госпожой. Писулька была самая невинная. Анастасия сообщала матери о своем
браке и просила на то ее благословения.
Как-то после ласк на супружеском ложе, беспечная и веселая, она увидела эту
страну во сне, и холодом пахнуло с ее по-душки. Все там блестело прозрачным,
колючим льдом. Она просну-лась окоченелая, в слезах, со сведенными судорогой
ногами. После этого и написала записочку, чтоб подбодрить мать, утешить и
дать знак: жива я, помню и люблю.
бросила она свои слова теплые в ад, в холодную, зло-вонную яму, а год
спустя, когда повертелась она при дворе, приобрела опыт, то поняла, что
писулька ее--серьезное преступле-ние против государыни. Потом она стала с
ужасом ждать, что, не приведи Господь, Анна Гавриловна вздумает ей ответить.
Мать всегда была безрассудна, отпишет целую депешу с благословением да
отправит со случайными людьми. И ведь не только благословения просила она у
матери в той записочке. Она еще каялась и присо-вокупляла: "Коли виновна --
прости!" Знать бы, что перехватили го-сударевы ищейки -- само письмо или
материнскую депешу.
взгляд мужа.
ничего не говорить мужу. Саша все равно не отступится от своей затеи, а
знать лишнее -- только волноваться зря.
необходимо, но рассказать тайну Екатерины я не вправе. Поверь мне, только
хуже будет. Государыня страсть как не любит, когда кто-то смеет совать нос в
семейные дела. О Никите рассказать государыне должна сама Екатерина.
назвала фамилию Лестока.
Если ей станет известно, что в Тайной канцелярии сочиняют записки, чтобы
заманивать в ее покои молодых людей, дабы скомпро-метировать и тех, и
этих... Понимаешь? Но какая это гадость! Если бы ты знал, как я боюсь Тайной
канцелярии!
едем к графу Алексею Григорьевичу Разумовскому. Там будет пышный праздник в
честь отъезда австрийского посла. Я точно знаю, на этом празднике будут
великие князь и княгиня. За ними в Царское уже послана карета. Видимо,
государыня их простила.
молодым двором? Мир и любовь! Уж посол всему миру растрезво-нит об этом!
не позволила себе даже улыбнуться.
гвардейцами. После обеда там будут танцы на лужайке. Екате-рина обожает
танцевать, это все знают. Во время танца ты с ней и поговоришь или
договоришься о свидании. Уж если государыня решила вернуть .ее к своей
особе, то она и выслушает Екатерину, и пожалеет. Ее величество бывает
необыкновенно добра, если в хоро-шем настроении.
Саша.-- А теперь скажи, где мне у вас можно поесть? Я уми-раю от голода.
говорить честно, она вовсе не была в претензии к государыне за эту ссылку.
Во-первых, ее избавили от обязательной скуки. Что может быть более унылым,
чем каждодневный ритуал в зимнем дворце?
обряжали в жесткое платье. К одиннадцати часам утра она выходила к своим
фрейлинам. Очень хотелось читать, но вместо этого приходилось вести пустые,
никчемные разговоры. О, если бы она сама могла выбирать себе приближенных
вместо этих дежурных кавалеров -- напыщенных, ломаных, недалеких. А фрейлины
все ду-рочки, у них только амуры и наряды на уме. Зимой в моде были шубки
без рукавов --"шельмовки", узкие башмаки "стерлядки", а на шее чтоб цветы,
банты и кружева. Фрейлины белились, румянились, сурьмили брови, часами могли
обсуждать, куда наклеить мушку: у правого глаза, что значит "люблю, да не
вижу!", или под носом-- "разлука неминуема!" Вечером обязательные карты. А
где взять де-нег? И великий князь, и Чоглакова любят только выигрывать.
прочих ждать ее выхода, заранее зная, что Елизавета не выходит никогда. В
Царском Чоглакова забыла вдруг о своих обя-занностях цербера, предоставив
Екатерину самой себе.
