капитан Кассий Колхаун! И не пытайся, пожалуйста, быть моим
советчиком. Только с одним человеком я считаю своим долгом
советоваться, и только ему я позволю упрекать себя. А поэтому
прошу тебя, мастер7 Каш, воздержаться от подобных нравоучений.
Я никому не стану давать отчет в своих мыслях, так же как и в
поступках, до тех пор, пока не встречу достойного человека. Но
не тебе быть моим избранником!
подушки, смерив капитана взглядом, полным негодования и
презрения. Потом она задернула занавески кареты, давая этим
понять, что больше не желает с ним разговаривать.
двинулись в путь по мрачной прерии, которая едва ли была
мрачнее мыслей Кассия Колхауна.
лассо тянулся непрерывной змейкой и был так отчетливо виден,
что даже ребенок не сбился бы с пути.
кустарников. Порой, когда путь лежал по местности, где не было
деревьев, он отклонялся в сторону. Делалось это не случайно: в
таких местах были глубокие овраги и другие препятствия, --
змейка следа огибала их, показывая дорогу фургонам.
-- сказал Пойндекстер.-- Право, я очень жалею, что мы не узнали
его имени. Если он служит в форте, мы еще встретимся с ним.
очень рад.
слышала разговор между отцом и братом, но ничего не сказала,
только в ее взгляде можно было прочесть, что она всем сердцем
разделяет надежду брата.
возможности до захода солнца увидеть свои новые владения,
плантатор был в прекрасном настроении. Этот гордый аристократ
вдруг удостоил своим снисходительным вниманием всех окружающих:
непринужденно болтал с надсмотрщиком, остановился пошутить с
дядюшкой Сципионом, едва ковылявшим на покрытых волдырями
ногах, подбодрил тетушку Хлою, которая ехала с младенцем на
руках.
введенный в заблуждение такой необычайной сценой, столь
старательно изображаемой писаками, подкупленными самим сатаной.
-- В конце концов, как прекрасны патриархальные нравы
рабовладельцев! И это после всего, что мы говорили и cделали
для уничтожения рабства! Попытка разрушить это древнее здание
-- достойный краеугольный камень рыцарственной нации -- лишь
филантропическая блажь, излишняя чувствительность. О вы,
фанатики, стремящиеся к уничтожению рабства! Почему вы
восстаете против него? Разве вы не знаете, что одни должны
страдать, должны работать и голодать, чтобы другие наслаждались
роскошью и бездельем? Разве вы не знаете, что одни должны быть
рабами, чтобы другие были свободными?"
раздаются слишком часто. Горе человеку, который произносит их,
и нации, которая их слушает!
спутники за исключением Колхауна. Оно отражалось на лицах
невольников, которые считали Пойндекстера источником своего
счастья или несчастья -- всемогущим, почти как Бог.
его нельзя было назвать плохим хозяином -- по сравнению с
другими рабовладельцами. Он не находил особого удовольствия в
истязании своих рабов и был доволен, когда видел, что они сыты
и одеты, что кожа их лоснится от жира. Ведь по этим признакам
судили о благосостоянии его самого -- их господина. Он иногда
учил их плетью -- уверяя, что это оказывает на них благотворное
действие,-- однако на коже его невольников не было ни одного
рубца от жестоких истязаний, а этим мог похвастаться далеко не
всякий рабовладелец штата Миссисипи.
хозяина все были в хорошем настроении и даже невольники,
заразившись общей радостью, принялись весело болтать!
прервано не внезапно и не по вине тех, кто его разделял:
причиной были обстоятельства, которые от них не зависели.
показался кипарис.
был по-прежнему хорошо виден, и ориентироваться по солнцу не
было необходимости. Однако тучи, затянувшие небо, угнетающе
подействовали на путников.
сказал плантатор, вынимая свои золотые часы,-- а между тем
всего лишь три часа. Наше счастье, что этот молодой человек
помог нам. Если бы не он, мы до заката проплутали бы по этой
выжженной прерии. Пожалуй, пришлось бы заночевать прямо на
пепле...
Генри, чтобы придать разговору более веселый характер. -- Ух, и
страшные бы я видел сны, если бы пришлось так спать!
занавесок и всматриваясь в даль.-- Я уверена, что мне
приснились бы Плутон8 и Прозерпина9 в аду.
книгах плантаций как Плутон Пойндекстер.-- Мисса Луи увидит
меня во сне на этой черной прерии! Вот чудн'о так чудн'о!
Хи-хи-хи!
голос капитана, подъехавшего во время этого разговора.--
Смотрите, как бы вам и в самом деле не пришлось ночевать в этой
черной прерии! Хорошо, если не случится еще чего-нибудь похуже.
не могу еще этого утверждать, но похоже, что дело скверно. Мы
проехали уже больше пяти миль... около шести, должно быть, а
где же кипарис, о котором он говорил? Кажется, у меня зрение не
хуже, чем у других, но, как я ни всматривался в даль, я не
обнаружил никакого дерева.
этого немало причин.
голос из кареты,-- мы с интересом послушаем.
касается этого субъекта,-- иронически ответил Колхаун, -- а
если я выскажу свои соображения, ты со свойственной тебе
снисходительностью назовешь это ложной тревогой!
Кассий. Мне кажется, что тебе следует испытать нас. Не можем же
мы думать, что ты, военный и такой опытный путешественник,
поддался ложной тревоге!
дальнейших объяснений, если бы на этом не настоял Пойндекстер.
спросил плантатор.-- То, что ты нам сказал, вызывает больше чем
простое любопытство. Какую цель мог преследовать этот молодой
человек, давая нам ложные указания?
как раньше,-- я ведь не утверждаю этого. Я только высказываю
свое предположение.
нападают на караваны -- и не только на такие, как наш, но и на
караваны посильнее нашего,-- грабят и убивают.
выдают себя белые, и не только мексиканцы. Для этого нужно лишь
немного коричневой краски, парик из лошадиного хвоста,
несколько перьев для головного убора и побольше наглости. Если
нас ограбит банда "белых индейцев",-- а это не раз случалось,--
то винить нам будет некого, кроме самих себя: мы будем лишь
наказаны за наивную доверчивость к первому встречному.
ты хочешь сказать, что этот курьер -- если он действительно
курьер -- заманивает нас в западню?
Лондон Джек
Журавлев Владимир
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур
Гуль Роман Борисович
Орловский Гай Юлий