Он притворяется, будто не верит вашему колдуну, Сен-Лоран, чтобы только
ничего вам не дать; он еще и к себе не доберется, как заработает на ва-
шем предсказании.
вернулся в кабинет и, позвав Бернуина, отдал приказ завтра с рассветом
послать за надзирателем, которого он приставил к де Бофору, и разбудить
себя немедленно, как только тот приедет.
продолжение пяти лет, которые Бофор просидел в тюрьме, не проходило дня,
чтобы Мазарини ее думал о том, что рано ли, поздно ли, а Бофор оттуда
выйдет. Внука Генриха IV в заточении всю жизнь не продержишь, в особен-
ности когда этому внуку Генриха IV едва тридцать лет от роду. Но каким
бы путем он ни вышел из тюрьмы, - сколько ненависти он должен был ско-
пыть за время заключения к тому, кто был в этом повинен; к тому, кто
приказал схватить его, богатого, смелого, увенчанного славой, любимого
женщинами и грозного для мужчин; к тому, кто отнял у него лучшие годы
жизни - ведь нельзя же назвать жизнью прозябание в тюрьме! Пока что Ма-
зарини все усиливал надзор за Бофором. Но он походил на скупца из басни,
которому не спалось возле своего сокровища. Не раз ему снилось, что у
него похитили Бофора, и он вскакивал по ночам. Тогда он осведомлялся о
нем и всякий раз, к своему огорчению, слышал, что узник самым благопо-
лучным образом пьет, ест, играет и среди игр, вина и песен не перестает
клясться, что Мазарини дорого заплатит за все те удовольствия, которые
насильно доставляют ему в Вепсепе.
Бернуин вошел разбудить его, первыми его словами были:
ла его выдержка. - Во всяком случае, вы сейчас узнаете все новости, по-
тому что надзиратель Ла Раме, за которым вы послали сегодня утром в Вен-
сенский замок, прибыл и ожидает ваших приказаний.
душки, чтобы принять Ла Раме, сидя в постели.
тавительный. Он имел такой безмятежный вид, что Мазарини встревожился.
свои маленькие глазки и большой рот, словно впивая шутку, которой удос-
тоил его кардинал. Затем, но в силах удержаться от смеха при подобием
предположении, расхохотался, да так, что его толстое тело затряслось,
как от сильного озноба.
тем не менее сохранил свой серьезный вид.
заговорить и извиниться за свою неприличную веселость.
щенству не известно, где находится герцог де Бофор?
железными решетками, и каждая перекладина в руку толщиной.
долбить любую стену и перепилить решетку часовой пружиной.
семь караульных: четверо в его комнате и четверо в соседней, и они ни на
минуту не оставляют его.
вам угодно, его можно лишить их.
этих удовольствий, не вышел из замка (если он когда-нибудь из него вый-
дет) еще более озлобленным против него. - Я только спрашиваю, с кем он
играет.
заключенными.
шестьдесят футов высоты. Едва ли герцогу Бофору так надоела жизнь, чтобы
он рискнул сломать себе шею, спрыгнув с такой стены.
ете, мой милый господин Ла Раме, что...
юсь.
сказал конвойным, отводившим его в замок, будто он не раз думал о том,
что может быть арестован, и потому держит в запасе сорок способов бежать
из тюрьмы.
ответил Ла Раме, - он бы давно был на свободе.
- господин де Шавиньи, - продолжал Ла Раме, - а он не принадлежит к
друзьям герцога де Бофора.
королевским надсмотрщиком. Этот, ручаюсь вам, стережет на совесть. Вот
три недели, как он у меня служит, и я лишь в одном могу упрекнуть его, -
он слишком суров к узнику.
рад укрыться от ответственности, надев королевский мундир.
рит и отвечает только знаками. Кажется, его прежний господин приучил его
к этому.
что если он будет хорошим и верным сторожем, мы закроем глаза на его ша-
лости в провинции, наденем на него мундир, который заставит всех отно-
ситься к нему с уважением а в карманы мундира положим несколько писто-
лей, чтобы он выпил за здоровье короля.
Гримо, которого так расхвалил Ла Раме: тот говорил мало, по делал много.
нии, о том, как он спит, как его кормят. На эти вопросы Ла Раме дал та-
кие исчерпывающие ответы, что кардинал отпустил его почти совсем успоко-
енный.
ся и прошел к королеве, чтобы сообщить ей о причинах, задержавших его.
Королева, боявшаяся де Бофора не меньше самого кардинала и почти столь
же суеверная, заставила его повторить слово в слово все уверения Ла Раме
и все похвалы, которые тот расточал своему помощнику; затем, когда кар-
динал кончил, сказала вполголоса:
может, когда-нибудь мы этого и добьемся, а пока...
двора своими сорока способами побега, нимало не подозревал о страхах,
которые внушала в Пале-Рояле его особа.
ваться на свободу, и месть его заключалась только в том, что он всячески
поносил и проклинал Мазарини.
был отказаться от этого. В самом деле, г и де Бофор не только не обладал
поэтическим даром, но даже и прозой изъяснялся с величайшим трудом. Не-
даром Бло, известный сочинитель сатирических песенок того времени, ска-
зал про него: