только изгнали из своих рядов недостойных, но растерзали негодяя Шарло,
который бросил в принцессу де Ламбаль топор, а потом нес ее голову на острие
пики.
армией находится в двух милях от него, на левом фланге.
Элизой, по другую сторону Овы.
Люны разворачивалась прусская армия; таким образом, пруссаки оказались между
ним и Парижем и, следовательно, ближе к Парижу, чем он сам.
Жизокура. Келлерман ошибся и разбил свой лагерь на высотах Вальми.
армия не пройдет по узкому мосту; он не мог занять правый фланг Дюмурье,
потому что на его пути лежало непроходимое болото; он не мог занять место и
на левом фланге, потому что их разделяла бездна.
весьма преуспел. Прекрасное место для победы или смерти!
отступать!
прусского короля, что это войско портных, бродяг и сапожников, как называли
его эмигранты, побежит с первым пушечным выстрелом.
проходили вдоль главной Шалонской дороги, - а ведь именно с этих высот он
мог бы ударить с флангов по колоннам неприятеля; пруссаки воспользовались
его небрежностью и сами завладели этими позициями.
находится французская армия: на высотах Вальми, где же еще ей было
находиться?
впрочем, они стреляли в большое скопление народа, и особая точность при этом
была не нужна.
особенно тяжело было вынести первые удары; эти люди умели атаковать, но не
умели ждать.
обернулся сначала против нас; снаряды пруссаков подожгли два зарядных ящика,
и те взорвались. Возницы спрыгнули с лошадей, чтобы укрыться от взрывов; их
приняли за дезертиров.
туманом.
счастью, остался цел и невредим; он пересел на другого коня и поехал
догонять обратившиеся в бегство батальоны.
как атаковать плато Вальми; он тоже построил своих солдат в три колонны и,
проезжая вдоль строя, обратился к ним с такими словами:
шляпы на штыки и кричат: "Да здравствует нация!" Туман растаял, дым
рассеивается, и герцог Браушвейгский в лорнет видит нечто странное,
необычное, неслыханное: тридцать тысяч французов не двигаются с места;
обнажив головы, они размахивают ружьями, отвечая на огонь неприятеля криком:
"Да здравствует нация!"
армия не сделала бы больше ни шаг, однако при сем присутствовал король, он
жаждал увидеть сражение, и герцогу Брауншвейгскому пришлось повиноваться.
Брауншвейгского; они пересекли пространство, отделявшее их от французов, и
стали похожи на прежнюю армию Фридриха: каждый солдат был словно железным
кольцом прикован к тому, кто шел впереди.
срослись. Пять минут спустя она опять была взрезана, но снова удалось
восстановить стройность рядов колонны.
градом: голова колонны никак не могла подняться, потому что ее тянуло назад
дергавшееся под обстрелом в конвульсиях туловище.
отступление.
покорную и храбрую инфантерию под двойной огонь Келлермана и Дюмурье - он
был разбит, Нечто возвышенное парило над этой молодой армией: это была вера!
признался герцог Брауншвейгский.
было захватить умы всей Европы, всего мира.
Республику!
Глава 16
21 СЕНТЯБРЯ
накануне Дюмурье победе, означавшей спасение Франции, двери Манежа
распахнулись, и в зал медленно, торжественно, бросая друг на друга
вопрошающие взгляды, вошли семьсот сорок девять членов, составлявших новое
Собрание.
Собрания.
можно было заранее ожидать, что это будет контрреволюционное собрание. Более
того: членами его были избраны многие аристократы; их прежние слуги
голосовали за них из демократических соображений.
преподаватели, приведенные к присяге священники, литераторы, журналисты,
торговцы. Итак, в массе своей они сами не знали, к какой партии примкнуть;
по меньшей мере пятьсот представителей не были ни жирондистами, ни
монтаньярами; сама жизнь определит их будущее место в Собрании.
сентябре, а также к парижским депутатам, которые почти все были членами
коммуны и которые были повинны в кровавых сентябрьских событиях.
заседаний в Манеже и отделила монтаньяров от остальных членов Собрания.
сместился вправо.
прелюбопытное зрелище.
члены знаменитого комитета по надзору, организовавшего бойню; на самом верху
этого треугольника покачивались три физиономии, три выразительнейшие маски,
придававшие Горе сходство с трехглавой гидрой.
плотно обтягивает его узкий лоб; он часто мигает, пряча глаза за очками;
вытянутыми руками он судорожно вцепился в колени наподобие египетской
статуи, высеченной из самого прочного мрамора; этот сфинкс будто только один
и владел тайной Революции, однако никто не осмеливался его об этом
расспрашивать.
ртом, подвижное, отмеченное печатью вдохновения; у него невероятных размеров
тело человека-быка; однако несмотря на все это он привлекателен:
чувствуется, что сердце истинного патриота заставляет вздрагивать эту плоть
и изливаться эту лаву и что его огромная рука, повинующаяся первому его
побуждению, с одинаковой легкостью готова разить врага и поднять
поверженного недруга.
чтобы человек - человеческим существам непозволительно быть до такой степени
безобразными, - но чудовище, химера, видение отвратительное и в то же время
смехотворное - Марат! Его бронзовое лицо налито желчью и кровью; у него
наглый, способный кого угодно смутить взгляд; его невыразительный, большой
рот словно предназначен изрыгать ругательства; у него кривой, тщеславный
нос, втягивающий через широко раздувающиеся ноздри ветер популярности,
который носился над сточной канавой; Марат одет не лучше самого грязного
своего почитателя: голова его обвязана грязной тряпкой, на ногах подбитые
гвоздями башмаки без пряжек, а зачастую и без шнурков; на нем - грубые