верить легенде о покинутой хижине. Переходили горные хребты, разделявшие
реки, и не раз их здесь застигали снежные бураны. Дрожали от холода под
полуночным солнцем на голых вершинах, между границей лесов и вечными
снегами. Спускались в теплые долины, где тучами носилась мошкара, и в
тени ледников собирали спелую землянику и цветы, которые могли соперни-
чать красотой с лучшими цветами Юга. Осенью они очутились в волшебной
стране озер, печальной и безмолвной, где, должно быть, когда-то водилась
дичь, но теперь не было нигде и признака жизни - только холодный ветер
свистел, замерзала вода в укрытых местах да меланхолически журчали вол-
ны, набегая на пустынный берег.
рые побывали здесь до них Однажды они набрели на тропинку, проложенную в
дремучем лесу. Это была очень старая тропинка - и они вообразили, что
заброшенная хижина где-то совсем близко. Но тропинка начиналась неведомо
где и кончалась неведомо где - и оставалось загадкой, кто и для чего
протоптал ее.
ничьего шалаша, и между клочьями истлевших одеял Джон Торнтон нашел
длинноствольное кремневое ружье. Он знал, что ружья этого типа выпускала
Компания Гудзонова залива в первые годы всеобщей тяги на северо-запад.
Тогда за одно ружье давали такой же высоты тюк плотно уложенных бобровых
шкурок. Больше среди развалин не нашлось ничего, что напоминало бы о че-
ловеке, который некогда построил этот шалаш и оставил между одеялами
свое ружье.
нашли не легендарную покинутую хижину, а поверхностную россыпь в широкой
долине, где было столько золота, что оно, как желтое масло, оседало на
дне промывочного лотка. Три товарища не стали продолжать поиски. Здесь
они за день намывали на тысячи долларов чистого золотого песка и само-
родков, а работали каждый день. Золото насыпали в мешки из лосиных шкур,
по пятьдесят фунтов в мешок, и мешки укладывали штабелями, как дрова,
перед шалашом, который они сплели себе из еловых веток. Поглощенные сво-
им тяжелым трудом, они не замечали, как летит время. Дни пролетали, как
сон, а груды сокровищ все росли и росли.
носить дичь, которую настреляет Торнтон, и Бэк целыми часами лежал в за-
думчивости у огня. В эти часы безделья ему все чаще представлялся корот-
коногий волосатый человек. И, жмурясь на огонь, Бэк в своем воображении
бродил с этим человеком в другом мире, который смутно вспоминался ему.
веком, когда тот спал у костра, уткнув голову в колени и обняв ее рука-
ми, Бэк замечал, что спит он беспокойно, часто вздрагивает во сне, а
просыпаясь, боязливо вглядывается в темноту и подбрасывает сучья в
огонь. Если они ходили по берегу моря, где волосатый собирал раковины и
тут же съедал их содержимое, глаза его шныряли по сторонам, ища, не та-
ится ли где опасность, а ноги готовы были при первом тревожном признаке
вихрем мчаться прочь. По лесу они пробирались бесшумно - впереди волоса-
тый, за ним Бэк. И оба всегда были настороже, уши у обоих шевелились и
ноздри вздрагивали, потому что у человека слух и чутье были такие же
тонкие, как у Бэка Волосатый умел лазить по деревьям так же быстро, как
бегать по земле. Хватаясь то за одну ветку, то за другую, он перепрыги-
вал иногда расстояние в десять - двенадцать футов между одним деревом и
другим, балансируя в воздухе и никогда не срываясь. На деревьях он
чувствовал себя так же свободно, как на земле. Бэку вспоминались ночи,
когда он сторожил под деревом, на котором спал волосатый человек, крепко
уцепившись руками за ветви.
зов, по-прежнему звучавший из глубин темного леса. Он вселял в Бэка
сильную тревогу, вызывал непонятные желания. Бэк испытывал какую-то
смутную радость, и беспокойство, и буйную тоску неведомо о чем. Иногда
он бежал в лес, откуда ему слышался этот зов, искал его там, как нечто
осязаемое, и лаял то тихо, то воинственно, смотря по настроению Он ты-
кался носом в холодный лесной мох или сырую землю, покрытую высокой тра-
вой, и фыркал от блаженства, вдыхая их запах. Или часами, словно прита-
ившись в засаде, лежал за поваленными бурей стволами, обросшими древес-
ной губкой, и, наставив уши, широко раскрыв глаза, ловил каждый звук,
каждое движение вокруг. Быть может, лежа тут, он подстерегал тот неведо-
мый зов, не дававший ему покоя. Он и сам не знал, зачем он все это дела-
ет: он повиновался чему-то, что было сильнее его, и делал все безотчет-
но.
лагере и дремлет разнеженный теплом, - и вдруг поднимет голову, насторо-
жит уши, как будто напряженно прислушиваясь, затем вскакивает и мчится
все дальше и дальше, часами носится по лесу или на просторе открытых
равнин. Он любил бегать по дну пересохших речек, следить за жизнью леса.
Целыми днями лежал в кустах, откуда можно было наблюдать за куропатками,
которые важно прохаживались по траве или, хлопая крыльями, перелетали с
места на место. Но больше всего нравилось Бэку бегать в светлом сумраке
летних ночей и слушать сонный, глухой шепот леса, читать звуки и приме-
ты, как человек читает книгу, искать, искать то таинственное, чей зов он
слышал всегда, и наяву и во сне.
ми ноздрями втягивая воздух. Вся шерсть на нем встала дыбом и ходила,
как волны под ветром. Из леса доносился зов, такой внятный, как никогда.
Это был протяжный вой, и похожий и непохожий на вой ездовых собак. Бэку
он показался знакомым - да, он уже слышал его когда-то! В несколько
прыжков пробежал он через спящий лагерь, бесшумно и быстро помчался в
лес. Когда вой стал слышен уже где-то близко, Бэк пошел тише, соблюдая
величайшую осторожность. Наконец он подошел к открытой поляне и, выгля-
нув из-за деревьев, увидел большого тощего волка, который выл, задрав
морду кверху.
выть. Он нюхал воздух, пытаясь определить, где враг. Весь подобравшись и
вытянув хвост палкой, Бэк, крадучись, вышел на поляну, с необычной для
него настороженностью переставляя лапы. В каждом его движении была и уг-
роза и одновременно дружественное предложение мира. Именно так встреча-
ются хищники лесов. Но волк, увидев Бэка, обратился в бегство. Бэк
большими скачками помчался вслед, охваченный бешеным желанием догнать
его. Он загнал его в ложе высохшего ручья, где выход загораживали сплош-
ные заросли кустарника. Волк заметался, завертелся, приседая на задние
лапы, как это делали Джо и другие собаки, когда их загоняли в тупик. Он
рычал и, ощетинившись, непрерывно щелкал зубами.
намерения. Но волк был настроен подозрительно и трусил, так как Бэк был
втрое крупнее его и на целую голову выше. Улучив момент, серый бросился
бежать, и опять началась погоня. Порой Бэку удавалось снова загнать его
куда-нибудь, и все повторялось сначала. Волк был очень истощен, иначе
Бэку не так-то легко было бы догнать его. Он бежал, а когда голова Бэка
оказывалась уже у его бока, начинал вертеться на месте, готовый защи-
щаться, но при первой же возможности снова бросался бежать.
безобидности его намерений, обернулся, и они обнюхались. Установив таким
образом дружеские отношения, они стали играть, но с той напряженной и
боязливой осторожностью, под которой дикие звери таят свою свирепость.
Поиграв с Бэком, волк побежал дальше легкой рысцой, всем своим видом да-
вая понять, что он куда-то спешит и приглашает Бэка следовать за ним.
ущелью, на дне которого она протекала, потом через мрачные горы, где она
брала начало.
были большие леса и много речек, и этими лесами они бежали и бежали
дальше. Проходили часы, уже и солнце стояло высоко в небе, и заметно по-
теплело. Бэк был в диком упоении. Теперь он знал, что бежит рядом со
своим лесным братом именно туда, откуда шел властный зов, который он
слышал во сне и наяву. В нем быстро оживали какие-то древние воспомина-
ния, и он отзывался на них, как некогда отзывался на ту действи-
тельность, призраками которой они были. Да, все то, что было сейчас,
происходило уже когда-то, в том, другом мире, который смутно помнился
ему: вот так же он бегал на воле, и под ногами у него была нехоженая
земля, а над головой - необъятное небо.
Торнтоне. Он сел. Волк опять пустился было бежать туда, откуда, несом-
ненно, шел зов, но, видя, что Бэк не двигается с места, вернулся, поты-
кался носом в его нос и всячески пробовал подстегнуть его. Но Бэк отвер-
нулся от него и медленно двинулся в обратный путь. Чуть не целый час его
дикий собрат бежал рядом и тихо визжал. Потом он сел, поднял морду к не-
бу и завыл. Этот унылый вой Бэк, удаляясь, слышал еще долго, пока он не
замер вдали.
зумствуя от любви, он опрокинул хозяина на землю, наскакивал на него,
лизал ему лицо, кусал его руку - словом, "валял дурака", как Джон Торн-
тон называл это, а хозяин, в свою очередь, ухватив пса за голову, тормо-
шил его и любовно ругал последними словами.
Торнтоном. Он ходил за ним по пятам, сопровождал его на прииск, смотрел,
как он ест, как вечером залезает под одеяла и утром вылезает из-под них.
Но прошли эти двое суток - и зов из леса зазвучал в ушах Бэка еще нас-
тойчивее и повелительнее, чем прежде. Он опять забеспокоился, его прес-
ледовали воспоминания о веселых долинах по ту сторону гор, о лесном бра-
те, о том, как они бежали рядом среди необозримых лесных просторов. Он
Свержин Владимир
Соломатина Татьяна
Пехов Алексей
Мережковский Дмитрий
Каргалов Вадим
Круз Андрей