Кэтскилл и по несколько дней проводил на той вершине, все смотрел на
человеческую жизнь. Но вот уже много лет, как меня не тяготит одиночество, и
я стал слишком стар, чтобы карабкаться по крутым утесам. А вот за две мили
от этой самой горы есть местечко, где я стал частенько бывать за последнее
время, и там мне нравится еще больше, чем в горах. Там все поросло
деревьями, и как-то там приветливее.
пробудил живейший интерес.
рядом, вырываются из своих границ и несутся по скалам в долину. Они так
сильны, что могли бы вращать мельничные колеса, если бы в такой глуши была
надобность в столь бесполезном устройстве, но та рука, что сотворила этот
Прыжок Воды, здесь не поставила мельницы. Поток течет, петляя и извиваясь
среди камней, сначала так медленно, что в нем вполне может плавать форель, а
потом устремляется вниз, словно зверь, делающий разбег перед прыжком, и
мчится до того места, где гора раздваивается, как копыто оленя, и вода
низвергается в эту каменную трещину. Первый порог высотой в двести футов
вода летит, как снежный ураган, пока не коснется каменной площадки шириной в
пятьдесят футов. Тут она скапливается, чтобы снова ринуться на сто футов
вниз, прыгая с уступа на уступ, изворачиваясь то туда, то сюда, будто
стремится вырваться из каменной трещины, и так до тех пор, пока не выйдет в
долину.
может человек, всю жизнь проведя в городах да школах, знать хоть что-нибудь
о чудесах лесного края? Нет, мой мальчик, в книгах ты ничего не вычитаешь об
этом ручейке, но он играет в горах от самого сотворения мира, а из белых его
видели человек десять, не больше. Гора окружает водопад как бы полукруглой
каменной стеной. Помню, я сидел внизу, у первого порога, и, когда мои собаки
вбежали в пещеры, которые находятся за падающей водяной стеной, они на вид
были не больше кроликов. Мне думается, лучшего места в лесах не сыщешь.
притоком Делавара?
горы! Я долгими часами сидел на уступе скалы, и смотрел, как проносится мимо
меня водяная пена, и думал: вот скоро она снова станет водой и, рожденная в
глуши, окажется под днищем судна, смешавшись с солеными волнами моря. Когда
человек остается вот так один на один с природой, его охватывает раздумье.
Смотришь и видишь прямо перед собой долину к востоку от Высокого Пика, где
на тысячи акров протянулись леса, они и в глубоких ущельях и по склонам гор;
осенью все это сверкает, как десять тысяч радуг!
дружище. Когда ты был там в последний раз? Наверное, уже давно?
к чему-то затаив дыхание. Наконец он поднял голову и сказал:
привязь из крепкой оленьей кожи, я бы поклялся, что в горах раздается лай
моего Гектора.
его на привязи в конуре.
слух, не слышал ничего, кроме мычания стад на склонах западных гор. Он
взглянул на обоих стариков: Натти приложил руку к уху рупором, а могиканин
весь подался вперед и держал руку на уровне лица, выставив вперед
указательный палец, - он давал этим сигнал к вниманию. Эдвардс громко
рассмеялся над тем, как усердно прислушиваются охотники к воображаемым, по
его мнению, звукам.
спущены с привязи и охотятся за оленем. Тут я не могу ошибиться. Вот уж чего
бы мне не хотелось! Не то чтобы я боялся закона, нет, но олень сейчас тощ,
глупые псы только попусту изведутся. Ну, слышишь ты наконец лай собак?
доносился глухо, потом послышалось разноголосое эхо, когда собаки пробегали
через скалы, и затем уж оглушительный лай, разнесшийся по всему лесистому
берегу. Все эти переходы одних звуков в другие произошли мгновенно, и
Эдвардс, вглядываясь в берег, почти тут же заметил, что в одном месте сучья
ольхи и дерена раздвинулись, из зарослей выскочил олень и сразу же бросился
в воду. Снова раздался собачий лай, и сквозь кусты промчались Гектор со
своей подругой, не останавливаясь, прыгнули в воду и смело поплыли за
оленем, держа головы высоко над водой.
Глава 27
запах оленя, они не выдержали и сорвались с привязи. Нет, я отучу их от
подобных проделок! Эти четвероногие негодяи, чего доброго, доведут меня до
беды. Эй вы, мошенники, сейчас же назад! Назад, на берег! Ах, чтоб вам!
Назад, Гектор, не то погуляет моя плетка по твоей спине, старый разбойник!
Вот погоди, дай только до тебя добраться!
хотелось отказаться от охоты, они вернулись на берег, где сразу же залились
оглушительным лаем.
полпути к лодкам, когда вдруг увидел эту новую опасность. Заслышав голос
Натти, он на мгновение замер и, казалось, готов был кинуться назад и принять
бой с собаками, но охотники, ловко повернув пирогу, отрезали ему
отступление. Олень бросился в сторону и поплыл к середине озера, очевидно
намереваясь добраться до западного берега. Он проплыл мимо рыбаков, высоко
задрав морду, и перед его тонкой, изогнутой шеей, словно перед, носом
галеры, пенилась и бурлила вода. Кожаный Чулок вдруг выказал признаки
волнения.
можно развесить. Погодите-ка, да ведь теперь июль, со следующего месяца
начинается время охоты на оленей. Значит, мясо его должно быть уже вкусным.
привязывать к веслу сплетенную из лыка веревку, служившую ему тросом. Затем
он вскочил на ноги, закинул в воду этот импровизированный буй и крикнул:
взмаха гребка помчалась по воде, как метеор.
закон, друзья мои! Ведь вас отлично видно из поселка, а судья Темпл твердо
решил привлекать к суду всех без разбора, кто вздумает охотиться на оленей в
неположенное время!
оба старика, увлеченные охотой, уже не слышали Эдвардса. Олень находился
теперь всего ярдах в пятидесяти от своих преследователей.
напряжения громко храпел, а пирога, то взлетая, то опускаясь, словно
танцевала над ею же поднятыми волнами. Кожаный Чулок вскинул ружье, заново
зарядил его, но держался как-то неуверенно, очевидно еще не зная, на что
решиться.
совестно палить в бедную бессловесную тварь, которая не может постоять за
себя. Ну, вот что: раз уж мы на воде, надо брать его по-другому. Нагоняй
его, Джон, следи, куда он повернет. Схватить-то его ничего не стоит, да
увертлив он, как змея.
пирогу, заставляя ее скорее ловкостью, нежели силой мчаться с невероятной
скоростью.
Глаз!
оружия, которое могло оказаться полезным на охоте. С ружьем своим он не
расставался, а на пироге всегда находилось все необходимое для рыбной ловли,
включая решетку для топлива, даже когда Натти выезжал на озеро, только чтобы
поудить удочкой. Этой предосторожности научил охотника его многолетний опыт:
в погоне за зверем ему не раз приходилось отходить очень далеко от
первоначально намеченного места охоты. За несколько лет до того времени, о
котором ведется наш рассказ, Кожаный Чулок, оставив свою хижину на берегу
Отсего и захватив лишь ружье и собак, отправился на несколько дней в горы, а
пропадал бог весть сколько времени и успел повидать воды Онтарио. Когда-то
ему было нипочем отшагать две, а то и три сотни миль.
разок, и я попаду в него, не промахнусь!
повернулся, длинное древко копья скользнуло мимо, задев лишь рога животного,
и, не причинив ему никакого вреда, погрузилось в воду.
упало копье. - Подержи-ка лодку.