Чтение 61–й страницы книги ~Пионеры, или у истоков Саскуиханны~

появившиеся здесь за последние несколько месяцев, - старый индейский вождь,
последний или один из последних представителей своего племени в здешних
краях, и молодой человек, по слухам - сын правительственного агента, жившего
среди индейцев и женившегося на индианке.

- От кого же исходят подобные слухи? Кто это говорит? - воскликнул
Мармадьюк, впервые выказав подлинный интерес к словам шерифа.

- Кто говорит? Здравый смысл, вот кто! Все так полагают, это общее
мнение. Но выслушай до конца. Молодой человек обладает многими талантами -
да, да, весьма многими, - и к тому же прекрасно образован, бывал в приличном
обществе, умеет себя вести, когда того пожелает. Ну-ка, судья Темпл, скажи
мне теперь, что могло свести вместе троих таких людей, как индеец Джон,
Натти Бампо и Оливер Эдвардс?

Мармадьюк с явным удивлением взглянул на кузена и быстро ответил:

- Ты случайно коснулся вопроса, Ричард, который давно уже занимает мои
мысли. Но тебе и в самом деле известно что-либо определенное или все это
лишь домыслы, и...

- Не домыслы, а факты, упрямые факты. Ты ведь знаешь, что в этих горах
есть копи. Ты говорил, что веришь в их существование, я сам слышал.

- Я только высказывал предположение, основываясь на логике, отнюдь не на
фактах.

- Ты слышал разговоры о копях, ты видел куски руды, добытой из них, -
этого ты не станешь отрицать? И почему бы нам не опираться на логику? В
самом деле, если есть копи в Южной Америке, почему бы им не быть и в
Северной?

- Нет, я ничего не отрицаю. До меня действительно доходили слухи, что в
здешних краях есть копи. И, насколько мне помнится, кто-то показывал мне
куски ценных металлов, якобы найденных в этих горах. Меня нисколько не
удивит, если олово, или серебро, или хороший каменный уголь, что, кстати
сказать, я считаю наиболее ценным...

- К черту уголь! - завопил шериф. - Кому нужен уголь здесь, в лесах? Нет,
Дьюк, нам нужно только серебро, и вот серебро-то и надо нам найти. Выслушай
меня. Мне незачем тебе объяснять, ты сам знаешь, что туземцы издавна знают
цену серебра и золота. Так кому же, как не им, исконным жителям края, должно
быть известно, где находятся залежи драгоценных металлов? Я не сомневаюсь,
что и могиканину и Кожаному Чулку уже много лет известно о существовании
копей в этой самой горе.

Шериф задел чувствительную струнку судьи. Теперь Мармадьюк приготовился
слушать уже внимательнее все, что говорил ему кузен, а тот выждал, чтобы
проверить, какое впечатление произвел его рассказ, и затем сказал:

- Будь спокоен, у меня есть доказательства, и в свое время я тебе их
изложу.

- Зачем же откладывать? Говори сейчас.

- Ну хорошо. Так слушай же внимательно, Дьюк, - Ричард осторожно
огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не спрятался за деревьями
и не подслушивает их, хотя во время разговора кони шли не останавливаясь. -
Я видел своими глазами - а глаза-то у меня, слава богу, зоркие, - как оба
старика, держа в руках лопаты и кирки, поднимались в гору, а потом
спускались с нее. А люди видели, как они внесли что-то к себе в хижину, в
ночной темноте, тайно от всех. Ну что, согласен ты, можно это назвать важным
доказательством?

Судья молча хмурил лоб, как делал всегда, когда его что-либо особенно
сильно интересовало. Затем он поднял глаза на кузена, ожидая услышать
продолжение рассказа.

- Это была руда, в том нет сомнения, - продолжал Ричард. - И позволь мне
спросить: можешь ты с уверенностью сказать, кто этот Оливер Эдвардс, который
с рождества стал чуть ли не членом твоего семейства?

Мармадьюк снова взглянул на Ричарда, но не промолвил ни слова и только
отрицательно покачал головой.

- Конечно, Оливер метис, ведь могиканин не стесняется открыто называть
себя его родственником. И что образование паренек получил хорошее, это нам
тоже известно. Но вот что касается цели его приезда сюда... Ты помнишь, что
за месяц до того, как он появился здесь, Натти на несколько дней куда-то
отлучался? Конечно, ты не мог этого забыть, ты сам о нем спрашивал: ты тогда
хотел захватить с собой оленины в подарок друзьям, когда уезжал за Бесс. И
мы нигде не могли разыскать Натти Бампо. В хижине оставался лишь старый
индеец Джон. А когда Натти вернулся, то люди видели - хотя дело было ночью,
- что он везет санки, в каких перевозят зерно с мельницы. Потом он с
чрезвычайной осторожностью снял что-то, лежавшее в санках, и это "что-то"
было покрыто медвежьей шкурой. Теперь позволь мне спросить тебя, судья, что
могло заставить такого человека, как Кожаный Чулок, сколотить санки и тащить
их с грузом через горы и чем мог он их нагрузить, когда все его хозяйство -
это ружье да охотничье снаряжение?

- В таких санках здешние охотники везут домой убитую дичь. Ты сам сказал,
что Натти уходил из дому на несколько дней, значит, долго охотился, и...

