племянника; тот отвел удар, но при второй атаке поскользнулся в луже крови.
Коконнас бросился на него с быстротой барса и пронзил ему грудь.
Отлично! Сейчас я вышлю вам подмогу.
интересует, то лучше досмотрите до конца, и вы увидите, как расправляется с
гугенотами граф Аннибал де Коконнас.
Коконнаса, и тот упал на одно колено.
чтобы избежать пули, которая просверлила стену в двух футах от прекрасной
зрительницы.
какая-то старуха, поняв по белому кресту и белой перевязи, что Коконнас -
католик, швырнула в него цветочный горшок и попала ему в ногу выше колена.
горшок. Если так будет продолжаться, то разнесут и оба дома.
нас!
Гизов, - я прикажу стрелять из окон.
против! - сказал Коконнас. - Пора кончать, черт побери!
Коконнаса, который, хотя и был ранен, но находился в самом расцвете своих
двадцати пяти лет, который привык к боям и которого три-четыре царапины не
столько ослабили, сколько обозлили, остались только Меркандон и его сын -
старик на седьмом десятке лет и юноша лет семнадцати, бледный и хрупкий
блондин; он бросил свой разряженный, ставший бесполезным пистолет и, весь
дрожа, размахивал своей шпажонкой, которая была наполовину короче шпаги
пьемонтца; отец, вооруженный лишь кинжалом и разряженной аркебузой, звал на
помощь. В окне напротив старая женщина, мать юноши, держала в руках кусок
мрамора и собиралась запустить им в Коконнаса. А Коконнас, возбужденный
угрожающими действиями с одной стороны и поощрениями с другой, гордый своей
двойной победой, опьяненный запахом пороха и крови, озаренный отсветами
горящего дома, воодушевленный мыслью о том, что сражается на глазах у
женщины, чья красота, казалось ему, была достойна ее высокого титула,
Коконнас, подобно последнему из Горациев <Последний оставшийся в живых из
трех братьев Горациев - римских патрициев, сражавшихся с тремя братьями
Курпациями, и побеливший их.>, почувствовал, что силы его удвоились, и,
заметив нерешительность юного противника, подскочил к нему и скрестил свою
страшную окровавленную рапиру с его шпажонкой. Двумя ударами он выбил ее у
него из руки. Меркандон постарался оттеснить Коконнаса с таким расчетом,
чтобы метательные снаряды, брошенные из окна, могли попасть в него
наверняка. Но чтобы остановить двойное нападение - нападение Меркандона,
пытавшегося пронзить его кинжалом, и нападение старухи матери, уже готовой
бросить камень и размозжить ему череп, Коконнас схватил своего противника в
охапку и, сдавив его в своих геркулесовых объятиях, начал подставлять его,
как щит, под все удары.
помогите!
угрозы и начал умолять:
дитя!
убивайте его, сударь! Не убивайте!
А что он хотел сделать со мной своим пистолетом и шпагой?
денежное обязательство, подписанное вашим отцом, - я вам верну его; у меня
десять тысяч экю золотом - я отдам их вам; у меня есть фамильные
драгоценности - они будут ваши, только не убивайте, не убивайте его!
обещаю ее вам!
груди противника остро отточенное лезвие.
пьемонтец приостановил исполнение своего жестокого приговора.
Заступитесь за нас, и мы будем поминать вас на вечерних и утренних молитвах.
прелестные уста!
головой их сына.
ногах у Коконнаса.
одной жизни за одно "Верую".
молитву слово в слово. Отец первым встал на колени.
по-латыни читать "Верую". Но случайно или намеренно, юный Оливье опустился
на колени на том самом месте, куда отлетела его шпага. Как только он увидел,
что может достать до нее рукой, он, повторяя слова молитвы, протянул к ней
руку. Коконнас заметил его маневр, но не подал виду. Когда же юноша
дотронулся концами пальцев до эфеса шпаги, Коконнас бросился на него и
повалил на землю.
нобилей, которые нам должен!
отъездом дал ему отец с тем, чтобы он вернул долг его заимодавцу.
дворца Гизов.
опасности, как тяжелая каменная глыба со свистом прорезала воздух, плашмя
упала на шляпу пьемонтца, сломала его шпагу, а его самого свалила на
мостовую, где он и распростерся, оглушенный, потерявший сознание, не слыша
ни крика радости, ни вопля отчаяния, одновременно раздавшихся слева и
справа.
в тот же миг дверь во дворце Гизов распахнулась, и старик, завидев блеск
шпаг и Протазанов, убежал. А дама, которую он назвал герцогиней, наполовину
высунулась из окна, блистая в зареве пожара страшной красой и ослепляя игрой
драгоценных камней и алмазов; она указывала рукой на Коконнаса и кричала
вышедшим из дома людям:
самый!..
Глава 10
СМЕРТЬ, ОБЕДНЯ ИЛИ БАСТИЛИЯ
когда она, вся дрожа, вошла в комнату, она увидела Жийону - та, в ужасе
прижавшись к двери кабинета, смотрела на пятна крови, разбрызганной по
мебели, постели и ковру.
неужели он умер?
этого требования.
указала своей приближенной на молодого человека.
кинжальчик, какие в то время носили женщины, и молодой человек схватил его,
услышав, что отпирают дверь.
Вы божество!
кровотечение... Ох, Жийона! Смотри, какой он бледный... Скажите, куда вы
Верещагин Олег
Маккефри Энн
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман