океана, где царит вечный штиль.
Глава XXV. "КАТАМАРАН"[14]
канатом, и все трое -- матрос, Снежок и юнга -- принялись изо всех сил
затягивать его.
или плоскодонный паром. Он был футов в двадцать длиной, а шириной, в средней
части,-- около десяти. По краям его были опять размещены в должном порядке
порожние бочки: одна уложена поперек у носа, другая тоже поперек -- у кормы.
Остальные четыре -- всего их было шесть штук -- вдоль обоих бортов, по две с
каждой стороны. Этим достигались равновесие и симметрия вновь построенного
плота. В общем, выглядел он теперь как настоящее мореходное судно, и Брас,
его главный строитель, торжественно окрестил его "Катамараном".
Снежок действовал один, он бы его в этом виде и оставил: негр все еще не
верил, что у них есть хотя бы незначительная, но все же какая-то возможность
добраться до берега на такой посудине. Однако матрос -- а уж он-то в этих
делах разбирался лучше -- думал иначе. Он считал, что такое предприятие
вполне осуществимо. Сейчас они находились в самом центре южного пассата.
Даже будучи предоставлен самому себе и плывя по течению, плот со временем
неминуемо должен пристать где-нибудь у берегов Южной Америки. Под парусами
же его скорость еще увеличится. Правда, очень быстро такая неуклюжая
посудина не пойдет, но все-таки они вполне могут рассчитывать, что хотя
медленно, зато наверно они доберутся до твердой земли. Бен понимал, что это
только вопрос времени и все зависит от того, насколько им хватит
продовольствия и в особенности запасов воды.
счастья попытать стоит и поэтому следует установить на плоту мачту с
парусом. На худой конец, они ведь ничем не рискуют, их смогут подобрать и в
том случае, если они будут идти под парусом, а не только плыть по течению.
руками сколько угодно. Неподалеку плавала контрбизань "Пандоры" со всей
оснасткой. Из нее выйдет хорошая мачта и поперечная рея, и останется лишь
натянуть парус, а тогда уж "Катамаран" даст ходу!
К концу третьего дня посередине этого диковинного судна уже высилась
настоящая мачта с поперечной реей, а на ней бессильно повис широкий парус,
словно ожидая первого дуновения западного ветра.
до обломков невольничьего судна, где они встретились со своим товарищем
Снежком, дул не туда, куда матрос собирался повести судно, а как раз в
противоположную сторону. Правда, это не был ветер, какого им хотелось бы в
этих широтах, а всего лишь легкий бриз, и, если не считать его, вот уже
много дней после гибели невольничьего судна стоял полный штиль. Начался он в
ту ночь, когда два плота соединились вместе, и с тех пор штиль длился
непрерывно, включая и те три дня, когда они были заняты постройкой
"Катамарана".
Поверхность океана как полированная. Несуразный, необычный корабль со своими
шестью бочками, укрепленными по бортам наподобие фальшборта, с массивной,
сужающейся кверху мачтой, одиноко торчащей посередине, отражался в воде, как
в зеркале.
были достаточно взрослыми, чтобы задуматься о будущем и принять меры на
случай всяких неожиданностей, не жалели об этом вынужденном бездействии,
хотя катамаранцы не оставались без дела и на неподвижном плоту. Без устали
работая веслами -- на их счастье, у них оказалось несколько весел,-- они
избороздили вдоль и поперек все тот же небольшой, в квадратную милю, кусочек
океана, по которому плавали уцелевшие обломки злополучной "Пандоры".
"блуждающих" находок: в будущем все могло пригодиться.
сундучок! В нем нашлась смена белья, полный парадный костюм, который он
надевал, когда сходил на берег, и множество различных мелочей, которые могли
пригодиться им в предстоящем путешествии.
того поверхность океана внезапно вся сморщилась от ряби; казалось, ветер
дует прямо с солнца.
натянулось, закрепленное шкотами, "Катамаран" понесся по волнам.
парус, и плот, создание его собственных рук, полетел по волнам, словно
ожившая птица.
спутников!
Глава XXVI. ВИЛЬЯМ И МАЛЕНЬКАЯ ЛАЛИ
нужном направлении, во-вторых, дул ровно и постоянно, не превышая по силе
легкого бриза, но и не затихая до штиля, мучившего их до этого. Штиля
"капитан" "Катамарана" опасался не менее, чем урагана.
плота. Чуть рябивший поверхность воды, он в то же время так надувал паруса,
что шкоты были натянуты, как тетива лука.
Бен именовал носом, была обращена прямо на запад. А чтобы судно не бросало
из стороны в сторону и не крутило ветром--не поворачивало через фордевинд,
как говорят моряки, -- наши кораблестроители соорудили на корме рулевое
приспособление, чтобы управлять им. Это было просто длинное весло от большой
шлюпки "Пандоры". Весло положили вдоль, опустив одним концом в воду, а
посередине прикрепили его веревками к бочке, находившейся у кормы, причем
так, что оно могло двигаться как рычаг -- влево и вправо -- и, таким
образом, служить рулем. С помощью этого нехитрого приспособления "Катамаран"
можно было поворачивать в любом направлении -- не только по ветру, но и в
наветренную сторону, лишь бы только ветер не дул прямо навстречу.
"штурвала", как называл шутливо Бен рулевое приспособление.
проходило испытание, слишком ответственным делом, чтобы его можно было
доверить Снежку или Вильяму. Ну, а уж потом, когда судно по-настоящему ляжет
на курс и его мореходные качества будут проверены и окажутся
безукоризненными, придется постоять на вахте и остальным двум членам
экипажа.
порядке, происшествий никаких. "Капитан" сидел на корме, его вахта у
штурвала еще не кончилась. Он один только следил за ходом своего корабля.
Снежок возился среди припасов, разбросанных по плоту, наводя среди них некое
подобие порядка; для всякой вещи он старался отыскать место, где та всего
менее страдала бы от разрушительного действия волн и ветра.
была почти совсем пуста и потому высоко держалась над водой. Они ничем не
были заняты, если не считать делом их тихий, задушевный разговор и по
временам радостные восклицания по поводу того, что судьба так счастливо
свела их снова вместе, дав им двух таких храбрых защитников.
ужасно и неожиданно закончившегося, они виделись мало, а знали друг о друге
еще меньше. Хорошенькая креолка находилась почти все время в своей каюте --
девочке редко разрешалось покидать ее, а юный англичанин, живя в вечном
страхе, чтобы ему не досталось от капитана или его помощников, не
осмеливался показываться на запретной территории, разве только выполняя
какое-нибудь поручение своего свирепого начальства.
выполнения поручений, зная, что стоит ему задержаться около каюты, как его
или немедленно изругают, или даже столкнут в шпигат[15], а то грубыми
пинками заставят убраться к себе на бак.
юнге редко приходилось видеться с креолочкой, ставшей, как уже мы
рассказывали, благодаря особым обстоятельствам его спутницей на злосчастном
судне.
ее душевных свойств, ни характера, зато внешность ее он изучил прекрасно, до
мельчайших подробностей. Не было ни одной черточки на хорошеньком личике, ни
единого колечка вьющихся, черных, как смоль, волос, которые ускользнули бы
от его взгляда.
когда ей случалось задержаться на мгновение у двери каюты! В окружении
грубых негодяев, составлявших команду "Пандоры", она напоминала ему
беззащитного ягненка, попавшего в стаю волков.
непонятного ему самому чувства, в котором смешались и боль и радость!
-- пусть это было всего лишь хрупкое суденышко, которое в любую минуту мог
Контровский Владимир
Корнев Павел
Корнев Павел
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс