корабля.
обмениваются свежими новостями. Иногда новости бывают отличными: "Обь"
прошла за сутки двести тридцать миль!" Иногда -- унылыми: "Тянитолкай, а не
корабль... За сутки -- движение назад..." -- это "Обь" попала в шторм...
погрузит в трюм овощи и фрукты, развернется и отправится в долгий путь по
всем советским антрактическим станциям. И первый заход к нам, в Мирный.
Долгожданный заход!
на вездеходе начальника экспедиции. Этот вездеход -- одна из главных
достопримечательностей Мирного; у персональной машины Гербовича любят
фотографироваться, причем на цветную пленку, ибо в оформление вездехода наш
лучший художник сварщик Иван Андроник вложил бездну изобретательности.
Машина выкрашена в красный цвет. На правой дверце -- белые шашечки такси,
сзади -- традиционный пингвин, указующий ластом на надпись: "Не уверен -- не
обгоняй!" На дверце водителя грозное предупреждение: "For chif only", что в
переводе с английского означает: "Только для шефа!" На легкомысленно
раскрашенный вездеход нельзя смотреть без улыбки -- обстоятельство,
нисколько не смущающее Владислава Иосифовича, который считает, что чем
больше полярники будут улыбаться, тем лучше пойдут дела. На своей машине
начальник, большой любитель этого дела, разъезжает по Мирному и его
окрестностям, осуществляя "проверку исполнения" разных приказов и решений.
поняли, когда приехали на Морену: неугомонный Андроник привязал к заднему
бамперу длинный хвост из мочала.
многочисленных айсбергов, которые окаймляли Мирный, как сторожевые башни.
"Обь" пришвартуется здесь, у ледяного барьера высотой метров в двадцать.
протяжении покрыт броней снежных наносов, и время от времени огромные глыбы
снега обваливаются. На наших глазах рухнул в океан настоящий маленький
айсберг весом в добрую сотню тонн. Сказочно прекрасное зрелище -- с точки
зрения людей, стоящих на почтительном расстоянии. А когда в Первую
экспедицию примерно такой же кусок барьера свалился на борт
дизель-электрохода "Лена", личный состав экспедиции надел траур: вслед за
погибшим на припае Иваном Хмарой в списке жертв появились новые имена.
операция, которую руководство экспедиции осуществляет коллегиально.
Гербович, Силин, Большаков и Овечкин должны были определить, куда подойдет
"0бь".
поначалу не придал значения. Но когда вслед за нами прибыл бульдозер и
остановился перпендикулярно барьеру, Овечкин немедленно приказал водителю
развернуться на девяносто градусов.
Вода в море холодная, не купальный сезон.
был случай, когда Семочкину пришлось догонять тягач, который двинулся без
водителя в море: догнал и остановил буквально в двух шагах от барьера. На
той же станции, когда прилетел первый самолет, к нему подъехали на тягаче,
выскочили, а тягач покатился к самолету -- чуть не в метре остановили!
Большаков сделал несколько шагов вперед и начал палкой разрыхлять твердый
наст.
наэад.
крепко он держится. Придется проверить еще разок перед приходом "Оби".
Щеглову. Ему было двадцать четыре года, когда он погиб в ледниковой трещине.
В тягаче с балком находилось трое: двоих спасательной экспедиции удалось
вытащить, а Щеглову, механику-водителю, уже никто не мог помочь.
Провалившийся тягач зацепился на глубине нескольких десятков метров за края
трещины и повис над бездной, придавив Анатолия краем кабины. И он навеки
остался в своей ледяной могиле.
Антарктида человеку, не прощает ошибок. Оказавшись в опасной зоне, водители
иногда ведут тракторы "на вожжах" -- привязывают к рычагам веревки и идут за
машиной. Так, кстати, и поступил Иван Луговой, когда спасательный отряд
приблизился к месту гибели Щеглова. Так поступают и другие умудренные опытом
водители. Они теряют время, но сохраняют жизнь. Известное противоречие --
молодость и опыт...
когда кажутся постылыми вечные снега, айсберги, пингвины и невыносимо
сознание того, что до прихода корабля нужно прожить бесконечную полярную
ночь, -- не оставайся наедине с самим собой, товарищ! Одевайся и иди в
кают-компанию. Здесь такие же люди, как и ты, из такой же плоти и крови,
столь же сильно тоскующие по Родине. Но когда вы окажетесь вместе, вам будет
легче.
