траппер. - За ним вам откроется вторая речка. Вы войдете в воду, повернетесь
к солнцу и пройдете по руслу около мили, пока не достигнете высокой песчаной
равнины: там я встречу вас. Живо! На коней! Мы трое - молодой пауни, я и
друг мой доктор, который нам известен как бесстрашный воин, - сумеем
удержать берег: ведь для этого довольно будет, чтобы нас видели, стрелять
всерьез не понадобится.
бы и слабыми силами, они немедля пустили вскачь коней и быстро скрылись в
указанном направлении. Прошло минут двадцать - тридцать, а тетоны на другом
берегу все еще медлили в нерешительности. Траппер и его товарищи отчетливо
видели Матори среди воинов сиу; он отдавал приказы и временами в обуявшей
его жажде мести грозил рукой беглецам; однако никаких враждебных действий
индейцы пока не предпринимали. Но вот среди сиу поднялся вой, возвестивший,
что случилось что-то новое. Вдали показался Ишмаэл со своими
увальнями-сыновьями, и вскоре оба отряда вместе спустились к самой воде.
Скваттер осмотрел позицию врагов и, как будто желая проверить дальнобойность
своего ружья, пустил из него пулю, смертоносную даже и на таком расстоянии.
просвистевший, как ему почудилось, над самым его ухом. - Мы рыцарственно
удерживали берег достаточно долгое время. В отступлении военное искусство,
как известно, выявляется не меньше, чем в наступлении.
стал возражать. Третью лошадь отдали доктору, наказав ему следовать той же
дорогой, что и Мидлтон с Полем Ховером. Когда натуралист сел в седло и
поскакал, траппер с молодым пауни украдкой удалились, приняв меры, чтобы
враг не сразу заметил их отход. Вместо того чтобы направиться к пригорку,
пересекая равнину, где они были бы на полном виду, они пошли напрямик по
лощине, укрывавшей их от глаз врага, и перебрались через речку в том самом
месте, где Мидлтону было указано выйти из воды, - как раз вовремя, чтобы
присоединиться к всадникам. Доктор развил в отступлении такую быстроту, что
уже нагнал своих друзей, так что беглецы снова были в сборе.
привал, как он сказал, часов на пять, на шесть.
Почтенный ловец, казалось бы, наоборот, надо несколько дней провести в
безостановочном бегстве!
возражениями, и отвел все их доводы одним решительным ответом.
Как вы думаете, тетоны лягут спать или займутся делом - переберутся через
реку и станут вынюхивать наш след? Слава богу, мы хорошо омыли его в речке,
и, если мы уйдем отсюда умно и осмотрительно, мы собьем их с нашей тропы. Но
прерия не лес. В лесу человек может идти и идти, и одна у него забота - что
мокасины оставляют след; а здесь, на открытых равнинах, дозорный,
поднявшись, к примеру, вон на тот холм, видит далеко вокруг, как сокол,
высматривающий с высоты добычу. Нет, нет! Надо, чтобы настала ночь и укрыла
нас темнотой, только тогда мы можем покинуть это место. Но послушаем, что
скажет пауни: он храбрый юноша и, думается мне, не раз мерился силами с
тетонами. Как думает мой брат, мы оставили достаточно длинный след? -
спросил он по-индейски.
через всю прерию.
Затем ответил, как бы придя к твердому решению.
своим белым друзьям ответ индейца.
просто гибельно, все дружно принялись сооружать безопасное убежище. Инес и
Эллен быстро устроились под бизоньей шкурой, где им было и тепло и довольно
удобно; над нею наклонили высокие стебли таким образом, чтобы беглый взгляд
не мог ничего приметить. Поль и пауни связали лошадей и, повалив их на
землю, в густую траву, снабдили их кормом. Покончив с этими делами, мужчины,
не теряя ни минуты, подыскали и для себя местечко, где можно было спрятаться
и отдохнуть. И снова равнина казалась пустынной и безлюдной.
несколько часов. Их спасение зависело от того, останутся ли они
незамеченными. Если бы такая простая хитрость, которую трудно было разгадать
именно в силу ее простоты, помогла бы им обмануть своих проницательных
преследователей, то с наступлением вечера они могли бы снова тронуться в
путь, изменив направление, чтобы тем вернее достичь в своем намерении
успеха. Успокоенные этими соображениями, беглецы лежали, раздумывая каждый о
своем, пока мысли не стали путаться и сон не одолел их всех.