- Как он мог охотиться, если ружье его оставалось в поселке, он отдавал
его чинить? Нет, он уезжал куда-то, и нет сомнения, что оттуда он привез с
собой какие-то загадочные орудия. И еще более несомненно то, что именно с
тех пор он никому не дает и близко подойти к своему дому.

- Натти всегда недолюбливал непрошеных гостей.

- Верно, - согласился Ричард. - Но разве прежде он когда-нибудь гнал их
так злобно? Через две недели после его возвращения появляется мистер
Эдвардс, и они все дни проводят в горах, будто бы охотятся, а на самом-то
деле разыскивают залежи металлов. Но зимой, во время морозов, почву копать
трудно, и молодой человек, воспользовавшись удобным случаем, проникает в
хороший богатый дом. Но даже и после этого половину своего времени он
проводит в хижине Натти - да, да, целые вечера он там. Они плавят руду,
Дьюк, вот что они там делают. Плавят руду и богатеют за твой счет, то есть
обкрадывают тебя - копи-то ведь на твоей земле!

- Но что из всего этого ты видел сам, своими глазами, Ричард, и что
рассказали тебе люди? Я бы хотел отсеять мякину от зерна.

- Кое-что я видел сам. Вот, например, санки, хотя через день или два они
были сломаны и их сожгли. И я видел также, как старый Натти нес кирки и
лопаты. А Хайрем встретил их в горах с санками в ту ночь, когда возвратился
Натти, и Хайрем от всей души доброта Хайрема известна каждому предложил
помочь снять с санок часть поклажи, он видел, что старику трудно тянуть
санки, но тот и слышать об этом не захотел и ответил так грубо, так дерзко,
что сквайр Дулитл хотел было даже подать на него за то жалобу в суд. С тех
пор как сошел снег и мерзлая земля оттаяла, мы не спускаем глаз с этого
подозрительного джентльмена, Натти Бампо, и тут Джотем оказался нам очень
полезным.

Мармадьюку не слишком нравились друзья-приятели Ричарда, но он знал
также, что им нельзя отказать в хитрости и сообразительности. Кроме того,
было и в самом деле много загадочного не только в дружбе Эдвардса со старыми
охотниками, но и во всем остальном, о чем рассказал сейчас шериф. Мармадьюк
серьезно задумался. Он вспомнил ряд обстоятельств, как будто подтверждающих
высказанные Ричардом подозрения, и так как дело касалось как раз того, что
особенно занимало судью, он еще охотнее готов был верить Ричарду. Мистеру
Темплу так много приходилось обдумывать планы улучшений на принадлежащей ему
земле, которые предстояло осуществить последующим поколениям, что ум его, от
природы пытливый, приобрел особую способность заглядывать в отдаленное
будущее. Там, где другие видели лишь дикий нецивилизованный край, перед
мысленным взором судьи возникали города, фабрики, мосты, рудники, хотя
здравый смысл и удерживал его от того, чтобы поверять эти мечты кому бы то
ни было.

Шериф молчал, предоставляя кузену возможность обдумать услышанное, а
судье с каждым мгновением казалось все более вероятным, что в той цепи
фактов и обстоятельств, которая привела Эдвардса к хижине Кожаного Чулка,
корысть могла быть главным звеном. Однако он привык всегда рассматривать обе
стороны дела и не мог не заметить тут некоторых противоречий.

- Нет, трудно поверить, что все это правда. Почему же, в таком случае,
юноша живет почти в бедности? - рассуждал он вслух.

- А что, как не бедность, заставляет человека искать денег? - возразил
шериф.

- Кроме того, в Оливере есть благородство, возвышенность мыслей, которые
дало ему образование, и он не способен на такие коварные поступки.

- А разве смог бы плавить руду человек необразованный?

- Бесс намекала мне, что у юноши, когда он попал к нам в дом, в кармане
не было и шиллинга.

- Он все истратил, накупил разных орудий. Да разве стал бы он рисковать
последним своим шестипенсовиком, когда шло состязание по стрельбе в индюшку,
если бы не был уверен, что есть место, откуда он сможет достать еще денег,
когда понадобится?

- Неужели я такой глупец, что до сих пор ничего не понимал? Да, порой он
держался со мной заносчиво, но я приписывал это тому, что юноша чувствует
себя обиженным судьбою и не очень хорошо знаком со светскими приличиями.

- Ты, Дьюк, всю свою жизнь был простофилей. Скажешь, нет? "Недостаточно
знаком со светскими приличиями"! Да это просто хитрость, тонкая хитрость. Он
хотел скрыть, кто он такой на самом деле.

- Если у него были намерения обмануть меня, он бы выдал себя за человека
необразованного, невежественного.

- Этого сделать он не мог. Вот я, например, - мне не удалось бы выдать
себя за глупца, точно так же, как, скажем, научиться летать. Знаний скрыть
нельзя, шила в мешке не утаишь.

- Послушай, Ричард, - сказал судья, оборачиваясь к кузену, - на все твои
домыслы найдется много возражений, но ты вызвал у меня сомнения, которые
следует разрешить. Прежде всего объясни цель нашей сегодняшней поездки.

- Джотем последнее время очень много бывал в горах - это поручение дали
ему мы, я и Хайрем, - и обнаружил нечто, о чем пока не хочет говорить, ибо
связан клятвой. Но мне известно, что дело касается залежей серебряной руды.
Джотем разузнал, где эти залежи, и с нынешнего дня начнет копать, добывать