людьми, которые легко поддавались обольщению и которых галантное прид-
ворное воспитание быстро увлекало в ее сети; миледи была настолько кра-
сива, что на пути к покорению мужчин не встречала сопротивления со сто-
роны плоти, и настолько ловка, что без труда преодолевала препятствия,
чинимые духом.
той, нечувствительной благодаря привычке к самоистязанию. Религия и су-
ровая религиозная дисциплина сделали Фельтона человеком, недоступным
обычным обольщениям. В этом восторженном уме роились такие обширные пла-
ны, такие мятежные замыслы, что в нем не оставалось места для случайной
любви, порождаемой чувственным влечением, той любви, которая вскармлива-
ется праздностью и растет под влиянием нравственной испорченности. Миле-
ди пробила брешь: своем притворной добродетелью поколебала мнение о себе
человека, сильно предубежденного против нее, а своей красотой покорила
сердце и чувства человека целомудренного и чистого душой. Наконец-то в
этом опыте над самым строптивым существом, какое только могли предоста-
вить ей для изучения природа и религия, она развернула во всю ширь свои
силы и способности, ей самой дотоле неведомые.
в своей судьбе и в себе самой; она, правда, не призывала бога, но зато
верила в помощь духа зла, в эту могущественную силу, которая правит че-
ловеческой жизнью в мельчайших ее проявлениях и которой, как повествует
арабская сказка, достаточно одного гранатового зернышка, чтобы возродить
целый погибший мир.
тельно обдумала свое поведение при этом свидании. Она знала, что ей ос-
тается только два дня и что как только приказ будет подписан Бекингэмом
(а Бекингэм не задумается подписать его еще и потому, что в приказе
проставлено вымышленное имя и, следовательно, он не будет знать, о какой
женщине идет речь), как только, повторяем, приказ этот будет подписан,
барон немедленно отправит ее. Она знала также, что женщины, присужденные
к ссылке, обладают гораздо менее могущественными средствами обольщения,
чем женщины, слывущие добродетельными во мнении света, те, чья красота
усиливается блеском высшего общества, восхваляется голосом моды и золо-
тится волшебными лучами аристократического происхождения. Осуждение на
унизительное, позорное наказание не лишает женщину красоты, но оно слу-
жит непреодолимым препятствием к достижению могущества вновь. Как все
по-настоящему одаренные люди, миледи отлично понимала, какая среда
больше всего подходит к ее натуре, к ее природным данным. Бедность от-
талкивала ее, унижение отнимало у нее две трети величия. Миледи была ко-
ролевой лишь между королевами; для того чтобы властвовать, ей нужно было
сознание удовлетворенной гордости. Повелевать низшими существами было
для нее скорее унижением, чем удовольствием.
валась ни одной минуты, но сколько времени могло продолжаться это изгна-
ние? Для такой деятельной и властолюбивой натуры, как миледи, дни, когда
человек не возвышается, казались злосчастными днями; какое же слово мож-
но подыскать, чтобы назвать дни, когда человек катится вниз! Потерять
год, два года, три рода - значит, потерять вечность; вернуться, когда
д'Артаньян, вместе со своими друзьями, торжествующий и счастливый, уже
получит от королевы заслуженную награду, - все это были такие мучи-
тельные мысли, которых не могла перенести женщина, подобная миледи.
Впрочем, бушевавшая в ней буря удваивала ее силы, и она была бы в состо-
янии сокрушить стены своей темницы, если бы хоть на мгновение физические
ее возможности могли сравняться с умственными.
мать, чем мог себе объяснить ее молчание недоверчивый, беспокойный, по-
дозрительный кардинал - кардинал, который был не только единственной ее
опорой, единственной поддержкой и единственным покровителем в настоящем,
но еще и главным орудием ее счастья и мщения в будущем? Она знала его,
знала, что, вернувшись из безуспешного путешествия, она напрасно стала
бы оправдываться заключением в тюрьме, напрасно стала бы расписывать пе-
ренесенные ею страдания: кардинал сказал бы ей в ответ с насмешливым
спокойствием скептика, сильного как своей властью, так и своим умом: "Не
надо было попадаться! "
имя Фельтона, этот единственный проблеск света, проникавший к ней на дно
того ада, в котором она очутилась; и, словно змея, которая, желая испы-
тать свою силу, свивается в кольца и вновь развивает их, она заранее
опутывала Фельтона множеством извивов своего изобретательного воображе-
ния.
колокол, и каждый удар медного языка отзывался в сердце пленницы. В де-
вять часов пришел, по своему обыкновению, лорд Винтер, осмотрел окно и
прутья решетки, исследовал пол, стены, камин и двери, и в продолжение
этого долгого и тщательного осмотра ни он, ни миледи не произнесли ни
слова.
чтобы терять время на бесполезные слова и бесплодный гнев.
удастся убежать!
походку. Она угадывала ее теперь, как любовница угадывает походку своего
возлюбленного, а между тем миледи ненавидела и презирала этого бесхарак-
терного фанатика.
не отходи от этой двери. Тебе ведь известно, что в прошлую ночь милорд
наказал одного солдата за то, что тот на минуту оставил свой пост, а
между тем я сам караулил за него во время его недолгого отсутствия.
вил Фельтон, - войду и еще раз осмотрю комнату этой женщины: у нее, бо-
юсь, есть злое намерение покончить с собой, и мне приказано следить за
ней.
лгать.
поручение, особенно если милорд уполномочил вас заглянуть к ней в пос-
тель.
солдату строгое внушение за то, что тот позволил себе подобную шутку, но
совесть говорила в нем слишком громко, чтобы уста осмелились что-нибудь
произнести.
придет, позови меня.
умение владеть собой, у него задрожали колени и на лбу выступил пот.
оно ни было, которое давало бы право божьему созданию лишать себя жизни.
Я подумал и пришел к заключению, что ни в коем случае не должен прини-
мать на свою душу такой грех.
в кресло. - И я тоже подумала и тоже пришла к заключению.
согласно своему обещанию, он принес, но не решался передать пленнице.
и станете между ним и мною.
робовала острие на кончике пальца.
отменной твердой стали... Вы верный друг, Фельтон.
ловой.
ждал ее слов.
представьте себе, что ваша сестра, дочь вашего отца, сказала вам: когда
я была еще молода и, к несчастью, слишком красива, меня завлекли в за-
падню, но я устояла... Против меня умножили козни и насилия - я устояла.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Орловский Гай Юлий
Каргалов Вадим
Быков Василий