Чтение 70–й страницы книги ~Три мушкетера~

- ...своим мужем, знатным господином из числа ваших знакомых, - доба-
вил д'Артаньян, пристально глядя на Атоса.

- Ну вот видите, как легко можно набросить тень на человека, когда
сам не знаешь, что говоришь! - сказал Атос, пожимая плечами и как бы со-
жалея о самом себе. - Решено, д'Артаньян: больше я не буду напиваться,
это слишком скверная привычка.

Д'Артаньян ничего не ответил.

- Да, кстати, - сказал Атос, внезапно меняя тему разговора, - благо-
дарю вас за лошадь, которую вы привели мне.

- Понравилась она вам? - спросил д'Артаньян.

- Да, но она не очень вынослива.

- Ошибаетесь. Я проделал на ней десять лье меньше чем за полтора ча-
са, и у нее был после этого такой вид, словно она обскакала вокруг пло-
щади Сен-Сюльпис.

- Вот как! В таком случае я, кажется, буду раскаиваться.

- Раскаиваться?

- Да. Я сбыл ее с рук.

- Каким образом?

- Дело было так. Я проснулся сегодня в шесть часов утра, вы спали как
мертвый, а я не знал, чем заняться: я еще не успел прийти в себя после
вчерашней пирушки. Итак, я сошел в зал, где увидел одного из наших анг-
личан, который торговал у барышника лошадь, так как вчера его лошадь па-
ла. Я подошел к нему и услыхал, что он предлагает сто пистолей за тем-
но-рыжего мерина. "Знаете что, сударь, - сказал я ему, - у меня тоже
есть лошадь для продажи". - "И прекрасная лошадь, - ответил он, - если
это та, которую держал вчера на поводу слуга вашего приятеля". - "Как,
по-вашему, стоит она сто пистолей?" - "Стоит. А вы отдадите мне ее за
эту цену?" - "Нет, но она будет ставкой в нашей игре". - "В нашей игре?"
- "В кости". Сказано - сделано, и я проиграл лошадь. Зато потом я отыг-
рал седло.

Д'Артаньян скорчил недовольную мину.

- Это вас огорчает? - спросил Атос.

- Откровенно говоря, да, - ответил д'Артаньян. - По этим лошадям нас
должны были узнать в день сражения. Это был подарок, знак внимания. Вы
напрасно сделали это, Атос.

- Полно, любезный друг! Поставьте себя на мое место, - возразил муш-
кетер, - я смертельно скучал, и потом, сказать правду, я не люблю анг-
лийских лошадей. Если все дело только в том, что кто-то должен узнать
нас, то, право, довольно будет и седла - оно достаточно заметное. Что до
лошади, мы найдем чем оправдать ее исчезновение. Лошади смертны, в конце
концов! Допустим, что моя пала от сапа или от коросты.

Д'Артаньян продолжал хмуриться.

- Досадно! - продолжал Атос. - Вы, как видно, очень дорожили этим жи-
вотным, а ведь я еще не кончил своего рассказа.

- Что же вы проделали еще?

- Когда я проиграл свою лошадь - девять против десяти, каково? - мне
пришло в голову поиграть на вашу.

- Я надеюсь, однако, что вы не осуществили этого намерения?

- Напротив, я привел его в исполнение немедленно.

- И что же? - вскричал обеспокоенный д'Артаньян.

- Я сыграл и проиграл ее.

- Мою лошадь?

- Вашу лошадь. Семь против восьми - из-за одного очка... Знаете пос-
ловицу?

- Атос, вы сошли с ума, клянусь вам!

- Милый д'Артаньян, надо было сказать мне это вчера, когда я расска-
зывал вам свои дурацкие истории, а вовсе не сегодня. Я проиграл ее вмес-
те со всеми принадлежностями упряжи, какие только можно придумать.

- Да ведь это ужасно!

- Погодите, вы еще не все знаете. Я стал бы превосходным игроком, ес-
ли бы не зарывался, но я зарываюсь так же, как и тогда, когда пью, и
вот...

- Но на что же еще вы могли играть? У вас ведь ничего больше не оста-
валось.

- Неверно, друг мой, неверно: у нас оставался этот алмаз, который
сверкает на вашем пальце и который я заметил вчера.

- Этот алмаз! - вскричал д'Артаньян, поспешно ощупывая кольцо.

- И так как у меня были когда-то свои алмазы и я знаю в них толк, то
я оценил его в тысячу пистолей.

- Надеюсь, - мрачно сказал д'Артаньян, полумертвый от страха, - что
вы ни словом не упомянули о моем алмазе?

- Напротив, любезный друг. Поймите, этот алмаз был теперь нашим
единственным источником надежды, я мог отыграть на него нашу упряжь, ло-
шадей и, сверх того, выиграть деньги на дорогу...

