казалась донельзя нескладной. Когда этот человек стоял, он был выше ос-
тальных людей; зато сидя он казался не крупнее своих собратьев. Его го-
лова была чересчур велика, плечи слишком узки, руки длинные, неуклюжие,
с маленькими, изящными кистями. Худоба его необыкновенно длинных ног до-
ходила до крайности; колени были непомерно толсты. Странный, даже неле-
пый костюм чудака подчеркивал нескладность его фигуры. Низкий воротник
небесно-голубого камзола совсем не прикрывал его длинной, худой шеи; ко-
роткие полы кафтана позволяли насмешникам потешаться над его тонкими,
длинными ногами. Желтые узкие нанковые брюки доходили до колен; тут они
были перехвачены большими белыми бантами, истрепанными и грязными. Серые
чулки и башмаки довершали костюм неуклюжей фигуры. На одном башмаке чу-
дака красовалась шпора из накладного серебра. Из объемистого кармана его
жилета, сильно загрязненного и украшенного почерневшими серебряными га-
лунами, выглядывал неведомый инструмент, который среди этого военного
окружения можно было ошибочно принять за некое таинственное и непонятное
орудие войны. Высокая треугольная шляпа, вроде тех, какие лет тридцать
назад носили пасторы, увенчивала голову чудака и придавала почтенный вид
добродушным чертам лица этого человека.
та фигура, которую мы только что описали, смело вмешалась в толпу гене-
ральских слуг. Странный человек без стеснения осматривал лошадей, одних
хвалил, других бранил.
ницы... может быть, даже с острова, лежащего далеко-далеко, за синими
морями, - сказал он голосом, который поражал своей благозвучной мяг-
костью, так же как удивляла вся его фигура своими необычными пропорция-
ми. - Скажу без хвастовства: я могу смело рассуждать о подобных вещах. Я
ведь побывал в обеих гаванях: и в той, которая расположена при устье
Темзы и называется по имени столицы старой Англии, и в той, что зовется
просто Нью-Хейвен - Новой гаванью. Я видел, как бригантины и барки соби-
рали животных, точно для ковчега, и отправляли их на остров Ямайка; там
этих четвероногих продавали или выменивали. Но такого коня я никогда не
видывал. Как это сказано в библии? "Он нетерпеливо роет копытами землю
долины и радуется своей силе; он несется навстречу воинам. Среди трубных
звуков он восклицает: "Ха, ха!" Он издали чует битву и слышит воинский
клич". Это древняя кровь, не правда ли, друг?
высказано с такой полнотой и силой звучного голоса, что заслуживало не-
которого внимания, он обернулся к молчаливо стоявшему человеку, который
явился его невольным слушателем, и новый, еще более достойный восхищения
объект предстал перед взором чудака. Он с удивлением остановил свой
взгляд на неподвижной, прямой и стройной фигуре индейцаскорохода, кото-
рый принес в лагерь невеселые вести.
внимания на шум и оживление, царившие вокруг, черты его спокойного лица
в то же время выражали угрюмую свирепость, которая непременно бы прив-
лекла к себе внимание и более опытного наблюдателя, чем тот, кто разгля-
дывал его теперь с нескрываемым удивлением. Индеец был вооружен томагав-
ком и ножом, а между тем не был похож на заправского воина. Напротив, во
всем его облике сквозила небрежность, происходившая, возможно, от како-
го-то большого недавнего напряжения, от которого он еще не успел опра-
виться. На суровом лице туземца военная окраска расплылась, и от этого
его темные черты невольно выглядели еще более дико и отталкивающе, чем в
искусных узорах, наведенных для устрашения врагов. Лишь глаза его, свер-
кавшие, словно яркие звезды между туч, горели дикой злобой. Только на
одно мгновение пристальный, мрачный взгляд скорохода поймал удивленное
выражение глаз наблюдателя и тотчас же, отчасти из хитрости, отчасти из
пренебрежения, обратился в другую сторону, куда-то далеко-далеко в
пространство.
возвестило о приближении тех, кого ожидали, чтобы вся кавалькада двину-
лась в путь. Человек, любовавшийся конем офицера, внезапно отступил к
своей собственной низкорослой, худой лошади с подвязанным хвостом, кото-
рая пощипывала сухую траву; одним локтем он оперся на шерстяное одеяло,
заменяющее ему седло, и стал следить за отъезжающими. В это время с про-
тивоположной стороны к его кляче подошел жеребенок и принялся лакомиться
ее молоком.
