны все распоряжения относительно отъезда.

Г-н Изидор де Шарни, который вместе с братом обследовал дорогу и знал все
трудные и опасные места, поскачет впереди; он будет предупреждать
форейторов, чтобы на подставах сразу подавали лошадей.

Гг. де Мальден и де Валори сядут на козлы и будут платить форейторам по
тридцать су за прогон; обычная плата составляла двадцать пять су, но пять
следовало надбавить, учитывая тяжесть кареты.

Если форейторы будут везти очень уж хорошо, они получат более
значительные чаевые. Но не следует платить за прогон более сорока су: экю
платит только сам король.

Г-н де Шарни займет место в карете и будет готов отражать любое
нападение. Он, равно как и трое курьеров, будет надлежащим образом вооружен.

Для каждого из них в карете будет приготовлено по паре пистолетов.

Рассчитали, что, платя по тридцать су за прогон и продвигаясь вперед без
особой спешки, за тринадцать часов можно добраться до Шалона.

Все эти распоряжения выработали граф де Шарни вместе с герцогом де
Шуазелем.

Их по несколько раз повторили молодые люди, чтобы каждый хорошенько
уяснил себе свои обязанности.

Виконт де Шарни поскачет вперед и будет спрашивать лошадей.

Гг. де Мальден и де Валори, сидя на козлах, будут платить прогонные.

Граф де Шарни, находясь в карете, будет выглядывать из дверцы и, если
придется, вести переговоры.

Каждый обещал придерживаться этого плана. Задули свечи и ощупью пошли
через покои г-на де Вилькье.

Когда из комнаты ее высочества перешли в эти покои, пробило полночь.

Вот уже час граф де Шарни должен был находиться на своем посту.

Король на ощупь нашел дверь.

Он хотел было вставить ключ в замочную скважину, но королева его
остановила.

- Тише! - прошептала она.

Прислушались.

Из коридора донеслись шаги и шушуканье.

Там происходило нечто необычное.

Г-жа де Турзель, которая жила во дворце, а потому ее появление в коридоре
в любое время ни у кого не могло вызвать удивления, взялась обойти комнаты и
посмотреть, откуда слышались эти шаги и голоса.

Все ждали, замерев и затаив дыхание.

Чем глубже было молчание, тем явственнее слышалось, что в коридоре
находится несколько человек.

Вернулась г-жа де Турзель; она видела г-на де Гувьона и нескольких людей
в мундирах.

Выйти через покои г-на де Вилькье оказалось невозможно, если только они
не имеют другого выхода, кроме того, который наметили сначала.

Но у них не было света.