- Атос, я трепещу! - вскричал д'Артаньян.

- Итак, я сказал моему партнеру о вашем алмазе. Оказалось, что он то-
же обратил на него внимание. В самом деле, мой милый, какого черта! Вы
носите на пальце звезду с неба и хотите, чтобы никто ее не заметил! Это
невозможно!

- Кончайте, милый друг, кончайте, - сказал д'Артаньян. - Даю слово,
ваше хладнокровие убийственно!

- Итак, мы разделили этот алмаз на десять ставок, по сто пистолей
каждая.

- Ах, вот что! Вам угодно шутить и испытывать меня? - сказал д'Ар-
таньян, которого гнев уже схватил за волосы, как Минерва Ахилла в "Илиа-
де".

- Нет, я не шучу, черт возьми! Хотел бы я посмотреть, что бы сделали
вы на моем месте! Я две недели не видел человеческого лица и совсем оди-
чал, беседуя с бутылками.

- Это еще не причина, чтобы играть на мой алмаз, - возразил д'Ар-
таньян, судорожно сжимая руку.

- Выслушайте же конец. Десять ставок по сто пистолей каждая, за де-
сять ходов, без права на отыгрыш. На тринадцатом ходу я проиграл все. На
тринадцатом ударе - число тринадцать всегда было для меня роковым. Как
раз тринадцатого июля...

- К черту! - крикнул д'Артаньян, вставая из-за стола. Сегодняшняя ис-
тория заставила его забыть о вчерашней.

- Терпение, - сказал Атос. - У меня был свой план. Англичанин - чу-
дак. Я видел утром, как он разговаривал с Гримо, и Гриме сообщил мне,
что англичанин предложил ему поступить к нему в услужение. И вот я играю
с ним на Гримо, на безмолвного Гримо, разделенного на десять ставок.

- Вот это ловко! - сказал д'Артаньян, невольно разражаясь смехом.

- На Гримо, самого Гримо, слышите? И вот благодаря десяти ставкам
Гримо, который и весь-то не стоит одного дукатона, я отыграл алмаз. Ска-
жите после этого, что упорство - не добродетель!

- Клянусь честью, это очень забавно! - с облегчением вскричал д'Ар-
таньян, держась за бока от смеха.

- Вы, конечно, понимаете, что, чувствуя себя в ударе, я сейчас же
снова начал играть на алмаз.

- Ах, вот что! - сказал д'Артаньян, лицо которого снова омрачилось.

- Я отыграл ваше седло, потом вашу лошадь, потом свое седло, потом
свою лошадь, потом опять проиграл. Короче говоря, я снова поймал ваше
седло, потом свое. Вот как обстоит дело. Это был великолепный ход, и я
остановился на нем.

Д'Артаньян вздохнул так, словно у него свалился с плеч весь трактир.

- Так, значит, алмаз остается в моем распоряжении? - робко спросил
он.

- В полном вашем распоряжении, любезный друг, и вдобавок седла наших
Буцефалов.

- Да на что нам седла без лошадей?

- У меня есть на этот счет одна идея.

- Атос, вы пугаете меня!

- Послушайте, вы, кажется, давно не играли, д'Артаньян?

- И не имею ни малейшей охоты играть.

- Не зарекайтесь. Итак, говорю я, вы давно не играли, и следова-
тельно, вам должно везти.

- Предположим! Что дальше?

- Дальше? Англичанин со своим спутником еще здесь. Я заметил, что он
очень сожалеет о седлах. Вы же, по-видимому, очень дорожите своей ло-
шадью... На вашем месте я поставил бы седло против лошади.

- Но он не согласится играть на одно седло.

- Поставьте оба, черт побери! Я не такой себялюбец, как вы.

- Вы бы пошли на это? - нерешительно сказал д'Артаньян, помимо воли
заражаясь его уверенностью.

- Клянусь честью, на один-единственный ход.

- Но, видите ли, потеряв лошадей, мне чрезвычайно важно сохранить хо-
тя бы седла.

- В таком случае поставьте свой алмаз.

- О, это другое дело! Никогда в жизни!

- Черт возьми! - сказал Атос. - Я бы предложил вам поставить Планше,
но, так как нечто подобное уже имело место, англичанин, пожалуй, не сог-
ласится.

- Знаете что, любезный Атос? - сказал д'Артаньян. - Я решительно
предпочитаю ничем не рисковать.

- Жаль, - холодно сказал Атос. - Англичанин набит пистолями. О, гос-
поди, да решитесь же на один ход! Один ход - это минутное дело.

- А если я проиграю?

- Вы выиграете.

- Ну, а если проиграю?

- Что ж, отдадите седла.