врачуешь души, ты животворная влага, не дающая засохнуть вырванному с корнем
дереву, ты философский камень, превращающий мрачного пессимиста в
бесшабашного шутника.
нажимают кнопку и получают в свои комнаты обеды, завтраки и ужины.
Одумайтесь, несчастные слепцы, ваши кнопки -- от лукавого! Надевайте унты и
каэшки и бегите сломя голову искать общество себе подобных, ибо полярник без
коллектива противоестествен, как запертая в клетке птица.
Это исповедальня, ритуальный храм, павильон для игр, арена всевозможных
розыгрышей и биржа обмена новостями. Кают-компания -- вечный источник
бодрости, в который входишь усталым и размагниченным, а выходишь свежим и
бурлящим, как прошедшая через сатуратор вода.
домой, он не поминает ее добрым словом и тайком по ней не вздыхает, значит,
профессию он выбрал неправильно. Потому что нельзя просто любить высокие
широты -- прежде всего нужно любить людей, с которыми вместе мерзнешь и
греешься, рискуешь жизнью и радуешься, тоскуешь по дому и переживаешь
незабываемые мгновения возвращения.
четырнадцать лет назад на поверхности, она с каждым: годом погружалась вниз
на полметра, и теперь уже нужно спуститься по двум лестничным пролетам,
чтобы попасть в зал, украшенный частоколом подпорок. Здесь стоят обеденные
столы, которые по субботам выстраиваются в банкетные линии, тут и кухня, на
которой хозяйничает самый популярный в Антарктиде повар Виктор Михайлович
Евграфов, участник шести экспедиций. По вечерам здесь играют в бильярд,
забивают "козла" и смотрят кино. Карт в Мирном нет. Полярники говорят, что
любой, даже самый крепкий, коллектив могут разрушить карты и женщины.
Антарктида -- мужской континент, а карты Гербович раз и навсегда лишил права
гражданства. Но если без карт полярники не скучают, то жены занимают
почетное место в их мыслях и разговорах.
столу, -- я услышал Наташин голос: "Коля!" Открыл глаза...
и нежно воркует: "Долго будешь дрыхнуть? Вставай, снег расчищать пора!"
и сделал предложение. А по правилам не расписывают -- выдержите, мол,
месячный испытательный срок. Начальник экспедиции тогда написал ходатайство
и по спецразрешению Пашку с той особой поженили. Всю последнюю ночь
праздновали свадьбу, только под утро Пашка спохватился, что не успевает со
своей молодой это... поговорить на личные темы. Утром "Обь" ушла, молодая
помахала с причала платочком, и Пашка отправился на год покорять Антарктиду.
Весь год изнывал от любви, чуть не половину суточных на радиограммы перевел,
и вот наконец возвращается домой. Смотрит на причал -- не узнает свою нежно
любимую! Фотокарточку захватить забыл, помнит только, что беленькая,
курносенькая и стриженная под овечку и что пальто с лисой! Но ведь уходил-то
он поздней осенью, а вернулся весной! И она теперь другая, и у него портрет
не тот -- свежей бородой причал подметает. Выбрал одну, вроде похожа, и
тактично опрашивает: "Как вас, тысячу раз извините, кличут по имени?" --
"Люба". -- "Дорогая!" -- завопил Паша и полез целоваться. Получил по
портрету -- не та Люба. Когда уже все разошлись -- нашел...
супружеская жизнь принесла не одни радости, после долгих раздумий прощают
женам их реальные и выдуманные недостатки. "Очищаемся и влюбляемся заново",
-- как говорил на Востоке Василий Семенович Сидоров.
у постели механика-водителя Б. стояла фотокарточка женщины. В комнату вошел
один из сезонников, помогавших строить станцию, и, не потрудившись узнать,
кто изображен на снимке, отозвался о женщине с грубым цинизмом. Не тратя
времени на объяснения, механик-водитель избил хама. Тот побежал жаловаться
начальнику станции Гербовичу. Драка -- чрезвычайное происшествие на полярной
станции! Владислав Иосифович разобрался в ситуации и сказал пострадавшему:
Лукьяненко Сергей
Рыбаков Вячеслав
Флинт Эрик
Каменистый Артем
Прозоров Александр