ему противостоять и, призвав на помощь все свое добродушие, поневоле был
вынужден прийти к компромиссу.
собрались здесь на борту. Но и только.
скоротать время, перебирая в мыслях замеченные прежде странности в поведении
капитана и команды. И прежде всего выделились четыре непонятных
обстоятельства.
дон Бенито посмотрел на это сквозь пальцы. Во-вторых, тираническое обращение
дона Бенито с чернокожим великаном Атуфалом - будто малый ребенок водит за
носовое кольцо африканского буйвола. Потом избиение двумя неграми одного
матроса - проступок, за который никто не получил даже выговора! И наконец,
раболепная покорность, выказываемая всеми на судне, и прежде всего неграми,
капитану, - словно здесь опасаются малейшим непослушанием вызвать его
деспотический гнев.
так что из того? - думал капитан Делано, посматривая на приближающуюся
шлюпку. - Что из того? Да, верно, этот дон Бенито - самодур. Но мне и раньше
случалось встречать ему подобных; хотя, конечно, он в своем роде превосходит
любого. Ну, да ведь испанцы, - продолжал он мысленно, - вообще странный
народ, самое это слово "испанец" содержит в себе какой-то таинственный,
интриганский, заговорщицкий призвук. И, однако ж, я уверен, что все они по
большей части славные ребята, не хуже любого жителя Даксбери, что в штате
Массачусетс. Ну, слава богу! Наконец-то подошел мой "Скиталец"".
сморщенных тыкв на носу ударилась о борт фрегата, как негры шумной толпой
ринулись на шкафут, теснясь и свешиваясь над водой и восторженно приветствуя
прибытие долгожданного груза. Напрасно четверо щипальщиков пакли
начальственными окриками пытались их отогнать.
может, раньше времени привлеченный поднятым шумом. Капитан Делано попросил у
него позволения самому раздать воду, чтобы всяк получил равную меру и ни
один не причинил себе вреда неумеренностью. Но как ни разумно и, по словам
самого же дона Бенито, ни любезно было это предложение, испанский капитан
отверг его не без резкости - словно, сознавая свою непригодность как
командира, он с ревностью бессилия всякое вмешательство воспринимал как
личное оскорбление. Так, во всяком случае, понял это капитан Делано.
трапа один из негров случайно толкнул капитана Делано; тот, уступив порыву и
даже не подумав о доне Бенито, властно и беззлобно прикрикнул на негров и
наполовину в шутку, наполовину всерьез замахнулся на провинившегося рукой.
Все негры и негритянки замерли на месте, кто как стоял, и несколько
мгновений все оставались недвижны, а от одного щипальщика пакли к другому,
точно меж чуткими телеграфными столбами, пробежало за эти мгновения какое-то
тайное слово. Капитан Делано в недоумении наблюдал столь странную сцену.
Вдруг дикари-точильщики привстали вверху на своих местах, и раздался
короткий возглас дона Бенито.
Делано хотел уже было прыгнуть с борта в свою шлюпку, но увидел, что
почтенные щипальщики пакли, покинув свои возвышения и спустившись на палубу,
сердечными голосами побуждают всех негров и белых осадить назад, а его в то
же время дружески и даже шутливо знаками призывают не обращать внимания на
эдакие глупости. Дикари-точильщики сразу же вновь спокойно уселись на свои
места, скрестив ноги, точно мирные портняги, и вот уже чернокожие и белые
снова дружно тянули канаты, с песней подымая бочки.
минуту становился на ноги после очередного припадка, который опять свалил
его в объятия черного слуги, и при виде его тщедушной фигуры капитан Делано
сам подивился, как мог он поддаться панике и допустить, что такой человек,
при первой же пустячной, как теперь видно, заминке теряющий власть над собой
и своим судном, коварно и планомерно замышляет злодейское убийство.
плошек и передал просьбу дона Бенито: пусть капитан Делано сделает то, что
предлагал раньше, - разделит воду между всеми, кто находится на борту. И
капитан Делано с республиканским беспристрастием принялся разливать эту
республиканскую влагу, которая всегда стремится к равенству, сохраняя
повсюду один уровень; он оделял одинаково и белого старца, и черного юнца,
сделав лишь одно исключение - для больного дона Бенито, чья немощь, если не
ранг, требовала добавочной порции. Ему первому капитан Делано поднес большой
кубок воды, но тот, как ни мучила его жажда, отпил из него не прежде, чем
отвесил американцу несколько церемонных благодарственных поклонов, а
довольные африканцы любовались этим обменом любезностями и одобрительно
хлопали в ладоши.
