Майн РИД

В ДЕБРЯХ ЮЖНОЙ АФРИКИ

КНИГА ПЕРВАЯ

(ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРА И ЕГО СЕМЬИ)

Перевод с английского Н.Вольпин

Глава 1
БУРЫ

Гендрик ван Блоом был буром.

Мой юный читатель, не подумай, что я хочу выразить какое-то пренебрежение
к минхеру ван Блоому, называя его буром <На английском языке слово "бур"
(boor) означает "мужик", "деревенщина".>. В нашей милой Капской колонии бур
- это фермер. Назвать человека фермером - не попрек. Ван Блоом и был
фермером - голландским фермером на Капской земле, иначе говоря - буром.

Буры Капской колонии сыграли в новейшей истории заметную роль.
Миролюбивые по складу характера, они оказались все же вовлеченными в ряд
войн - и с туземцами Африки и с европейцами - и доказали своею доблестью,
что мирные люди, когда нужно, умеют сражаться не хуже тех, кто весь смысл
своей жизни видит в разбойной воинской славе.

Буров, правда, обвиняли в жестокости, особенно по отношению к туземцам.
Обвинение, пожалуй, справедливое. Верно, что они низвели желтокожих
готтентотов до положения невольников, но в те времена мы, англичане,
вывозили из Гвинеи за Атлантику полные корабли чернокожих, а испанцы и
португальцы обратили в рабство американских краснокожих.

Надо к тому же знать и нравы туземцев, с которыми сталкивались капские
голландцы. Все, что дикарям приходилось сносить от колонистов, казалось
милосердием по сравнению с тем, что они терпели от собственных деспотов.
Это, конечно, едва ли служит оправданием голландцам, поработившим
готтентотов, но если принять в соображение все обстоятельства, то какой же
морской народ вправе будет назвать их жестокими?

Юный читатель, я многое мог бы сказать в оправдание капских колонистов,
но здесь для этого нет у меня места. Могу только заявить, что, по-моему,
буры - люди смелые, сильные, здоровые и нравственные, трудолюбивые и мирные.
Они поборники правды, друзья республиканской свободы - словом, благородный
народ.

Итак, назвав Гендрика ван Блоома буром, разве я проявил этим
пренебрежение к нему? Скорее наоборот.

Но минхер Гендрик не всегда был буром. Он мог бы похвалиться более
высоким положением, вернее сказать - лучшим образованием, чем то, которое
обычно получает рядовой капский фермер, да к этому и некоторой искушенностью
в военном деле. Родился он в метрополии, а в колонию пришел не бедным
искателем счастья, а офицером голландского полка, стоявшего тогда в тех
краях.

Военным он оставался недолго.

Некой розовощекой и златокосой Гертруде, дочке богатого фермера,
приглянулся молодой лейтенант, и он тоже ее полюбил. Они поженились. Вскоре
после их свадьбы отец Гертруды умер, и большая ферма со всем табуном, с
готтентотами, курдючными овцами и длиннорогими быками перешла к Гертруде.
Это навело ее мужа-солдата на мысль уйти из полка и стать фее-буром, то есть
фермером-скотоводом, что он и сделал.

Случилось это за несколько лет до того, как англичане завладели Капской
колонией. К приходу англичан Гендрик ван Блоом стал уже в колонии
влиятельным человеком и фельдкорнетом <Фельдкорнет - начальник бурского
конного ополчения, созывавшегося в случае военной опасности или для набега
на негритянские территории.> по своему округу, лежавшему в живописной
местности, в графстве Грааф-Рейнет. В ту пору он был вдовцом с четырьмя
детьми на руках. Его горячо любимой жены, розовощекой, златокосой Гертруды,
уже не было в живых.

История расскажет вам, как голландские колонисты, недовольные правлением
англичан, восстали против них. Бывший лейтенант, начальник ополчения,
сделался одним из видных предводителей повстанцев. История расскажет вам
далее, что восстание было подавлено, а многие замешанные в нем лица казнены.
Ван Блоом спасся бегством, но его прекрасное имение в Грааф-Рейнете
конфисковали и отдали другому.

Несколько лет спустя мы застаем его в дальнем округе за великой рекой
Оранжевой, где он ведет жизнь трек-бура, то есть фермера-кочевника, который
не избирает постоянного пристанища, а переходит со своими стадами с места на
место, оседая на время там, где ему приглянутся пастбища и плещется вода.

В ту пору я и завел знакомство с ван Блоомом и его семьей. О событиях его
прежней жизни я успел уже рассказать все, что знаю, но его история за
последующие годы известна мне в мельчайших подробностях. Я слышал ее из уст
его родного сына. Рассказы молодого человека были очень занимательны и в то
же время поучительны. Они явились для меня первыми уроками по зоологии
Африки.

