Черт побери! Я что-то смутно вспоминаю, но мне казалось, что я
это видел во сне. Догадываюсь, зачем он сюда приезжал. Он узнал
об отъезде дона Морисио. Он, верно, еще заедет, когда решит,
что я уже проспался. Xa-xa! Все будет сделано и без него. Мне
не потребуется его дальнейших указаний. Тысяча долларов! Вот
это деньги! Как только я их получу, я поеду на Рио-Гранде и
попробую поладить с Исидорой.
лишь столько времени, сколько ему понадобилось, чтобы наспех
проглотить несколько кусков жареного мяса и запить их хорошим
глотком агвардиенте. Затем он поймал и оседлал свою лошадь,
надел огромные шпоры, привязал к седлу маленький карабин, сунул
в кобуры по револьверу, прицепил к поясу мачете в кожаных
ножнах, вскочил в седло и быстро ускакал.
окраину поселка и там дождался всадников, которые должны были
сопровождать его и которых он уже предупредил, что их помощь
понадобится в одном тайном деле.
его планы. Во всяком случае, они знали, что местом действия
будет Аламо. Когда в начале пути Диас свернул в сторону, они
крикнули ему, что он едет не по той дороге.
мустангер.-- Не раз я охотился там за лошадьми. Это место лежит
на юго-запад отсюда. Самая близкая дорога туда идет вон через
ту просеку. Вы взяли слишком на запад, дон Мигуэль.
быть, американец, сеньор Висенте Барахо. Вы забываете, что наши
лошади подкованы. Индейцы не ездят прямо из форта Индж на
Аламо, чтобы... Надеюсь, вы понимаете меня?
Мигуэль! Карамба! Я об этом и не подумал.
последовали за ним. Они ехали молча, пока, наконец, не достигли
лесных зарослей на несколько миль дальше просеки, о которой
упомянул Барахо.
лошадей и привязали их к деревьям; после этого они приступили к
делу, которое можно сравнить только с тем, что происходит за
кулисами провинциального театра перед представлением мелодрамы
из жизни дикарей.
обычная для южного Техаса, и тот, кто путешествовал там,
конечно, видел это зрелище.
круги и спирали; они то спускаются вниз, почти касаясь травы,
то вдруг взвиваются вверх на неподвижно распростертых
крыльях,-- на фоне неба отчетливо выделяются их зубчатые
контуры.
остановит свою лошадь, чтобы понаблюдать за птицами. Даже тот,
для кого стая грифов не новость, невольно задумается: для чего
собрались эти хищники?
путешественник или нет, он знает, что на земле, как раз на том
месте, над которым кружат хищники, лежит убитое животное, а
может быть, и человек, мертвый или умирающий.
пересекли равнину, эту картину можно было наблюдать над
зарослями, куда они въехали. Стая черных грифов кружила над
макушками деревьев в том месте, где просека делала поворот.
прошло и часа после восхода солнца, как сотни грифов уже парили
здесь на широко распростертых крыльях; их черные тени скользили
по яркой зелени леса.
сразу догадался бы, что здесь побывала смерть.
крови, затоптанную лошадиными копытами.
ими кругов, казалось, было место немного в стороне среди
деревьев; там, наверно, и находилась привлекавшая их добыча.
ни чужестранца, чтобы проверить правильность этого
предположения; и, тем не менее, это была правда.
то, что привлекало внимание хищников. Но это был не зверь, а
человек -- красивый юноша, лицо которого оставалось прекрасным
и в смерти.
тоже считали его мертвым. Его неподвижность и неестественная
поза убеждали их в этом.
солнца. Его руки и ноги были неподвижно распростерты на
каменистой земле, словно он потерял способность владеть ими.
его тенью -- он лежал за пределами лиственного шатра, и лучи
солнца, только что начавшие проникать в чащу, скользили по
бледному лицу, которое казалось еще бледнее от отсвета белой
панамы, лишь слегка прикрывавшей лоб.
похоже на то, что он спит. Глаза его были лишь полузакрыты, и
под ресницами виднелись расширенные остекленевшие зрачки.
веки, или отдых восстановил его силы, но он пошевелился и
широко открыл глаза.
недоумевающе посмотрел вокруг.
спускались.
Что это? Где я?
тогда видел все как в тумане.
камни -- недаром у меня болят все кости. Лесная чаща... Как я
попал сюда?
ударился головой о дерево. Вот оно -- и тот самый сук, который
выбил меня из седла. Левая нога болит. Да, помню,--я стукнулся
о ствол. Черт побери, она, кажется, сломана...
нога отказывалась служить -- от ушиба или вывиха она сильно
распухла в колене.
наверно, в конюшне Каса-дель-Корво. А впрочем, какая разница --
все равно я не мог бы сесть в седло, если бы даже он стоял
здесь рядом... А тот? -- добавил он немного погодя.-- О Боже,
что это было за зрелище! Неудивительно, что вороной
испугался... Что же мне делать? Нога, должно быть, сломана. Без
посторонней помощи я не могу двинуться с места. Нет никакой
надежды, что кто-нибудь сюда придет. Во всяком случае, не
раньше, чем я стану добычей этих отвратительных птиц. Фу, что
за мерзкие твари! Они разевают клювы, как будто уже собираются
позавтракать мной!.. Долго ли я здесь лежал? Солнце поднялось
не очень высоко. Я сел в седло на рассвете. Наверно, я пролежал
без сознания около часа. Черт возьми, дело плохо... Нога,
по-видимому, сломана, судя по тому, как она болит, а хирурга
здесь нет. Каменистая постель в глуши техасских зарослей... Они
тянутся на много миль -- нечего и думать самому отсюда
выбраться. И никто сюда не придет. На земле -- волки, а в
воздухе--грифы... И как это я не подобрал поводьев?! Быть
может, я в последний раз сидел в седле...
печальнее, по мере того как он осознавал опасность положения, в
которое попал из-за простой случайности.
но тут же обнаружил, что служить ему может только одна нога,--
на другую нельзя было ступить.
принимался звать на помощь. Наконец, убедившись, что его никто
Николаев Андрей
Контровский Владимир
Перумов Ник
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Мурич Виктор