Луиджи. Может, зря она не взяла у него драгоценный убор? Серьги, пожалуй,
мелковаты, но ожерелье чудо как изыскан-но! Однако подобный подарок можно
принять только из рук самой государыни, зачем Екатерине лишние нарекания?
в мужском костюме! Луиджи, конечно, простак, но... После ареста русского
князя Екатерине очень хотелось вспомнить его имя, но сколько она ни рылась в
памяти, он по-прежнему оста-вался студентом из Геттингена. Девица все
оживила, имя вспомни-лось само собой -- Никита Оленев, такой любезный,
восторженный, покорный. Все эти воспоминания волновали.
арестованных. Любовница и ревнует. Ну и пусть ее! Взгляд, которым она успела
обменяться с Оленевым, сказал ей все -- словно и не было пяти лет, он
продолжал любить ее.
сам сказал, что будет ее рыцарем. Какое забытое слово -- рыцарь. Дон-Кихот
был рыцарем... А здесь судьба вдруг посылает двух рыцарей разом -- один на
словах, романтический, другой, Сакромозо -- подлинный.
Сакромозо? Это ясно, чтоб не устраивать скандала. Екатерина была уверена,
что недоразумение разъяснится в ту же ночь. А девица во-пит--спасите!
Значит, он в крепости...
опасности. Может быть, дурно так говорить, может быть, это эго-изм, но как
не быть эгоисткой, если ты супруга наследника? Неужели подлинный Сакромозо
тоже арестован? Картонные рыцари, карточ-ные короли! Но сама она не из
колоды карт, она живая!
Оленев наивен. Будь ее воля, она бы устроила турнир на зеленом поле.
Всадники в доспехах, лошади в кольчуге, пики наперевес... И у каждого рыцаря
на металлическом локте шарф ее цвета -- розовый!
играл в ее спальне солдатиками, учинила скандал, отобрала игрушки. Теперь он
является к жене с другой надобой. Уже готовый ко сну, в длинной, с
множеством складок полотняной рубашке, он с ходу сбрасывает туфли и прыгает
под одеяло.
разговаривать,
земле не любил Петр так преданно и нежно. Что бы ни утверждала тетка Эльза
-- это его родина, а вовсе не Россия. Но Голштиния Петра была ненастоящей,
придуманной. Каждый вечер Петр вспоминал новые подробности -- словно
кисточкой разрисовы-вал маленькое кукольное государство.
все очень чистое, там моют мылом мостовые, там всюду газоны, днем видны
звезды, а у коз золотые рога,
детстве видел на площади балаган и ученая коза с рогами, обмотанными золотой
фольгой, прыгала через обруч? Но воспомина-ния становились все нелепее, и
она поняла: великий князь выду-мывает, а можно сказать--сочиняет. Его не в
цари надо готовить, а в лицедеи или сказочники! Но странно--в двадцать с
лишним лет так искренне верить своим выдумкам. Может, он сумасшедший?
уносили его, сонного, это была мука, а не ночь! Свернувшись калачиком, он
занимал всю кровать, скрипел зубами, а то вдруг распрямлялся упруго и больно
бил жену локтем в бок. Лицо во сне у него было совсем детским, но большие
морщинистые веки прида-вали ему неожиданно старческий вид.
зеркальными точеными стеклами, резным орнаментом на дверцах, наличниках и
колесах -- словом, царская. Они едут в Гостилицы на празднество в честь
отъезда в Вену этого скучного барона Брейтлаха.
карету, не боясь растрясти беременное чрево. Видно, необходимость лично
предстать перед государыней с отчетом погнала ее на праздник.
сразу отведут к государыне для примирительного раз-говора, но не тут-то
было. Не успела она отдохнуть от длинной дороги, как ее с фрейлинами повели
к маленькому павильону оде-ваться, Оказывается, по замыслу императрицы всем
дамам надлежа-ло провожать австрийского посла наряженными пастушками. Поясом
Акунин Борис
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Посняков Андрей