судя по их костюмам, приготовились отправиться в утомительное странствие
через леса.
из них, которая казалась младшей (хотя они обе были очень молоды),
из-под вуали показались ослепительно белое лицо, золотистые волосы,
блестящие синие глаза. Нежные краски неба, которые все еще разливались
над соснами, небыли столь ярки и прекрасны, как румянец ее щек; начинав-
шийся день не был столь светел, как ее оживленная улыбка, которой она
наградила молодого человека, помогавшего ей сесть в седло.
рой заботливо скрывала вуаль. Она казалась старше сестры и была немного
полнее.
седло. Все трое поклонились генералу Веббу, вышедшему на крыльцо, чтобы
проводить путников, повернули лошадей и легкой рысью двинулись к север-
ному выезду из лагеря. Несколько нижних чинов поехали вслед за ними. По-
ка отъезжающие пересекали пространство, отделявшее их от большой дороги,
никто из них не произнес ни слова, только младшая из всадниц слегка
вскрикнула, когда мимо нее неожиданно проскользнул индеец-скороход и
быстрыми плавными шагами двинулся по военной дороге. Старшая из сестер
при появлении индейца-скорохода не проронила ни звука. От удивления она
выпустила складки вуали, и ее лицо открылось. Сожаление, восхищение и
ужас мелькнули в ее чертах. Волосы этой девушки были цвета воронова кры-
ла. На незагорелом лице ее играли яркие краски, хотя в нем не было ни
малейшего оттенка грубости. Ее черты отличались тонкостью, благородством
и поразительной красотой. Словно сожалея о своей забывчивости, она улыб-
нулась, блеснул ряд ровных зубов, белизна которых могла соперничать с
лучшей слоновой костью.
молчании, подобно человеку, чьи мысли были далеки от всего окружающего.
бегло представили читателю, была поглощена собственными мыслями, млад-
шая, быстро оправившись от мгновенного испуга, засмеялась над своим
страхом и сказала офицеру, который ехал рядом с ней:
или это представление было организовано в нашу честь? Если так, то мы
должны быть благодарны, но в ином случае нам с Корой понадобится все на-
ше мужество, раньше чем мы встретимся со страшным Монкальмом.
ни, герой, - сказал молодой офицер. - Он вызвался проводить нас до озера
по малоизвестной тропинке, которая сильно сокращает путь. Благодаря это-
му мы явимся на место скорее, чем следуя за нашим отрядом.
в душе ей было также страшно. - Вы хорошо знаете его, Дункан? Ведь в
противном случае вы, конечно, не доверяли бы ему.
не выбрал бы его проводником, особенно в такую минуту. Говорят, Магуа -
уроженец Канады, а между тем служит нашим друзьям мохокам, которые, как
вам известно, принадлежат к числу шести союзных племен. Мне говорили,
что он попал сюда по какой-то странной случайности, имевшей отношение к
вашему отцу. Кажется, генерал жестоко поступил с этим индейцем...
наш друг.
ка, встревожившись не на шутку. - Майор Хейворд, пожалуйста, заговорите
с ним, мне хочется услышать звук его голоса. Может быть, это глупо, но я
всегда сужу о человеке по его голосу.
дет, - проговорил Хейворд. - Он ответит мне каким-либо односложным воск-
лицанием. Мне кажется, Магуа понимает по-английски, но делает вид, что
не знает нашего языка. Кроме того, он вряд ли пожелает вести со мной
разговор теперь, когда военное время требует от него всех признаков выс-
шего воинского достоинства... Но смотрите, наш проводник остановился.
Очевидно, тут начинается та тропинка, на которую нам придется свернуть.
вижно стоял, указывая на чащу кустов, окаймлявших военную дорогу, они
разглядели тропинку, настолько узкую, что по ней можно было ехать только
гуськом.
выражайте никаких опасений, не то вы навлечете на себя именно ту опас-
ность, которой боитесь.
спросила сестру златокудрая Алиса. - Хотя это будет более утомительно...
маете, в каких случаях следует бояться, - возразил Хейворд. - Если неп-
риятель уже дошел до волока, что совершенно невероятно, так как наши
Контровский Владимир
Гуревич Георгий
Роллинс Джеймс
Буркатовский Сергей
Земляной Андрей
Каргалов Вадим