дома два входа, один - с улицы Клош-Персе, другой - с улицы Тизон.
шпаги и не указывало, где его друг.
негодяя-привратника, упорно говорившего только по-немецки, но ему тут же
пришло в голову, что, если привратник служит у Маргариты и если Маргарита
выбрала именно его, стало быть, у нее были на то основания и, следовательно,
ей будет неприятно его лишиться.
неприятное для Маргариты.
Лувр.
себе. Надо было поскорее сменить камзол, который, как заметила королева, был
основательно испорчен.
красивый жемчужно-серый. Но, к величайшему своему изумлению, первое, что он
увидел, была лежавшая рядом с жемчужно-серым камзолом шпага - та самая,
которую он оставил на улице Клош-Персе.
его шпага!
около двуликого дома, калитка на улице Тизон отворилась. Было около пяти
часов вечера, а следовательно - уже темно.
сопровождении служанки из калитки, открытой дуэньей лет сорока,
проскользнула на улицу Руа-де-Сисиль, постучала в заднюю дверь особняка,
выходившую в переулок д'Аржансон, вошла в нее, затем вышла через главный
вход этого же особняка на улицу Вьей-Рю-дю-Тампль, проследовала до задней
двери во дворце Гизов, вынула из кармана ключ, отворила дверь и скрылась.
завязанными глазами, которого вела под руку женщина. Она вывела его на угол
между улицами Жоффруа-Ланье и Мортельри, попросила сосчитать до пятидесяти и
только тогда снять повязку.
глаз повязку.
если я знаю, где я! Уже шесть часов! - воскликнул он, услыхав бой часов на
соборе Парижской Богоматери. - А что сталось с беднягой Ла Молем? Побегу в
Лувр, может быть, там что-нибудь узнаю про него.
ворот Лувра быстрее лошади; он растолкал и раскидал движущуюся изгородь,
которую составляли почтенные горожане, мирно разгуливавшие возле лавочек на
площади Бодуайе, и вошел во дворец.
вышел ли он из Лувра. Часовой встал на дежурство только полтора часа назад и
ничего не видел.
обнаружил в комнате только весь изодранный камзол Ла Моля, и это усилило
тревогу пьемонтца.
"Путеводной звезды". Ла Юрьер видел Ла Моля: Ла Моль завтракал у Ла Юрьера.
Коконнас совершенно успокоился и, проголодавшись, приказал подать ему ужин.
У Коконнаса были две предпосылки, необходимые для того, чтобы хорошо
поужинать: спокойствие духа и пустой желудок, а потому ужинал он так хорошо,
что досидел до восьми часов вечера. Подкрепившись двумя бутылками, легкого
анжуйского вина, которое он очень любил и которое смаковал с наслаждением,
проявлявшимся в подмигивании глазом и пощелкивании языком, он снова
отправился разыскивать Ла Моля, и эта новая разведка в толпе сопровождалась
пинками и ударами кулака, состоявшими в прямой пропорции с возросшим
чувством дружбы, внушенным тем блаженным состоянием, какое обычно наступает
после обильной еды.
улицах по соседству с Гревской набережной, на Угольной пристани, на улице
Сент-Антуан, на улице Тизон и на улице Клош-Персе, куда, как он думал, мог
вернуться его друг. Наконец он сообразил, что есть одно место, где Ла Моль
должен пройти непременно, а именно - пропускные ворота Лувра; поэтому он
решил пойти к воротам и дожидаться Ла Моля там.
сбил с ног супружескую чету и уже остановился, чтобы помочь супруге встать
на ноги, как вдруг при тусклом свете фонаря, висевшего над подъемным мостом
Лувра, увидел бархатный вишневый плащ и белое перо своего друга, который,
подобно тени, исчезал под опускной решеткой входных ворот и отвечал
часовому, отдавшему ему честь.
что ошибиться было невозможно.
Моль! Эй, дружище! Что за черт? Голос у меня как будто сильный. Почему же он
меня не слышит? Но, слава Богу, ноги у меня не слабее голоса, и я его
догоню.
был у Лувра, но старания его были напрасны, и, когда он одной ногой ступил
во двор Лувра, вишневый плащ, видимо тоже очень торопившийся, успел скрыться
в дверях.
же! Это я, Коконнас! Какого черта ты так бежишь? Уж не спасаешься ли ты от
кого-то?
третий этаж.
зол? Ты рассердился на меня? Ну и ступай к черту! А я больше не могу.
отказавшись следовать за беглецом ногами, он продолжал следить за ним
глазами на поворотах лестницы, вплоть до того этажа, где находились покои
Маргариты. И вдруг оттуда вышла женщина и взяла за руку того, кого
преследовал Коконнас.
Маргарита. Его ждали. Это дело другое: понятно, что он мне не ответил.
прошел за королевой в ее покои.
Бывают случаи, когда нам докучают своим присутствием даже лучшие друзья, и
как раз такой случай оказался у моего милого Ла Моля.
протянувшуюся во всю стену лестничной площадки.
если, как я думаю, он у королевы Наваррской, - я могу прождать долго... -
продолжал он свои рассуждения. - А холодно, черт побери!.. Лучше я подожду
его у нас в комнате. Поселись в ней сам черт, Ла Молю все равно не миновать
в нее вернуться.
головой послышались легкие, бодрые шаги, сопровождаемые песенкой, настолько
любимой его другом, что Коконнас тотчас же вытянул шею в ту сторону, откуда
слышались шаги и песенка. Это был Ла Моль, который спускался с верхнего
этажа и который, увидав Коконнаса, запрыгал через четыре ступеньки по маршам
лестницы, отделявшим его, от друга, и, наконец, бросился в его объятия.
вывел?
комнаты, где прождал тебя добрых два часа.
чертей?
такое уж забористое, чтобы у меня так зашумело в голове. Говорят тебе, я
только что видел в воротах Лувра твой вишневый плащ и твое белое перо,
гнался за тем и за другим вплоть до этой лестницы, а твой плащ, твое перышко
и тебя самого вместе с твоей размашистой рукой ждала здесь какая-то дама, а
я сильно подозреваю, что это - королева Наваррская, которая все это увлекла
Белов Вольф
Маркеев Олег
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Земляной Андрей
Перумов Ник