остальные прямо на палубе разделены на куски и розданы для всеобщего
угощения. Но хлеб, сахар и сидр капитан Делано собирался отдать одним
испанцам, и главным образом самому дону Бенито. Однако тот не согласился,
восхитив своим справедливым отношением честного американца, и все, что было
привезено, разделили по толике между всеми, как белыми, так и черными, - не
считая одной бутылки сидра, которую верный Бабо унес и спрятал для своего
хозяина.
шлюпки, и на этот раз тоже не позволил своим людям подняться на
"Сан-Доминик", дабы не увеличивать царящую на палубе сутолоку.
опасения и по одному ему заметным признакам ожидая бриза самое позднее через
час или два, отослал свою шлюпку обратно с распоряжением, чтобы все
свободные от вахты члены команды на шхуне занялись завозом на борт бочек с
питьевой водой. При этом он велел передать своему первому помощнику, что,
если, вопреки ожиданиям, испанский фрегат не удастся привести на якорную
стоянку к закату, пусть первый помощник ни о чем не тревожится, потому что
ночь обещает быть лунной и он (капитан Делано) будет ждать вечера на
"Сан-Доминике", чтобы послужить им лоцманом, когда у судна появится ход.
шлюпкой; черный слуга безмолвно счищал у хозяина с бархатного рукава только
что замеченное пятнышко, а тем временем американец выразил сожаление, что на
"Сан-Доминике" нет шлюпок, - ни единой, если не считать старого и совершенно
непригодного к плаванию баркаса, остов которого, точно искореженный
верблюжин скелет в пустыне, лежал опрокинутый кверху килем на шкафуте, служа
укрытием для нескольких негритянских семейств, главным образом для женщин с
малыми детьми; сквозь прорехи в обшивке видно было, как они сидят на
корточках внизу, подстелив старые циновки, или жмутся друг к другу, точно на
насесте, на перевернутых банках в вышине под темным куполом днища - ни дать
ни взять летучие мыши, набившиеся в уютное дупло; и только у чуть
приподнятого края то и дело мелькали, ныряя во тьму или выпархивая на свет
божий, голые, лоснящиеся негритята.
капитан Делано, - думается мне, посадив на весла ваших негров, можно было бы
отбуксировать фрегат куда надо. Вы без шлюпок, дон Бенито, вышли в плавание?
матросов и без лодок. Видно, сильные были шторма, дон Бенито.
расспрашивать его собеседник, - скажите мне, когда вас настигли эти шторма,
- когда вы уже обогнули мыс Горн?
удивленный такой непоследовательностью в речах испанца не менее, чем был до
этого удивлен непоследовательностью в его поведении. - Вы сами называли мне
мыс Горн, дон Бенито, - настойчиво повторил капитан Делано.
приготовившийся ринуться вниз, из одной стихии в другую.
обязанность: доставить из капитанской каюты на бак весть об очередном
истекшем получасе, которую должен был тотчас возгласить большой судовой
колокол.
к замершему испанцу слуга с тем сокрушенным, робким выражением, с каким
человек, подчиняясь долгу, выполняет приказ, неприятный для того, от кого он
исходит и кому на благо предназначен, - хозяин велел мне всегда, где бы он
ни находился и чем бы ни был занят, оповещать его минута в минуту, когда
наступит время для бритья. Полчаса до полудня, хозяин. Мануэль пробежал на
бак. Время наступило. Не спустится ли хозяин в кабинет?
грез, отвечал испанец. И, обращаясь к капитану Делано, вежливо сказал, что
надеется вскоре возобновить с ним беседу.
- почему бы не пригласить и дона Амазу с собой? Хозяин сможет говорить, а
дон Амаза слушать, а верный Бабо взбивать пену и править бритву.
предложение, - если только вы, дон Бенито, не против, я готов последовать за
вами.
дивясь еще одной прихоти испанского капитана: непременно бриться ровно в
полдень, не раньше и не позже. Впрочем, думал он, вернее всего, что это не
каприз капитана, а выдумка заботливого слуги, ведь, своевременно вмешавшись
Скальци Джон
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Перумов Ник
Браун Дэн