что-то, явно пытавшееся подняться вверх.
конец - тот тянулся откуда-то снизу и слева и подавался неохотно, -
каждый раз фиксируя выбранную слабину.
успел завязать ее, нагнулся, схватил его здоровой рукой за пояс и рывком
перекинул через перила. Секунду тот цеплялся за веревку, потом руки его
разжались, и он рухнул на заваленный обломками пол камеры. Веревка
натянулась. Откуда-то рядом послышался приглушенный крик, и пустая
кушетка скатилась на роликах по наклонной стене и остановилась,
врезавшись в груду битого кирпича.
обращая пока внимания на дергающийся предмет на конце натянувшейся почти
горизонтально веревки, бросился на восковых людей, с трудом удерживающих
равновесие. Он ударил одного ногой, другого - мечом, и оба покатились на
дно круглого зала.
предстояло сейчас убить, он подошел к проему и заглянул внутрь.
Привратник пришел в сознание и сидел, раскачиваясь из стороны в сторону
и держась за сломанную ногу. Восковые люди, один из которых тоже лишился
головы, бестолково ползали по обломкам. Дойль решил, что где-то там
должна быть дверь, по счастью погребенная под обломками того, что было
восточной частью купола.
свидетельствовавшим о немалой выдержке говорившего. - Нам с тобой есть о
чем поговорить!
лишь завязанной у него под мышками веревкой, натянувшейся почти
параллельно кровле. За ним Дойль видел диск луны, стоявшей еще совсем
низко над горизонтом. Чтобы смотреть на Дойля, Мастеру приходилось
задирать голову. Все это походило на воздушного змея в форме человека,
или как если бы они с Дойлем смотрели друг на друга в повернутое под
углом в сорок пять градусов зеркало.
головой меч Амина и поискал взглядом, куда лучше ударить.
опустил меч.
Мастер оскалился в улыбке:
времени, открывшихся по моей вине и открытых Дерроу. Ты тоже можешь
помочь. Мы не дадим им сесть на мотоцикл.
лицо находилось теперь на одном уровне с лицом Мастера в двадцати футах
от него, и он в беспомощном отчаянии вглядывался в глаза старика,
блестевшие неестественной чернотой.
ванну? Мы вырастили из нее твою копию. Не то чтобы от нее было много
толку в том, что касалось внятной информации, - ка, похоже, получился
слегка не в своем уме; это может означать, а может и не означать, что ты
и сам движешься в этом направлении, - но кое-что о тебе мы понемногу
узнали.
видел, что нельзя. И Ребекка... мертва.
отправимся в будущее, вырастим ка, а потом подменим их, с тем чтобы она
могла вернуться сюда с тобой и, - Мастер снова улыбнулся, - сменила имя
на Элизабет Жаклин Тичи.
в это верю, - подумал он. - Я верю в то, что смотаю эту чертову веревку
и спасу его. Боже, а я-то думал, он будет всего лишь предлагать мне
деньги..."
Прости, Байрон. Простите, мисс Тичи. Прости, Эшблес, похоже на то, что
остаток жизни ты проживешь рабом этой твари. Прости, Бекки, - видит Бог,
не ты выбрала этот путь.
Пытаясь привязать ее одной рукой, он покосился на Мастера и увидел его
улыбку - та была не просто торжествующей, презрительной и самодовольной,
но и слегка безумной.
как холодный компресс на пылающем лбу. "Боже, - подумал Дойль, - я ведь
действительно собирался купить жизнь Ребекки ценой смерти этой девицы
Тичи, которую даже не встречал никогда!"
рывком, больно дернув Мастера.
от боли Мастер. - И свой собственный рассудок: ты ведь сходишь с ума и
сам это знаешь, а здешние заведения для умалишенных не из самых
приятных, так и знай.
ударил с такой силой, что не только разрубил веревку, но и сломал меч о
каменную крышу.
лежал в кузове невидимого пикапа, пытающегося поставить рекорд ускорения
с места. Все ускоряясь, он миновал край крыши и полетел дальше, скользя
в двадцати футах над землей. Его силуэт отчетливо чернел на фоне луны,
так что Дойль хорошо видел его даже в сгущающихся сумерках.
под ногами у Эшблеса. - Жри собственное дерьмо, и пусть сторожа дрючат
тебя почем зря! Вот что тебе уготовано, сынок! Так оно и будет,
Романелли прыгал в будущее и проверял! И - слышишь! - мы уже спасли
Ребекку, Романелли забрал ее, но теперь, когда по твоей дурости ее не на
что менять, с ней...
что это Мастер говорит через последнего из восковых людей, у которого
еще осталась голова. Сам Мастер казался теперь маленькой точкой на лике
луны, поднявшейся уже заметно выше. Еще через минуту или две голос из
дыры, продолжавший перечислять напасти, уготованные Ребекке, оборвался
на полуслове. То ли вышел из строя восковой речевой аппарат, то ли
Мастер просто вышел за пределы их магической слышимости - этого Эшблес
так и не узнал.
лестнице. Когда он спустился на первый этаж, кто-то шевельнулся в темном
проеме двери справа от него, но, услышав его шаги, отпрянул обратно в
темноту;
и сыновей Мустафы, так что Эшблес зашагал босиком. До порта Булак было
идти пять с половиной миль. Корабль отплывал только завтра утром, так
что он не спешил, каждые несколько минут останавливаясь, чтобы с опаской
посмотреть на поднимающуюся луну.
двери выглянуло грязное бородатое лицо с безумными глазами.
"Абсолютно безопасно"... Черт, с таким же успехом ты мог отправить этого
Треффа. Вряд ли ему удалось бы повернуть все еще хуже. Ладно, вернусь-ка
я к реке; посмотрим, смогу ли я уплыть в то время, когда все было в
порядке.
не в силах припомнить, где здесь река и как она вообще называется. Потом
он вспомнил, что рано или поздно придет к ней, так что выбрал первое
попавшееся направление и с довольной улыбкой на губах двинулся в путь.
Глава 7
туманом улиц; и хотя Дерроу - во сне он никак не мог вспомнить свое
новое имя - прошагал уже несколько миль, то и дело заходя в тупики, он
ни разу не вышел на улицу, достаточно широкую, чтобы пропустить экипаж,
не говоря уже о просторной, оживленной Лиденхолл-стрит. В конце концов
он остановился и - как всегда в этой части сна - услышал в густом тумане
впереди негромкий, отрывистый стук, а почти сразу за ним - близкие шаги.
уже увереннее. - Не поможете ли вы мне найти дорогу?
тумане превратилось в оборванного человека.
Дойля.
Боже!.. - Он побежал бы прочь, но его ноги отказывались идти.
Прозоров Александр
Корнев Павел
Березин Федор
Акунин Борис
Шилова Юлия
Нортон Андрэ