шился бы арестовать двух дворян, будь они даже главарями Фронды.
волновал их самих. Вмешавшись в толпу, они рассчитывали услыхать что-ни-
будь о д'Артаньяне и Портосе, но оказалось, что все были заняты только
изменением статей закона. Атос был того мнения, что надо идти прямо к
министру.
расно, но берегитесь; мы в безопасности только потому, что нас здесь не
знают. Если мы чемнибудь обнаружим, кто мы такие, то сразу попадем вслед
за нашими друзьями в каменный мешок, откуда нас сам дьявол не вызволит.
Постараемся соединиться с ними другим путем. По прибытии в Рюэй они, ве-
роятно, были до и решены кардиналом, а затем отосланы в Сен-Жермен.
дант ее - сын Бруселя. Они не умерли, потому что смерть д'Артаньяна на-
делала бы слишком много шуму. Что касается Портоса, то, по-моему, он
бессмертен, как бог, хотя и менее терпелив. Поэтому не будем приходить в
отчаяние. Останемся в Рюэе: я убежден, что они здесь. Но что с вами? Вы
побледнели?
ке Ришелье приказал устроить ужаснейшую подземную темницу.
нам по рождению и выше нас по положению. Он мог, как король, снести с
плеч голову любому из первых сановников. Но Мазарини - выскочка и спосо-
бен, самое большее, хватать нас за шиворот, как полицейский. Успокой-
тесь, мой друг, я уверен, что д'Артаньян и Портос в Рюэе и целы и невре-
димы.
вать в совещании, тогда мы сможем остаться в Рюэе.
жели вы полагаете, что они обсуждают вопрос об аресте или освобождении
д'Артаньяна и Портоса? Нет, нет, по-моему, надо придумать средство по-
лучше.
другого средства, как прямо и открыто пойти не к Мазарини, а к королеве
и сказать ей: "Государыня, возвратите нам двух ваших слуг и наших дру-
зей".
но поверьте мне, к нему стоит прибегнуть лишь в самом крайнем случае. А
пока будем продолжать наши поиски.
пытываться, под разными предлогами, один хитрее другого, у всех встреч-
ных, они наконец напали на кавалериста, уверившего их, что он был в от-
ряде, который доставил д'Артаньяна и Портоса в Рюэй. Без этого указания
они не знали бы, попали ли их друзья действительно в Рюэй. Атос упорно
настаивал на своей мысли повидаться с королевой.
увидеться с кардиналом" А как только мы увидимся с ним, мы тотчас уви-
димся с нашими друзьями, но только не так, как нам бы этого хотелось.
Признаюсь, такая перспектива мне мало улыбается. Будем действовать на
свободе, чтобы скорее достигнуть цели.
дупредите меня, пожалуйста, об этом за день.
визитом.
сильна; она поможет мне. Только дайте мне знать через кого-нибудь, если
вас арестуют; тогда я сделаю все возможное.
Атос.
не пройдет и суток, как мы будем на свободе.
менских дам, я окружил свою особу слишком ярким блеском, чтобы не бо-
яться тюрьмы еще больше. Королева способна последовать в этом случае со-
вету Мазарини, а он - посоветует отдать меня под суд.
сильно, как об этом говорят?
Австрийской.
чтобы подготовить себе аудиенцию у королевы.
он предполагал. При первой же его попытке все устроилось, и на следующий
день ему была назначена желанная аудиенция, сейчас же после выхода коро-
левы, на котором его знатность давала ему право присутствовать.
ле-Рояле не было у Анны Австрийской такого количества придворных; но
только здесь находилась второразрядная аристократия, тогда как все пер-
вые вельможи Франции примкнули к принцу Конти, к герцогу Бофору и к ко-
адъютору.
та, что в ней не столько стреляли, сколько сочиняли куплеты. Двор высме-
ивал в куплетах парижан, парижане - двор; и раны, наносимые ядовитой
насмешкой, были если и не смертельны, то все же весьма болезненны.
таилась глубокая тревога. Всех занимал вопрос: останется ли министром и
фаворитом Мазарини - этот человек, как туча явившийся с юга, или же он
будет унесен тем же ветром, который принес его сюда. Все этого ждали,
все этого желали, и министр ясно чувствовал, что все любезности, весь
почет, которые его окружали, прикрывали собой ненависть, замаскированную
из страха или расчета. Он чувствовал себя плохо, не зная, на кого расс-
читывать, на кого положиться.
зить его или посмеяться над ним. И даже разок-другой, когда Мазарини хо-
тел показать свою власть перед героем Рокруа, принц дал ему понять, что
если он и поддерживает его, то не из убеждений и не из пристрастия к не-
му.
чувствовал, что почва начинает колебаться у него под ногами.
он должен немного подождать, так как королева занята беседой с Мазарини.
Это была правда. Париж прислал новую депутацию, которая должна была на-
конец постараться сдвинуть переговоры с мертвой точки, и королева сове-
щалась с Мазарини насчет приема этих депутатов.
шей минуты, чтобы ходатайствовать о своих друзьях - ничтожных пылинках,
затерявшихся в этом вихре.
он никогда его не менял, если решение это, по его мнению, согласовалось
с совестью и чувством долга; он настоял на том, чтобы его приняли, ска-
зав при этом, что хотя он и не является депутатом Конти, или Бофора, или
герцога Бульонского, или д'Эльбефа, или коадъютора, или госпожи де Лонг-
виль, или Бруселя, пли парламента, а пришел по личному делу, ему тем не
менее надо сообщить ее величеству о вещах первостепенной важности.
Его ввели туда. Он назвал свое имя. Оно слишком часто доходило до слуха
королевы и слишком много раз звучало в ее сердце, чтобы Анна Австрийская
могла забыть его. Однако она осталась невозмутимой и только посмотрела
на графа де Ла Фер таким пристальным взглядом, какой позволителен только
женщинам - королевам по крови или по красоте.
Австрийская после минутного молчания.
ролева, казалось, не узнала его.
ный. Анна нахмурилась. Мазарини, сидевший у стола и перелистывавший ка-
кие-то бумаги, словно какой-нибудь простой секретарь, поднял голову.
лых слуг вашего величества, господин д'Артаньян и господин дю Валлон,
посланные в Англию господином кардиналом, вдруг исчезли в ту минуту,
Шилова Юлия
Корнев Павел
Адамов Григорий
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Марко Джон