ручья, несущегося по своему каменистому руслу, мне становилось еще холоднее,
и я вдруг почувствовал такое же непреодолимое стремление вверх, к солнечному
теплу, какое раньше вело меня сюда, на дно.
на гребне следующего хребта. Глядя назад, я просто глазам своим не верил:
неужели мы вылезли вот из этой черной пропасти, зияющей у нас под ногами? Но
впереди опять открылся все тот же безрадостный вид - спуски и подъемы,
спуски и подъемы, - и я вдруг отчетливо понял, что нам нечего и думать о
том, чтобы преодолеть все эти препятствия. Долина, лежащая где-то там, за
ними, для нас недостижима. Но что нам делать, этого я не знал.
ушел, - такая мысль даже не приходила мне в голову; да и неизвестно еще,
сумели бы мы туда добраться: расстояние, отделявшее нас от нее, мы даже
примерно себе не представляли и направление после всех наших странствий тоже
не могли бы определить. И мыслимо ли это - после стольких трудов отступить и
от всего отказаться?
кругом и назад шагом марш!" - то есть полное повторение в обратном порядке
того, что уже пройдено, тем более если человек любит опасное и неведомое,
возвращаться назад он не согласен ни за что, покуда остается хотя бы тень
надежды найти выход на новых, неизведанных путях.
сторону отрога, на который только что с таким трудом взобрались, - хотя
зачем, мы и сами не знали.
замысла приходится отказаться: на лице друг у друга мы увидели то выражение
безнадежности, которое красноречивее всяких слов.
сделать больше ни шагу, покуда отдых и пища хоть как-то нас не подкрепят.
пазухи священный сверток. В молчании были съедены крохи, оставленные от
утренней трапезы, и мы, даже в мыслях не покусившись на остальные запасы,
поднялись, чтобы соорудить себе укрытие для ночлега, ибо сейчас мы всего
более нуждались в сне.
чем наше пристанище накануне ночью. Мы расчистили маленький, но почти ровный
клочок земли, свили из тростника некое подобие низенькой хижины, а поверх
покрыли ее изрядным слоем длинных толстых листьев, которые росли на дереве
рядом. Этими листьями мы старательно обложили все вокруг, оставив только
совсем небольшое отверстие, чтобы протиснуться в укрытие.
хозяйничающим наверху, царит, однако, такой пронизывающий промозглый холод,
какого трудно ожидать в здешних широтах; а так как, кроме шерстяных
тельняшек и парусиновых штанов, у нас не было ничего, что бы согревало наши
бренные тела, мы особенно позаботились сделать свою тростниковую хижину как
можно теплее. Для этого мы оборвали чуть ли не все листья с ближних деревьев
и кучей навалили их сверху да еще втащили охапку внутрь и соорудили из нее
роскошное ложе.
Но я только забывался время от времени чутким сном, между тем как Тоби
посапывал у меня под боком с таким вкусом, словно нежился на голландском
полотне. Дождя в ту ночь, на наше счастье, не было, и мы были избавлены от
мук холодной бани.
шалаша. Я выполз из-под кучи вчерашних листьев и поразился перемене, какую
вызвала в нем одна хорошо проведенная ночь. Он был бодр и жизнерадостен, как
молодая птица; для того чтобы умерить свой здоровый утренний аппетит; он
жевал мягкую кору какого-то древесного побега, которую тут же предложил и
мне, уверяя, что это чудеснейшее средство от голода.
пытался заглушить тревогу, которую внушала мне моя злосчастная нога,
мучившая меня вот уже целые сутки сильными и частыми приступами боли. Но, не
желая портить настроение моему другу, я пресек жалобы, готовые сорваться у
меня с языка, и, весело пригласив Тоби поторопиться с нашим пиршеством,
приступил к умыванию. После торжественного омовения мы съели, вернее,
проглотили, медленно рассасывая каждую крошку, наши мизерные порции пищи и
стали совещаться о дальнейших шагах, которые нам надлежало предпринять.
таким зычным и решительным голосом, что мне пришло в голову серьезное
подозрение, уж не умял ли он втайне от меня хороший бараний бок где-нибудь в
кустах по соседству.
с тобой в два счета с голоду подохнем. А все твои опасения насчет тайпийцев
- сущий вздор. Обитатели такой прекрасной долины обязательно должны быть
милейшими людьми. Может быть, конечно, ты согласен погибнуть голодной
смертью в этой мокрой яме, но я, например, предпочитаю спуститься, и будь
что будет.
изберем твой план, неужели нам опять карабкаться вверх и вниз по всем этим
кручам, чтобы возвратиться к исходному месту и оттуда ласточкой с обрыва
нырнуть в долину?
со всех сторон ограждали скалы.
подтвердил я.
ко мне взор, освещенный тем живым огнем, который знаменует возникновение
блестящей идеи.
наверняка попадают сначала в долину, а оттуда уже в море. Нам только нужно
пойти по течению вот этого ручья, и рано или поздно он приведет нас в
долину.
потому что видишь, под каким уклоном бежит вода?
теории. - Конечно, так оно и есть! Ну пошли, пошли скорее. Да выкинь ты из
головы все свои выдумки насчет тайпийцев и - да здравствует прекрасная
долина Хаппар!
ты оказался прав, любезный друг, - сказал я, покачав головой.
Хаппар, потому что больше и быть-то нечему. Такая роскошная долина - целые
леса хлебных деревьев, кокосовые рощи, заросли гуавы. Ах, братец, не
отставай. Клянусь всеми сочными плодами, я умираю от нетерпения за них
приняться. Да ну же, веселей, живей! Ты ли у меня не молодец! И не гляди
хмуро под ноги, а подвернется камень, сшибай его с дороги, вот как я. Завтра
утром, помяни мое слово, мы с тобой будем как сыр в масле кататься. Вперед!
совершенно позабыв, что я не в силах за ним угнаться. Немного погодя он,
впрочем, опомнился и, остановившись, подождал, пока я с ним поравняюсь.
- 9 -
к хаппарской гипотезе. Но, пробираясь мрачным пустынным ущельем, я все-таки
не мог унять волнения и тревоги. Идти сначала было совсем легко, но
постепенно становилось все труднее и труднее. Русло потока часто оказывалось
завалено обломками нависших вокруг скал, и вода ярилась и пенилась перед
этими преградами, образуя маленькие водопады, разливаясь глубокими озерками
и бешено обрушиваясь на каменные груды.
воде, то и дело спотыкаясь о невидимые камни, оскользаясь на подводных
древесных корнях. Но самым досадным препятствием были корявые
деревьев, росших на отвесных склонах: они переплетались так густо и так
низко, что приходилось просто проползать под их давящими сводами. И мы
ползли на четвереньках по мокрым камням, проваливаясь с головой, когда вода
разливалась, а мы не видели, потому что было почти совсем темно. Случалось,
мы ударялись лбами о стволы деревьев, принимались, не чая беды, увлеченно
тереть ушибленное место, и шлеп! - прямо носом на острие ребристого камня, и
безжалостные потоки воды обдавали сверху наши простертые тела. Я думаю,
Бельцони, протискивавшемуся в подземные переходы египетских катакомб, едва
ли приходилось так туго, как нам. Однако мы мужественно преодолевали
трудности, хорошо сознавая, что вся наша надежда в том, чтобы двигаться
вперед.
соорудили шалаш наподобие прежних и, забравшись в него, попытались забыться
сном. Товарищ мой, мне кажется, выспался отлично, но я, когда мы утром
выползли на свет божий, почувствовал, что у меня, наверное, не хватит силы
идти дальше. От этой немощи Тоби прописал
незамедлительно содержимое одного из наших шелковых сверточков. Но как он ни
настаивал, я такой способ лечения решительно отверг, и мы, подкрепившись
нашим обычным лилипутским завтраком, без дальних слов снова пустились в
путь. Пошел уже четвертый день с тех пор, как мы покинули Нукухиву, и голод
давал себя чувствовать все острее. Чтобы хоть как-то успокоить его мучения,
мы жевали на ходу мягкую кору каких-то корней и молодых побегов, которая не
могла нас напитать, но по крайней мере была приятна на вкус.
всего одна миля. Именно в это время отдаленный гул падающей воды, смутно
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий