Чтение 182–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

Как всякое движение народных толп, натиск этот был страшен.

Малочисленные и кое-как выстроившиеся мушкетеры не могли управлять
как следует лошадьми, и многие из них были смяты. Д'Артаньян хотел опус-
тить занавески кареты, по молодой король вытянул руку со словами:

- Нет, господин д'Артаньян, я хочу видеть.

- Если вашему величеству угодно видеть, смотрите, - проговорил д'Ар-
таньян.

И, обернувшись к толпе с яростью, делавшей его таким опасным, он об-
рушился на вожака бунтовщиков, который с пистолетом в одной руке и со
шпагой в другой старался проложить себе путь к карете, борясь с двумя
мушкетерами.

- Дорогу, черт побери, дорогу! - крикнул д'Артаньян.

При звуке этого голоса человек с пистолетом и шпагой поднял голову,
но было уже поздно: шпага д'Артаньяна пронзила ему грудь.

- Ах, черт побери! - вскричал д'Артаньян, тщетно стараясь сдержать
свой удар. - Зачем вы здесь, граф?

- Должна же свершиться моя судьба, - ответил Рошфор, падая на одно
колено. - Я три раза оправлялся от ударов вашей шпаги, но от четвертого
уже не оправлюсь.

- Граф, - сказал д'Артаньян с волнением, - я не видел, что это вы.
Мне будет тяжело, если вы умрете с чувством ненависти ко мне.

Рошфор протянул д'Артаньяну руку.

Д'Артаньян взял ее. Граф хотел что-то сказать, но кровь хлынула у не-
го горлом, по телу прошла последняя судорога, и он испустил дух.

- Назад, канальи! - крикнул д'Артаньян. - Ваш вожак умер. Вам нечего
больше здесь делать.

Действительно, граф Рошфор был душой этого возмущения; толпа, увидев
его смерть, дрогнула и обратилась в беспорядочное бегство. Правая сторо-
на королевского экипажа почти очистилась от нее. Д'Артаньян с двадцатью
мушкетерами бросился в Петушиную улицу, и весь отряд смутьянов рассеялся
как дым, рассыпавшись по площади Сен-Жермен-л'Оксеруа в направлении на-
бережной.

Д'Артаньян направился к Портосу, чтобы в случае надобности помочь
ему.

Но Портос столь же хорошо справился со своей задачей, очистив от тол-
пы бунтовщиков левую сторону королевского экипажа, где уже отдернулась
занавеска, которую Мазарини, менее воинственно настроенный, чем король,
велел опустить.

Портос был задумчив и даже печален.

- У вас странный вид для человека, одержавшего победу, - сказал ему
д'Артаньян.

- Да и вы, мне кажется, чем-то взволнованы, - ответил ему Портос.

- Мне есть от чего: я только что убил старого Друга.

- Неужели! - сказал Портос. - Кого же?

- Бедного графа Рошфора.

- Мне тоже пришлось убить человека, который мне показался знакомым. К
несчастью, удар пришелся в голову, и кровь тотчас же залила ему лицо.

- И он ничего не сказал, падая?

- Нет, он сказал: "Ох"

- Понимаю, - сказал д'Артаньян не в силах удержаться от смеха. - Если
он больше ничего не сказал, то вы узнали не очень много.

- Ну что? - спросила королева.

- Ваше величество, - сказал д'Артаньян, - дорога свободна. Если вам
угодно, мы можем продолжать наш путь.

Действительно, кортеж беспрепятственно проехал дальше до самого собо-
ра Богоматери, где он был встречен духовенством, с коадъютором во главе,
приветствовавшим короля, королеву и министра, за благополучное возвраще-
ние которых он служил сегодня благодарственную мессу.

Во время мессы, почти перед самым концом ее, в собор вбежал запыхав-
шийся мальчик; быстро войдя в ризницу, он надел платье певчего и, про-
тискавшись затем сквозь наполнявшую собор толпу, приблизился к Базену,
который, в голубой рясе и с палочкой для зажигания свеч в руке, вели-
чественно стоял против швейцарца у входа, ведшего на хоры.

Почувствовав, что кто-то дергает его за рукав, Базен опустил глаза,
благоговейно поднятые к небу, и узнал Фрике.

- Что такое? Как ты смеешь мешать мне при исполнении моих обязаннос-
тей? - спросил мальчугана Базен.

- Маняр, податель святой воды на паперти святого Евстафия...

- Ну, что с ним?

- ...во время свалки на улице получил сабельный удар в голову, - от-
ветил Фрике. - Его ударил вот этот гигант, который вон там стоит, види-
те, в золотом шитье.

- Да? Ну, в таком случае ему не поздоровилось, - сказал Базен.

- Он умирает и хотел бы перед смертью исповедаться у господина ко-
адъютора, который, как говорят, может отпускать самые тяжкие грехи.

- И он воображает, что господин коадъютор обеспокоит себя для него?

- Да, потому что господин коадъютор будто бы обещал ему это.

- А кто тебе это сказал?

- Сам Майяр.

- Ты его видел?

- Конечно, я был там, когда он упал.

- А что ты там делал?

- Я кричал: "Долой Мазарини! Смерть кардиналу! На виселицу итальян-
ца!" Ведь вы сами учили меня так кричать.

- Замолчи, обезьяна! - сказал Базен, с тревогой оглядываясь по сторо-
нам.

- Бедняга Майяр сказал мне: "Беги за коадъютором, Фрике, и если ты
приведешь его ко мне, я сделаю тебя своим наследником". Подумайте
только, дядя Базен, наследником Майяра, подателя святой воды с паперти
святого Евстафия! Теперь моя будущность обеспечена! По я готов и даром
оказать ему услугу. Что вы скажете?

- Пойду передам это господину коадъютору, - сказал Базен.

И, подойдя медленно и почтительно к прелату, он топнул ему на ухо
несколько слов, на которые тот ответил утвердительным кивком головы.

- Беги к раненому, - сказал Базен мальчику, - и скажи ему, чтобы он
немного потерпел: монсеньер будет у него через час.

- Хорошо, - сказал Фрике, - теперь судьба моя обеспечена.

- Кстати, - сказал Базен, - куда отнесли его?

- Б башню святого Иакова.

В восторге от успеха своего посольства, Фрике, не снимая певческого
костюма, в котором ему еще легче было пробираться сквозь толпу, поспешил
к башне св. Иакова.

Как только месса кончилась, коадъютор, выполняя свое обещание и даже
не сняв церковного облачения, отправился в старую башню, которую так хо-
рошо знал. Он поспел вовремя. Хотя раненый с каждой минутой становился
все слабее и слабее, он был еще жив. Коадъютору открыли дверь комнаты,
где лежал умирающий.

Через несколько минут Фрике вышел оттуда, держа в руках тугой кожаный
мешок; он тотчас же открыл его и, к своему великому удивлению, увидел,
что мешок был набит золотом.

Нищий сдержал слово: он сделал его своим наследником.

- Ах, мать Наннета! - воскликнул Фрике, задыхаясь. - Ах, мать Нанне-
та!

Больше он ничего не мог сказать. Но если у него не было сил говорить,
то ноги сохранили всю свою силу. Он опрометью помчался по улицам и, как
марафонский гонец, павший на афинской площади с лаврами в руках, вбежал
в дом советника Бруселя и в изнеможении грохнулся на пол, рассыпая из
мешка свои луидоры.

Мать Наннета сначала подобрала золотые монеты, потом подняла Фрике.

В это время королевский кортеж въезжал в ПалеРояль.

- Господин д'Артаньян очень храбрый человек, матушка, - сказал моло-
дой король.

- Да, мой сын. Он оказал большие услуги вашему отцу. Будьте с ним по-
ласковей - он вам пригодится.

- Господин капитан, - сказал д'Артаньяну юный король, выходя из каре-
ты, - королева поручила мне пригласить вас отобедать сегодня с нами,
вместо с вашим другом, бароном дю Валлоном.

Это была великая честь для д'Артаньяна и Портоса. Последний был в
восторге. Однако в продолжение всего обеда достойный дворянин казался
сильно озабоченным.

- Что с вами, барон? - спросил д'Артаньян, спускаясь с ним по лестни-
це Пале-Рояля. - У вас был такой озабоченный вид за обедом.

- Я все вспоминал, где я видел того нищего, которого убил.

- И не можете вспомнить?

- Нет.

- Так подумайте об этом хорошенько, мой друг. Когда припомните, ска-
жите мне. Хорошо?

- Еще бы! - отвечал Портос.

ЭПИЛОГ

Вернувшись домой, оба друга нашли письмо от Атоса, который назначил
им на следующее утро свидание в гостинице "Карл Великий".

Они легли очень рано, но оба долго не могли заснуть.

Когда человек достигает своей заветной цели, успех всегда лишает его
сна, - по крайней мере, на первую ночь.

На другой день в назначенный час оба они отправились к Атосу. Они
увидали графа и Арамиса одетыми подорожному.

- Вот как! - сказал Портос. - Значит, мы все уезжаем? Я тоже уже на-