возможных сообщников: плантаторы стали вершить суд и расправу и тем умножили
число казненных.
разбужено огромным пожаром, охватившим плантации.
Глава 4
ВОЙНА
королей и какой смерти они готовились предать Революцию Зарежут ли они ее?
одних - со шпагой в руке и открыто поднявших знамя ненависти, других - в
маске лицемерия, надетой до тех пор, пока не придет время ее сбросить, он
вскричал:
Европы, но и предупредим его; не будем ждать, пока на нас нападут: давайте
нападем первыми!
на гений, только что ответил на чаяния тех, кто участвовал в выборах 1791
года: война!
трону, его имени, одному из его союзников, или ради присоединения провинции,
подчиненной его королевству или империи; это война, несущая с собой дыхание
жизни; это война, медные фанфары которой поют всем, кто их слышит:
"Поднимайтесь, жаждущие свободы! Мы несем вам освобождение!"
прилива.
заговорили в полный голос, но уже проявляли недовольство; это недовольство
Бриссо только что передал следующими словами: "Не будем ждать, пока на нас
нападут: давайте нападем первыми!"
Франция почувствовала свою силу; она не только могла атаковать, но и должна
была победить.
читатели заметили, что это историческая книга, а не романа мы, вероятно,
никогда больше не вернемся к этой великой эпохе, которой мы уже касались в
"Бланш де Болье", в "Шевалье де Мезон-Руж" и еще в одной книге, написанной
три года тому назад и пока не опубликованной, но которая вот-вот должна
появиться: вот почему мы должны пересказать ее содержание Впрочем, мы всего
в нескольких словах изложим эти незначительные вопросы, чтобы как можно
скорее вернуться к событиям, о которых мы повествуем и в которых принимают
самое непосредственное участие герои нашей книги.
Европы вызвал в Законодательном собрании взрыв, подобный разорвавшейся
бомбе. 20 октября Бриссо, как мы видели, предлагал всего-навсего обложить
имущество эмигрантов налогом; 25-го Кондорсе приговаривал их имущество к
секвестру, а самих эмигрантов - к гражданской присяге. Гражданская присяга -
для тех, кто жил за пределами Франции и вооружался против Франции!
Мирабо: Верньо и Инар.
увлекают за собою революции, - вырос на бесплодных землях Лиможа нежным,
медлительным, скорее чувственным, нежели страстным; он родился в зажиточной
благополучной семье, рос способным мальчиком, позднее был замечен Тюрго,
тогдашним интендантом Лимузена, и тот направил его учиться в Бордо; его
манера говорить была не столь резкой, не такой мощной, как у Мирабо; но,
черпая вдохновение у древних греков и несколько перегружая свои выступления
мифологией, он тем не менее был не так многословен, как Барнав Что делало
его выступления живыми и красноречивыми, так это постоянно звучавшие в них
человеческие нотки; в Собрании немало было ярких, страстных трибунов, но
даже они не могли заглушить шедших из самой глубины души Верньо
естественности и человеколюбия; возглавляя партию спорщиков, крикунов,
забияк, он умел подняться над обстоятельствами, никогда не теряя
самообладания и достоинства, - даже если положение было чрезвычайным;
недруги считали его нерешительным, мягкотелым, даже безразличным; они
спрашивали, где его душа, которая словно отсутствовала; и они были правы: он
обретал свою душу, только когда делал над собою усилие, чтобы удержать ее в
своей груди; душа его целиком принадлежала женщине: она блуждала на ее
губах, светилась в ее глазах, звенела в арфе прелестной, доброй,
очаровательной Кандеи.
степени покой, - Инар являл собою гнев Собрания. Он приехал из Грасса,
родины терпких ароматов и мистраля, и потому временами ему случалось
переживать неожиданные вспышки неудержимой ярости, подобные порывам этого
короля ветров, способного одним дуновением своротить скалу и оборвать все до
единого лепестки с роз; его незнакомый дотоле голос вдруг загремел в
Собрании, словно гром среди ясного летнего неба: с первым же его раскатом
все Собрание вздрогнуло, даже самые рассеянные подняли головы, и каждый,
затрепетав, подобно Каину, когда обратился к нему Господь, готов был
спросить: "Меня ли зовешь?" Кто-то осмелился его прервать.
вас, сударь!..
чистосердечно может утверждать, что эмигрировавшие принцы не замышляют
против родины?.. Я спрашиваю, во-вторых: посмеет ли кто-либо из
присутствующих в Собрании отрицать, что любой заговорщик должен быть
немедленно осужден, задержан и наказан?
***
человека, что сила сама по себе действует обезоруживающе; а я вам говорю,
что нельзя терять бдительность; деспотизм и аристократия - всегда начеку, и
если нации хоть на мгновение заснут, они проснутся в цепях. Самое страшное
преступление - стремиться снова ввергнуть человечество в рабство. Ежели бы
огнь небесный оказался во власти человеческой, следовало бы поразить им тех,
кто покушается на свободу народов!
оставило равнодушным, увлекая за собой, подобно снежной лавине, сорвавшейся
с вершины Альп и потащившей деревья, скот, пастухов, дома.
месяцев, это будет означать, что он отказывается от права на регентство".
виновными в заговоре, арестованы и преданы казни".
срок. Уклонившиеся будут считаться подозреваемыми в мятеже; властям будет
поручено наблюдение за оными священниками.
религиозной почве, директория департамента вправе их депортировать.
одного года; если они будут подстрекать к неповиновению паству, - до двух
лет.
все расходы.
церквах, не занятых на службе у государства, могут быть заказаны
богослужения другим духовным ведомством, однако разрешение не
распространяется на тех священников, которые отказываются присягать нации.
Собрание списки священников, присягнувших на верность, а также отказавшихся
принести клятву, с пометками о том, связаны ли они между собой или с
эмиграцией, с тем чтобы Собрание приняло меры по искоренению мятежа.
просветить провинцию по так называемым религиозным вопросам: оно берет на
себя расходы по их опубликованию и вознаграждению авторов".
иными Словами - с конституционалистами; мы доказали, с какой целью был
основан Клуб фельянов.
Акунин Борис
Перумов Ник
Василенко Иван
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Флинт Эрик