его с мрачным и отчаянным упорством; громовой голос звал сквозь гул дождя
утраченных сородичей...
скалистую гряду и поселился в пещере, укрываясь от потоков воды,
низвергавшихся с небес.
обнюхивал углы своего одинокого жилища, а вернувшись с охоты, клал добычу на
землю и озирался по сторонам, будто ждал тех, кто когда-то разделял с ним
трапезу.
Он привык не ощущать рядом с собой никакого другого запаха. Но тоска
одиночества по-прежнему мучила его...
Все живое бежало перед ним в страхе, скрываясь в глубине джунглей или
подымаясь на ветви высоких деревьев. Животные, жившие стадами, каким-то
способом давали знать друг другу о его приближении.
Гигантской силе его противостояли хитрость, быстрота и ловкость слабых
существ. Лев мог одним уларом могучей лапы убить сайгу, онагра или
антилопу-нильгау; одним прыжком он опрокидывал на землю дикую лошадь, кабана
и даже гаура; но все они умели вовремя скрыться в непроходимой чаще или
исчезнуть в необозримых просторах саванн... И только невероятное изобилие
травоядных помогало царю зверей утолять свой голод, ибо в это время года
широкие равнины и лесные заросли буквально кишели дичью.
измученный бесплодными поисками, возвращался голодный в свое одинокое
логово...
антилопу или оленя. В конце концов он затаился в засаде на опушке леса, близ
обширного болота. Огромные ночные цветы источали опьяняющий аромат; земля
пахла мускусом и перегноем. Люди отделились от хищника и тоже спрятались:
один в зарослях тростника, другой - в бамбуковой чаще.
мягких крыльях. Затем появился кабан, роя землю своими крепкими клыками.
хмурый и чем-то раздраженный, пыхтя и злобно хрюкая.
остановился, почуяв запах человека. Но запах этот напоминал гиббона или
резуса, которых ему нечего было опасаться. Кабан сердито фыркнул и
направился к бамбуковой роще.
боевой клич, который был тотчас же подхвачен Зуром.
себе опасность: ни гиббон, ни резус не обладают столь мощным голосом.
лев. Исполинская фигура внезапно выросла перед ним; кабан в ярости обратил
на нее свои острые клыки. Но зверь, обрушившийся ему на спину, весил больше,
чем матерый буйвол. Кабан пошатнулся. Огромные челюсти сомкнулись на его
загривке, сокрушая шейные позвонки...
насколько прочен их союз с огромным зверем. Он взял топор, отрубил от
кабаньей туши заднюю ногу - и хищник не препятствовал ему.
вынуждены были уходить далеко от пещеры, потому что дичь постепенно покидала
места, где бродил страшный обитатель скалистой гряды.
любопытство не давало ему покоя. И однажды утром он сказал Зуру:
вероятно, покинут осенью эти места. Хочет ли Зур сопровождать меня по ту
сторону жилища тигров?
обладал такой беспокойной натурой, как Ун.
он.
съедобных корней и отправились в путь, когда солнце только показалось над
противоположным беретом Большой реки.
довольстве; здесь они с Уном заключили союз с царственным хищником...
Лишь бесчисленные насекомые все время докучали им. Мириады красноголовых
мух, назойливо жужжа, летели за ними, привлеченные запахом вяленого мяса.
Надо было также остерегаться огромных шершней, шести семи укусов которых
было достаточно, чтобы убить человека. А во время привалов - избегать
соседства с гигантскими термитниками.
Большой реки с ее правым притоком. Ун хорошо знал эту небольшую, но бурную
речку, ему не раз приходилось переправляться через нее. Он провел Зура
сквозь лабиринт огромных валунов, и путники очутились в местах, где обычно
охотились тигры. И сразу все вокруг показалось им угрожающим. Ибо лев спит
днем в своем логове, а тигр рыщет повсюду и спит там, где застанет его утро,
в местах, которых избегают другие хищники... Человек не в состоянии угадать
намерений тигра и пройти так, чтобы не встретиться с ним.
увеличить зону наблюдения. Присутствие травоядных успокаивало их: ни сайги,
ни антилопы, ни гауры не станут спокойно пастись по соседству с тиграми. Но,
когда травоядные вдруг исчезли, молодые воины встревожились.
признаки жизни на суше исчезли, а речные воды по-прежнему кишели
всевозможными живыми существами. Огромные гавиалы скользили, рассекая волны,
между островками, бесчисленные стаи водоплавающих птиц копошились у берега.
В тростниковых зарослях дремали гигантские питоны, свернув кольцами свои
скользкие тела...
почти вплотную подходил к воде, весь ощетинившийся колючками и опутанный
лианами.
пробитую в густом кустарнике.
нагнулся, чтобы рассмотреть их получше. Острый запах ударил ему в ноздри.
деревьев. Бежать было поздно. Если хищники близко, придется принимать бой.
Но на тропе никто не появился, и сын Быка, втянув ноздрями слабый ветерок,
прилетевший из чащи, сказал:
Скоро лес придвинулся вплотную к реке, и, так как на опушке он был
совершенно непроходим, путники свернули вправо и углубились в бамбуковую
чащу.
прогалину, где паслось несколько травоядных. Близился вечер, и они принялись
искать место для ночлега. Но вокруг, сколько хватал глаз, не было видно ни
одной скалы или возвышенности. Лес окружал прогалину со всех сторон.
друга, образуя посредине нечто вроде естественного убежища. Три просвета
между стволами были настолько узки, что человек не мог протиснуться между
ними; сквозь два просвета Ун и Зур кое-как пролезали боком, но ни тигр, ни
лев не сумели бы этого сделать. И, наконец, последние два просвета имели
ширину в один шаг у основания, но постепенно суживались кверху. Надо было
заделать их с помощью переплетенных ветвей и лиан до высоты, равной двойному
росту Уна.
Быка заготавливал и обрубал их, а Зур, как более искусный строитель,
связывал бамбуки и переплетал их лианами с ловкостью, присущей людям племени
Ва.
одна подозрительная тень не появлялась на краю прогалины. Ун и Зур развели
большой костер и принялись жарить вяленое мясо и грибы. После напряженного
труда ужин показался им особенно вкусным. Они испытывали гордую радость от
сознания, что они - люди. Ни одно животное - даже из числа самых искусных
строителей - не смогло бы за столь короткий срок соорудить такое удобное и
надежно защищенное от хищников убежище.
убежище. Луна взошла над равниной, в темном небе засверкали первые звезды.
Зур в который раз спрашивал себя: кто зажигает каждый вечер на небе эти
маленькие огни? Их слабый свет изумлял его, - они были подобны уголькам от
горящих факелов. А солнце и луна - большие костры из толстых сучьев... Но
раз они горят так долго - значит, наверху есть кто-то, все время
поддерживающий огонь? Зур силился разглядеть тех, кто подбрасывает дрова в
небесные костры, и не мог понять, почему они остаются невидимыми. Он думал
также о том огромном тепле, которое излучает солнце. Почему оно сильнее
днем, когда солнце стоит высоко над головой, а не вечером, когда солнце