Чтение 27–й страницы книги ~Удачи капитана Блада~

Здесь капитан Уокер сделал паузу, чтобы дать немного схлынуть
бешенству, которое охватило его при этих воспоминаниях.

-- Провалиться мне на этом месте, если я трус, но моя смелость при этих
словах моментально испарилась.

"Лучше быть ограбленным, -- подумал я, -- чем сожженным на костре".

Поэтому я поспешил удалиться, прежде чем чувство долга его
превосходительства не одержало победу над его так называемым милосердием, --
черт бы побрал его грязную душу.

-- Вы, может быть, думаете, что это конец моих несчастий, -- продолжал
он после минутной паузы. -- Но, к сожалению, самое худшее было еще впереди.

Я поспешно вернулся на борт. Мы сразу же снялись с якоря и вышли в
море, не встретив препятствий со стороны форта. Но не успели мы отойти на
четыре-пять миль от берега, как нас нагнала карака береговой охраны и
открыла по нам огонь. Не сомневаюсь, что они получили от этого паршивого
генерал-губернатора приказ потопить нас. Меньше всего ему хотелось, чтобы в
Испании узнали, каким способом он обогащается в Новом Свете.

Так как на нашем корабле не было пушек, то испанцам, несмотря на то,
что канониры они дрянные, было так же легко справиться с нами, как
подстрелить вальдшнепа. По крайней мере они так считали. Но мы шли с
наветренной стороны от них, и я воспользовался единственным шансом. Резко
повернув руль, я двинул судно прямо на караку. Несомненно, эти навозные
твари рассчитывали развалить нас на кусочки прежде, чем мы до них доберемся,
и, клянусь душой, им это удалось. Мы быстро погружались под воду, протекая,
как дуршлаг; наша палуба была уже почти вровень с поверхностью воды, когда
наконец мы ударились о борт испанского корабля, но Бог оказался милостив к
еретикам. То, что осталось от нашего левого борта, зацепилось за
шпангоуты[1] караки, и мы тотчас забросили абордажные крючки и перебрались
на борт к испанцам.

После этого на палубе караки начался кромешный ад, так как все мы были
вне себя от ярости на этих хладнокровных убийц. Мы резали их по всему
кораблю. У меня убили трех матросов и десятерых ранили, но из испанцев в
живых не осталось никого -- тех, кого не прикончили на корабле, выкинули за
борт.

Работорговец снова умолк, устремив на присутствующих вызывающий взгляд
своих горящих глаз.

-- Вот, пожалуй, и все. Мы, конечно, воспользовались этой каракой, так
как мой корабль пошел ко дну. Это и объясняет папистские картинки на
грот-мачте. Я так я думал, что из-за них у нас будут неприятности. Когда вы
дали залп в сторону моих клюзов, я хотел добавить это к моему счету с
испанцами, но теперь я вижу, что, кажется, нашел друга.

1 Шпангоуты -- изогнутые балки по обе стороны от киля, служащие

основанием для накладки бортов.

II

Когда Уокер смолк, слушатели, потрясенные его рассказом, некоторое
время не могли вымолвить ни слова. Наконец Волверстон пошевелился в кресле и
проворчал:

-- Типичный образчик кастильского коварства. Этого генерал-губернатора
не плохо было бы протащить под килем.

-- Уж лучше поджарить его на медленном огне, -- заметил Ибервиль. --
Единственный способ придать аромат этой новохристианской[1] свинье.

-- Новохристианской? -- с удивлением переспросил Блад. -- Значит, ты
знаешь его?

-- Не больше, чем ты. -- И бывший семинарист объяснил:

-- В Испании, когда еврей переходит в христианство, он должен принять
новое имя. Но его выбор не вполне свободен. Имя должно совпадать с названием
какого-нибудь дерева или другого растения, таким образом, его происхождение
остается известным. Генерал-губернатор носит фамилию Перера, что по-испански
значит грушевое дерево. Вальдоро и Пеньяскон были добавлены позднее -- ведь
эти ренегаты живут под постоянной угрозой сожжения на костре.

Блад снова перенес внимание на Уокера.

-- Должно быть, сэр, вы не без умысла рассказали нам эту отвратительную
историю. Какой услуги вы от нас ожидаете?

-- Ну, разве только вы поделитесь со мной лишними парусами, если они у
вас имеются. Я оплачу вам их стоимость, а то переплывать океан с таким
количеством парусов, как у нас, -- маленькое удовольствие.

-- И это все? А я-то думал, что вы попросите нас вытянуть плату за
ваших рабов из этого генерал-губернатора, позволив нам, разумеется,
позаимствовать и для себя небольшую сумму за причиненное беспокойство. Ведь
Гавана -- богатый город.

Уокер уставился на него.

-- Да вы смеетесь надо мной, капитан. Я не так глуп, чтобы просить
невозможного.