уловил легкий возглас удивления, вырвавшийся у Инес. Они быстро вскочили,
как будто приготовившись бороться не на жизнь, а на смерть, и увидели, что
вся волнистая равнина с ее холмами и ложбинами, и их пригорок, и
разбросанные здесь и там заросли кустарника - все покрыто белой сверкающей
пеленою снега.
картину. - Теперь, пауни, я знаю, почему ты так упорно вглядывался в облака;
но поздно, слишком поздно! Белка и та оставит след на этом светлом
покрове... Ага, принесло и этих чертей, ну конечно! Ложитесь, все ложитесь!
Зачем же добровольно отбрасывать единственную возможность спасения, как она
ни слаба!
тревожный взгляд сквозь высокую траву, следя за действиями неприятеля. В
полумиле от них отряд тетонов кружил на конях, постепенно сужая круги и,
видимо, стягиваясь к тому самому месту, где залегли беглецы. Нетрудно было
разгадать загадку этого маневра. Снег выпал как раз вовремя, чтобы убедить
тетонов, что те, кого они ищут, находятся не впереди, а в тылу у них; и
теперь они с чисто индейским неутомимым упорством и терпением разъезжали по
равнине, чтобы обнаружить убежище беглецов.
ружья, и, когда Матори, неотрывно вглядываясь в траву, наконец приблизился к
ним на расстояние пятидесяти футов, они нацелились и оба одновременно
спустили курки. Но последовал только щелчок кремня по стали.
выбросил затравку! Ваша опрометчивость привела бы нас к неминуемой гибели.
Встретим же нашу судьбу, как мужчины. Стоны и жалобы вызовут у индейцев одно
презрение.
сотня дикарей бешено устремилась к убежищу беглецов. Матори принял своих
пленников с обычной сдержанностью индейца. Лишь на одно мгновение его
сумрачное лицо зажглось злобной радостью, и у Мидлтона похолодела кровь,
когда он уловил, с каким выражением вождь посмотрел на почти бесчувственную,
но все еще прелестную Инес.
не замечал темную, недвижную фигуру их краснокожего товарища. Он стоял в
стороне, не удостоив врагов ни единым взглядом, и точно застыл в этой позе
величавого спокойствия. Но спустя короткое время тетоны обратили свое
внимание и на него. Только теперь траппер впервые узнал - по крикам
торжества, по радостному протяжному вою, вырвавшемуся из сотни глоток, и по
многократно повторенному грозному имени, звеневшему в воздухе, - что его
юный друг не кто иной, как славный и до той поры непобедимый воин - Твердое
Сердце.
Глава 25
уже над другою сценой. Между нею и предыдущей прошло несколько дней, внесших
существенную перемену в положение ее участников. Время действия - полдень,
место действия - возвышенная равнина, оканчивающаяся крутым спуском в
плодородную долину одной из бесчисленных рек этого края. Река берет начало
невдалеке от подошвы Скалистых гор и, оросив на большом протяжении равнину,
вливает свои воды в еще большую реку, чтоб они наконец затерялись в мутном
потоке Миссури.
окружающим землям, нарисовала здесь не столь удручающую картину, как по
всему бескрайнему простору "волнистой прерии". Чаще вставали здесь и там
купы деревьев, а с севера по горизонту длинной зубчатой линией вырисовывался
лес. В низине тут и там можно было видеть кое-как посаженные овощи и злаки -
из тех, что быстро созревают и могут произрастать на наносной почве без
особой ее обработки.
сотни жилищ одной из орд кочевников сиу. Эти легкие хижины ставились без
малейшей заботы о порядке. Единственно, что принималось в расчет при выборе
места, была близость воды, но, впрочем, и этим важнейшим условием нередко
пренебрегали. В то время как большая часть хижин тянулась по краю равнины,
над самым обрывом, другие были поставлены подальше, на первом же месте,
приглянувшемся их своенравным владельцам. Стойбище не представляло собою
военного лагеря и не было защищено от неожиданного нападения ни
расположением своим, ни какой-либо оградой. Оно было со всех сторон открыто,
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Круз Андрей