в целом хоть какой-то порядок. "Сан-Доминик" был в положении большого
трансатлантического эмигрантского судна, на борту которого среди его живого
груза есть, без сомнения, немало люден тихих и безобидных, как тюки или
ящики, однако такие мягкие люди ничего не могут сделать против своих буйных
соседей, и тут нужна твердая рука помощника капитана. "Сан-Доминику", как и
эмигрантским кораблям, нужны были строгие вахтенные офицеры. Но на его
палубах не видно было даже и четвертого помощника капитана.
к такому опустошению в командном составе и его последствиям; ибо хотя
кое-какое общее представление о бедственном плавании "Сан-Доминика" у него и
сложилось по жалобам и стенаниям обступивших его в первые минуты людей,
однако подробности до сих пор оставались ему неизвестны. Об этом, без
сомнения, лучше всех мог рассказать сам капитан. Правда, обращаться опять к
неприветливому, надменному испанцу было неприятно. Однако капитан Делано
все-таки собрался с духом и, подойдя к дону Бенито, еще раз выразил ему
доброжелательное сочувствие, прибавив, что, если бы он (капитан Делано)
лучше знал все несчастия "Сан-Доминика", его помощь, наверно, была бы
действеннее. Быть может, дон Бенито любезно расскажет ему, что и как с ними
произошло?
своего гостя бессмысленным, пустым взглядом; и наконец потупился. В этой
позе он и остался стоять, не поднимая головы, так что в конце концов капитан
Делано, в свою очередь, сильно смутившись, вынужден был поступить столь же
невежливо: повернуться к испанцу спиной и уйти, в надежде, что удастся
расспросить кого-нибудь из белых матросов. Но он не сделал и пяти шагов, как
дон Бенито взволнованным голосом окликнул его, извинился за свою минутную
рассеянность и сказал, что готов удовлетворить его интерес.
вдвоем, не считая слуги, и никто не мешал их разговору.
этот корабль с полным составом команды и судовых офицеров и с несколькими
каютными пассажирами, всего числом около пятидесяти человек, отплыл из
Буэнос-Айреса в Лиму, имея на борту разнообразный груз: парагвайский чай и
прочее, а также, - он сделал жест в направлении полубака, - вот этих негров,
из которых теперь осталось, как вы можете видеть, едва ли сто пятьдесят, а в
то время было более трехсот душ. У мыса Горн нас настиг шторм. Во время
этого шторма я за одно мгновение лишился сразу трех своих лучших помощников
и пятнадцати матросов, их всех снесло за борт вместе с грота-реем, который
вдруг обломился под ними, когда они пытались обить шестами обледенелый
парус. Чтобы облегчить корпус, за борт были выкинуты наиболее тяжелые тюки с
мате, а также почти все бочонки с пресной водой, которые были принайтовлены
к палубе. И это последнее вынужденное действие послужило причиной наших
бедствий, когда на смену штормам пришел затяжной штиль. Когда...
душевными страданиями. Черный слуга обхватил дона Бенито, не давая ему
упасть, и, вытащив из кармана флакон с лекарством, прижал к губам хозяина.
Тот немного пришел в себя. Но черный слуга, боясь, как бы капитан не упал,
по-прежнему обнимал его одной рукой и не отводил от его лица встревоженного
взгляда, ища на нем знаков улучшения или ухудшения.
во сне:
бы я жесточайший шторм! Но...
окрасившимися кровью губами и закрытыми глазами, упал на руки своего
телохранителя.
шторма, - с жалобным вздохом пояснил слуга. - Бедный, бедный хозяин! - Одну
руку он прижал к сердцу, а другой отер больному губы. - Но будьте терпеливы,
капитан, - вновь обратился он к капитану Делано, - Эти припадки длятся
недолго; хозяин скоро придет в себя.
как вел он его урывками, по частям, здесь будет передана лишь суть этого
рассказа.
после этого на борту началась цинга, от которой умерло много белых и негров.