-- Невозможного! -- повторил Блад, подняв свои черные брови. Затем он
улыбнулся. -- Клянусь моей душой, это почти вызов!

1 Новыми христианами, или маранамн, называли в Испании крещеных

евреев, Сабатинн, сочувствуя преследуемым инквизицией евреям

(см. например* роман "Морской ястреб"), здесь устами Ибервиля

несправедливо обвиняет маранов, многие их которых приняли

христианство не из сеобоажеыни карьеризма, а из страха перед

мучительной смертью или по искреннему убеждению.

-- Какой еще вызов! Вы, конечно, смелые ребята, но сам дьявол не
отважился бы отправиться на корсарском корабле в Гавану.

Блад потер подбородок.

-- И все же этот субъкет нуждается в уроке. А ограбить вора само по
себе заманчиво. -- И он взглянул на своих офицеров. -- Ну как, нанесем ему
визит?

Питт сразу же выступил против.

-- Нет, если только мы не потеряли рассудок. Ты не знаешь Гавану,
Питер. Если есть в Новом Свете неприступная испанская гавань, то это Гавана.
На всем Карибском море нет более защищенного порта -- это было уже известно
Дрейку[1].

-- И это факт, -- подтвердил Уокер, чьи красные глазки сверкнули на
момент при словах Блада. -- Там настоящий арсенал. Войти в гавань можно
только через канал шириной не более полумили, который защищают три форта:
Моро, Пунталь и Эль Фуэте. Вы не продержитесь там на воде и часу.

Блад мечтательно устремил взгляд в потолок.

-- И все-таки вам удалось продержаться на воде несколько дней.

-- Да, но при иных обстоятельствах.

-- Неужели мы не сможем создать нужные обстоятельства? Мы не впервые,
выполняем такую задачу. Конечно, план следует хорошо продумать, но мы в
состоянии это сделать, так как сейчас не заняты никакими другими
предприятиями.

-- А все потому, что ты -- размазня, -- вмешался Ибервиль, который до
сих пор не мог примириться с упущенной возможностью, предоставленной им
вояжем архиепископа. -- Примас Новой Испании еще в море. Заставим же его
расплатиться за грехи соотечественников.

Выкуп за него составит не меньшую сумму, чем ограбление Гаваны, и мы
можем отчислить из него компенсацию капитану Уокеру за украденных рабов.

-- Конечно, он прав, -- поддержал француза Волверстон, который, будучи
еретиком, не слишком страшился святотатства. -- Это все равно, что ставить
свечку сатане -- деликатничать с испанцем только потому, что он архиепископ.

-- И на этом можно не останавливаться, -- подхватил Питт, другой
еретик, охваченный внезапным вдохновением. -- Если нам удастся захватить
архиепископа, то мы сможем войти в Гавану, не боясь никаких фортов. Они
никогда не осмелятся открыть огонь по кораблю, на котором находится его
преосвященство.

Блад задумчиво крутил локон своего черного парика.

-- Я думаю о том же самом, -- улыбнулся он.

1 Дрейк Франсис (1545 -- 1595) -- английский мореплаватель и пират,

первый после Магеллана совершивший кругосветное плавание.

-- Ну наконец-то! -- воскликнул Ибервиль. -- Религиозная щепетильность,
слава Богу, начинает уступать место голосу разума.

-- Теперь я считаю, что мы вправе пойти на небольшое святотатство,
разумеется, весьма небольшое, чтобы выжать награбленное из этого мошенника
генерал-губернатора. Да, пожалуй, этим стоит заняться.

И он быстро встал.

-- Капитан Уокер, если вы намерены рискнуть вместе с нами и попытаться
вернуть потерянное, то отправляйтесь на караку и пришлите всех ваших
матросов на борт "Арабеллы". Можете не сомневаться, что мы снабдим вас
судном для возвращения домой, когда все будет кончено.

-- Вы серьезно? -- воскликнул низенький, коренастый работоргопсц,
свирепость которого сменилась глубочайшим изумлением.

-- Не совсем, -- ответил капитан Блад. -- Это всего лишь мой каприз,
который, однако, дорого обойдется этому дону... как бишь его?.. Перера.
Теперь выбирайте: либо вы пойдете вместе с нами в Гавану и попытаете
счастья, в случае удачи отплывая назад на отличном корабле с полным грузом
кож, либо мы даем вам паруса, которые вы просили, и вы отправляетесь домой с
пустыми руками.

Глядя на флибустьера почти с благоговением, капитан Уокер настолько
проникся энергией и уверенностью Блада, что сразу же согласился на его
смелое предложение. Дух авантюризма в свою очередь взыграл в нем, и он
заявил, что никакой риск не будет слишком велик, если речь идет о том, чтобы
свести счеты с этим бессовестным генерал-губернатором.

Однако Ибервиль нахмурился.

-- А как же тогда архиепископ?