И вот, мой юный читатель, решив, что и для тебя они окажутся
поучительными и занимательными, я излагаю их в этой книге. Ты не должен
видеть в них один лишь вымысел. Все, что ты прочтешь в этой повести о диких
животных, об их образе жизни, повадках, инстинктах, ты должен принимать как
списанное с природы. Юный ван Блоом был истинным учеником Природы, и на
правдивость его описаний можно вполне положиться.

Утратив вкус к политике, бывший начальник ополчения жил теперь на далекой
окраине, можно даже сказать - вне границ колонии, потому что от ближайшего
европейского поселения его отделяла добрая сотня миль. Его крааль лежал в
округе, примыкавшей к великой пустыне Калахари, которую называют Сахарой
Южной Африки. Местность на сотни миль вокруг была необитаема: разбросанные
тут и там группы бушменов - дикарей, почти лишенных человеческого облика, -
едва ли с большим правом можно назвать населением, чем хищных зверей,
рыскающих вокруг них.

Я уже сказал, что ван Блоом сделался трек-буром. Фермеры Капской колонии
занимаются по преимуществу разведением лошадей и рогатого скота - коров,
овец и коз; эти животные и составляют богатство бура. Но у бывшего повстанца
осталось теперь совсем небольшое стадо. Попав в "черный список", он лишился
былого богатства, а кочевое скотоводство на первых порах не принесло ему
удачи. Закон об отмене рабства, принятый английским правительством,
распространялся не только на негров Вест-Индских островов, но и на
готтентотов Капской земли; поэтому слуги минхера ван Блоома покинули его.
Некому было теперь ходить за скотом, и животные стали отбиваться от стада.
Иные из них сделались добычей хищников, другие погибли от мора. Табун его
поредел от загадочной южноафриканской болезни - "конской хвори", - а отара
овец все таяла, расхищаемая гиенами и гиеновыми собаками - симрами.

Так терпел он постоянный урон, пока не осталось у него от силы сто голов
лошадей, коров, овец и коз. Все же ван Блоом не считал себя обиженным
судьбой. Было у него три славных сына - Ганс, Гендрик и Ян. Была
розовощекая, златокосая дочка Гертруда, точный образ и подобие ее покойной
матери. Он связывал с ними надежду на лучшее будущее.

Два старших мальчика были ему уже помощниками в его трудах, того же
вскоре можно было ждать и от младшего. Гертруда - или Трейи, как называл ее
отец ласкательно, - обещала сделаться со временем отличной хозяйкой. Так что
он не был несчастлив и если иногда с печальным вздохом смотрел на дочку, то
лишь потому, что маленькая Трейи вызывала в его памяти образ покойной
Гертруды.

Нет, Гендрик ван Блоом был не из тех, кто склонен впадать в уныние.
Неудачи его не сломили. Он с удвоенным рвением принялся наново ковать свое
счастье. Ради себя самого он не стремился бы к обогащению. Он
удовольствовался бы той же простой жизнью, которую до сих пор вел. Но его
смущала забота о будущем семьи. Не мог он примириться с мыслью, что дети его
так и вырастут среди необитаемых степей и не получат образования. Нет, они
должны со временем вернуться к людям, должны участвовать в жизни
цивилизованного общества. Так он решил.

Но как этого добиться? Хотя так называемая "измена" была прощена ван
Блоому и он получил право вернуться в пределы колонии, у него не было к тому
возможности. Продав все свое поредевшее стадо, он не собрал бы достаточно
денег, чтобы переехать в город: их едва хватило бы на месяц жизни. Вернуться
- значило вернуться нищим! Эти размышления поселяли в нем тревогу. Но они же
придавали ему энергию и зажигали желанием преодолеть все препятствия,
встававшие на его пути.

Последний год ван Блоом трудился с особенным упорством. Стараясь
обеспечить на зиму кормом скот, он засеял большое поле кукурузой и гречихой,
и теперь и та и другая дали богатые всходы. Его сад и огород тоже цвели и
обещали изобилие фруктов, дынь и разных овощей. Словом, тот кусок земли, на
котором временно обосновался бывший повстанец, был теперь оазисом в
миниатюре. Изо дня в день все с большей радостью ван Блоом взирал на
созревающие плоды и посевы. Вновь начинал он мечтать о полном достатке -
надеялся, что наступил конец его невзгодам.

Увы! То была обманчивая надежда. Ван Блоома ждал еще долгий ряд испытаний
и несчастий, лишивших его почти всего, что у него было, по-новому
определивших весь уклад его жизни. Впрочем, эти происшествия едва ли следует
именовать несчастьями, так как в конце концов они имели хороший исход.

Но об этом, юный читатель, ты составишь собственное мнение, когда
познакомишься целиком с историей приключений трек-бура и его семьи.

Глава 2
КРААЛЬ

Бывший фельдкорнет сидел перед своим краалем, как называют в Южной Африке