К тому времени, когда они наконец обогнули мыс Горн и вышли в Тихий океан,
их паруса и рангоут были в самом жалком состоянии и оставшиеся в живых члены
команды, из которых многие были измождены болезнью, оказались не в силах
вести судно на север курсом бейдевинд при сильном юго-восточном ветре, так
что, почти не управляемое, его несколько дней и ночей сносило к
северо-западу, пока наконец ветер вдруг не стих, оставив "Сан-Доминик"
штилевать в неведомых тропических водах. И тут-то отсутствие на палубе бочек
с пресной водой оказалось столь же гибельным, как прежде их наличие. Вслед
за цингой пришла злокачественная лихорадка, вызванная или, во всяком случае,
отягощенная недостатком воды, а страшный зной быстро довершил ее дело, унеся
за борт, подобно штормовой волне, целые семьи африканцев и пропорционально
еще гораздо больше испанцев, в том числе, по несчастной игре случайностей,
всех судовых офицеров. Вот почему, когда подул наконец свежий западный
ветер, паруса пришлось просто-напросто отвязывать, а не крепить к реям,
отчего они быстро пришли в полную ветхость и висели теперь, как нищенское
отрепье. Чтобы возместить потери в экипаже и пополнить запасы воды и
парусины, капитан при первой же возможности взял курс на Вальдивию, самый
южный цивилизованный порт Чили и всей Южной Америки; но при их подходе к
берегу снова разыгралась непогода, и они не смогли даже издали увидеть
желанную гавань. С тех пор, почти без команды, почти без парусов и воды,
по-прежнему то и дело отдавая морю своих мертвецов, "Сан-Доминик" носился,
подобно волану, туда и обратно по воле ветра, то попадая во власть морских
течений, то без движения зарастая водорослями во время штилей. Как
заблудившийся в лесу человек, он все кружил и кружил по собственному следу.
оборачиваясь в объятиях своего слуги, - я должен быть благодарен этим
неграм, которых вы здесь видите. Они, хотя на ваш взгляд и кажутся
необузданными, в действительности вели себя гораздо разумнее, чем даже их
хозяин мог бы от них ожидать.
себя в руки и продолжал рассказ уже не так путано.
понадобятся оковы. Они в продолжение всего плавания оставались на палубе, а
не сидели в трюме, как принято на невольничьих судах, и с самого начала
пользовались свободой передвижения.
продолжал:
Бабо, и не только за спасение моей собственной жизни, но и за умиротворение
тех его неразумных братьев, которые в трудную минуту готовы были возроптать.
мне. О Бабо нечего говорить, он только выполняет свой долг.
можно позавидовать - такому рабу, я должен бы сказать, но мой язык
отказывается назвать его рабом.
поддерживал белого, и капитан Делано не мог не восхититься этой картиной
воплощенной преданности, с одной стороны, и полного доверия - с другой.
Впечатление еще усиливала разница в одежде, подчеркивающая положение того и
другого. На испанце был просторный чилийский кафтан черного бархата, белые
короткие панталоны и чулки, серебряные пряжки под коленом и на башмаке; на
голове - высокое сомбреро из тонкой соломки; у пояса на перевязи - узкая
шпага с серебряной рукоятью, и по сей день неизменная деталь костюма
южноамериканских джентльменов, предназначенная более для пользы, чем для
украшения. Во всем его облике сохранялась, за исключением тех минут, когда
его схватывали нервные судороги, определенная строгая торжественность, никак
не вязавшаяся с беспорядком, царившим вокруг, и прежде всего на баке, в этом
грязном, захламленном гетто, населенном чернокожими.
догадаться по заплатам и грубым швам, из обрывков старого топселя; они были
чистые и подхвачены у пояса куском крученого троса, что вместе с кротким,
молящим выражением лица придавало ему сходство с нищенствующим
монахом-францисканцем.
противоречащий бедственному положению судна, наряд дона Бенито отвечал тем
не менее моде, распространенной в то время среди южноамериканцев его класса.
Хотя в это плавание он и вышел из Буэнос-Айреса, однако был, по его словам,
уроженцем и жителем Чили, где мужчины в то время еще не перешли на
прозаический сюртук и некогда плебейские брюки, но сохранили, с неизбежными
изменениями, свой живописный национальный костюм. И все же, будучи
сопоставлено с мрачной историей корабля и с сумрачным лицом самого капитана,
пышное его одеяние выглядело довольно дико, приводя на ум разодетого
английского вельможу, ковыляющего Їо Лондону во время чумы.
необыкновенно долгий по тем широтам, о которых шла речь, штиль и
соответственно затянувшийся дрейф "Сан-Доминика". Ничего не говоря вслух,
американец про себя подумал, что, наверно, в затянувшемся дрейфе повинно все
же отчасти и неумелое управление судном, и невысокое искусство навигации.
Глядя на маленькие желтые руки дона Бенито, капитан легко мог заключить, что
тот попал в капитаны не от матросской помпы, а из пассажирского салона, -
приходилось ли удивляться неумелости там, где отсутствие опыта сочеталось с
болезнью, молодостью и аристократизмом? Так по-демократически судил капитан
Делано.
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Семенова Мария
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Посняков Андрей