наделен в молодости, и я не совсем уверен, что девушка может почувствовать
склонность к мужчине только потому, что он друг ее отца. Любят только равных
себе, повторяю, сержант, а я человек совсем другого склада, чем Мэйбл
Дунхем.
добьешься. Женщины не доверяют мужчинам, не уверенным в себе, и скорее
сдаются самонадеянным. Скромность, пожалуй, к лицу новобранцу или молодому
офицеру, только что вступившему в полк, - такой поостережется на первых
порах разнести в пух и прах унтер-офицера, пока не убедится, что есть к чему
придраться. Я даже согласен, что скромность подобает лавочнику или
проповеднику, но плохо дело, черт возьми, если она вселится в храброго
солдата или влюбленного. Коли хочешь завоевать сердце девушки, старайся
отделаться от этого. Вот ты говоришь, будто подходят друг другу лишь те, кто
схож между собой, но в делах такого сорта твое мнение никуда не годится.
Если бы каждый любил себе подобных, женщины влюблялись бы в женщин, а
мужчины - в мужчин. Нет, нет, в любви именно противоположности сходятся
(сержант, оказывается, был дока в делах любви), и в этом смысле тебе нечего
робеть перед Мэйбл. Посмотри на лейтенанта Мюра: этот человек, говорят, уже
пять раз был женат, а скромности у него не больше, чем у распустившего хвост
павлина.
хвост.
что я твердо решил, что моим зятем будешь ты, и никто иной. Будь я сам
офицером, Мюр мог бы на что-то надеяться, но время и так воздвигло стену
между мной и дочерью, и я не хочу, чтобы его офицерский чин разделил нас с
ней на всю жизнь.
сердца. Она молода, и ее не гнетет пока никакое горе. Упаси господь, чтобы
по моей вине хотя бы одна пушинка заботы отяготила ее душу, полную радости.
Пусть смех ее всегда будет таким же счастливым и звонким, как сейчас.
резко спросил сержант.
поставленный так прямо, и слишком благороден, чтобы выдать Мэйбл и навлечь
на нее гнев отца, который, как он хорошо знал, рассердившись, бывал очень
горяч.
можно полюбить с первого взгляда, то обо мне этого не скажешь!
почувствовал - исказила его черты, и продолжал, как обычно, своим ровным,
спокойным голосом:
скажет грубого слова. Просто я не спрашивал так, чтобы мне могли отказать
наотрез.
дочерью своей матери, если бы так повела себя, да и я усомнился бы тогда,
моя ли это дочь. Дунхемы так же любят действовать в открытую, как и его
величество король, но они никому не навязываются. Предоставь мне самому
уладить это дело. Следопыт, и я не буду откладывать его в долгий ящик.
Сегодня же вечером я переговорю с Мэйбл от твоего имени, ведь здесь ты -
главное лицо.
Мэйбл и, думаю, в конце концов все уладится. Молодые девушки пугливы, как
птицы. Они не слишком любят, чтобы их торопили и говорили с ними резко.
Предоставь это дело мне и Мэйбл.
же возможности поговоришь с Мэйбл без обиняков и не будешь ходить вокруг да
около.
будешь вмешиваться. Да, я обещаю спросить Мэйбл, хочет ли она стать моей
женой, даже если она в ответ рассмеется мне в лицо.
своем заблуждении, уверенный, что человек, столь любимый и уважаемый им, не
может не быть угодным и его дочери. Сам он женился на девушке много моложе
себя и не находил ничего дурного в том, что между Следопытом и Мэйбл была
большая разница в летах. Мэйбл была настолько выше отца по образованию и
воспитанию, что он даже не мог постичь всей разницы между нею и собой; ибо
такова одна из прискорбнейших особенностей общения образованности с
невежеством, хорошего вкуса - с безвкусицей, утонченности - с вульгарностью,
что судить эти высокие качества неизбежно призваны те, кто не имеет о них ни
малейшего понятия. Так и сержант Дунхем был не способен вполне оценить вкусы
Мэйбл или хотя бы приблизительно представить себе ее чувства, подчиняющиеся
не столько рассудку, сколько безотчетным порывам и страсти. Но при всем том
наш почтенный служака был не так уж неправ в оценке шансов Следопыта, как
это могло бы показаться на первый взгляд. Зная, как никто, все неоспоримые
достоинства этого человека - его правдивость, чистоту помыслов, отвагу,
самоотверженность, бескорыстие, - сержант был не столь уж безрассуден,
полагая, что подобные качества должны произвести глубокое впечатление на
сердце каждой женщины, которой пришлось бы узнать их; величайшее заблуждение
отца состояло в том, что он воображал, будто дочь его может сразу, по
наитию, угадать все эти качества, которые он изучил за долгие годы дружбы и
совместных скитаний.
беседовать. Сержант старался убедить друга, что только робость помешала ему
добиться успеха у Мэйбл и что настойчивость принесет ему победу. Следопыт
был слишком скромен, слишком неуверен в себе, к тому же его сильно
обескуражило недавнее объяснение с Мэйбл, и он не очень верил словам
Дунхема. Но отец привел столько доводов, казавшихся убедительными, и было
так отрадно надеяться, что девушка еще может принадлежать ему! Читатель не
должен удивляться, что ее недавнее поведение уже представлялось этому
неискушенному сыну лесов в том свете, в каком ему хотелось бы его видеть.
Правда, не все слова сержанта он принимал на веру, но уже готов был
согласиться, что только девичья стыдливость и неумение разобраться в своих
чувствах побудили Мэйбл говорить с ним таким языком.
какое-то замечание своего спутника. - Для нее он всегда останется волокитой,
у которого уже было четыре жены, если не все пять.
оскорбляет добрых нравов и приличия, но четыре - это чересчур!
как говорит мастер Кэп, - вставил Следопыт, заливаясь своим беззвучным
смехом. Он уже немного успокоился, и к нему возвращалась его обычная
жизнерадостность.
я не предназначил тебе в жены Мэйбл, то советовал бы тебе всю жизнь
оставаться холостяком. Но вот и моя дочка. А теперь - молчок!
Глава 19
переправил своих спутников через полосу прибоя с таким же искусством и
ловкостью, как раньше их высадил, и, хотя Мэйбл порозовела от волнения и
сердце у нее не раз сжималось от страха, ни капли воды не брызнуло на них,
пока они плыли к "Резвому".
гневом, но так же быстро остывает. Волны совершенно улеглись, и, хотя,
насколько можно было окинуть глазом, у берега еще пенился прибой, это была
лишь узкая сверкающая полоска, которая то появлялась, то таяла, как тают
круги, расходящиеся от брошенного в пруд камня. Якорные канаты "Резвого"
едва виднелись над водой; Джаспер уже поднял паруса, готовые к отплытию,
чуть только их наполнит долгожданный попутный ветер.
рассекать воду. Дул легкий южный ветерок, судно держало курс вдоль южного
берега, намереваясь при первой возможности повернуть опять на восток. Ночь
прошла тихо, сон отдыхавших людей был глубок и покоен.
куттером, но все наконец уладилось, к общему согласию. Недоверие к Джасперу
еще далеко не рассеялось, поэтому Кэп сохранил право надзора над молодым
капитаном, которого хотя и допустили к управлению судном, но только при
условии, что старый моряк будет неусыпно за ним наблюдать. Джаспер не
возражал, предпочитая не подвергать Мэйбл новым опасностям. Он прекрасно
понимал, что теперь, когда озеро утихомирилось, "Монкальм" непременно начнет
разыскивать куттер. У Джаспера, правда, хватило благоразумия ни с кем не
делиться своими опасениями, ибо уже случалось не раз, что меры, к которым,
ему казалось, лучше всего прибегнуть, чтобы ускользнуть от врага, чаще всего
возбуждали недоверие тех, кто мог расстроить его планы. Другими словами,
Джаспер предполагал, что храбрый молодой француз, капитан неприятельского
корабля, снимется с якоря близ форта на Ниагаре, как только позволит ветер,
и выйдет на озеро, чтобы дознаться, какая участь постигла "Резвый". С
середины озера француз сможет просматривать широкое пространство; поэтому
молодой капитан решил, что из предосторожности следует держаться ближе к
берегу: так будет легче избежать встречи с неприятельским кораблем. К тому
же на фоне берега паруса и снасти кут-тера менее заметны, и его будет
Березин Федор
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Круз Андрей
Плотников Александр
Вронский Константин