всех приправах, вплоть до маленьких флакончиков с уксусом. Не в нашей власти
воздать им почести... нет, не то. Это мы, живые... <Из речи Линкольна.> тоже
не то, Альфио! Желаю вам счастья и избавления от боли. Вы, конечно,
ошиблись, но ошибка ваша да послужит вам согревающим компрессом. Вы пошли на
жертву после того, как сами стали жертвой.
поглубже среди обломков этого дня, отыскивая там слова Уолдера и его лицо,
когда он сказал: "Вроде расчетов за электричество. Напутаешь - расплачивайся
потом. А вы, так сказать, его взнос авансом, чтобы свет не выключили, чтобы
огонь не погас". Вот что он сказал, этот Уолдер с его устоявшимся
жульническим миром, растревоженный узким лучиком света, который проник туда.
он твердо знал, что Марулло хотел сказать именно это.
которое было и ее концом. Какой это древний огонь - три тысячи лет назад
предки Марулло поднялись на Палатинский холм в день Луперкуса, чтобы
ублажить жертвой римского Пана, защитника стад от волков. И этот огонь не
погас. Марулло, итальяшка, макаронщик, принес жертву тому же божеству, прося
о том же. Я снова увидел его голову над жирными складками шеи, над плечами,
сведенными болью, увидел эту благородную голову, горящие глаза - и не
погасший огонь. И подумал, какой же взнос потребуется с меня и когда его
потребуют? Если отнести мой талисман в Старую гавань и бросить в море -
достаточно ли будет такого дара?
чтобы полицейский мог заглядывать в лавку. В кладовой было темно. Я запер
дверь в переулок и уже вышел на мостовую, как вдруг вспомнил про шляпную
коробку на полу за прилавком. Вспомнил, но не вернулся за ней. Пусть
остается: что будет, то будет. К концу этого дня, как и следовало ожидать, с
юговостока подул резкий ветер и нагнал тучи, чтобы до костей промочить всех,
кто выехал за город. Я решил, что во вторник надо поставить тому серому коту
молока и пригласить его к себе в лавку.
то же время и одинаковые. Могу только догадываться. Но про себя знаю
наверняка, что я извиваюсь и корчусь, пытаясь увильнуть от ранящей истины, а
когда наконец деваться от нее некуда, откладываю попечение о ней на время, в
надежде, что она сама от меня отстанет. А другие? Может быть, говорят сухим
тоном: "Я подумаю об этом завтра, когда отдохну", - а потом погружаются
мыслью в вожделенное будущее или отредактированное прошлое, точно- дети, уже
через силу играющие в какую-то игру, лишь бы оттянуть неизбежное "спать
пора".
зубами дракона. И удивительно ли, что мне захотелось причалить к прошлому.
Но на моем пути стала тетушка Дебора - бьющий влет стрелок по всякого рода
лжи, и глаза у нее были как два горящих вопросительных знака.
очков и эластичные часовые браслеты до тех пор, пока это было в границах
приличий. В недрах сырого ветреного вечера зарождались грозовые ливни.
премудрости, как моя тетушка Дебора. Отчего они становились книгочеями?
Оттого ли, что жили в стороне от сильных мира сего, или оттого, что им
приходилось подолгу ждать, когда придут домой китобойные суда, ждать иной
раз три года, иной раз до конца дней своих, и они обращались к тем книгам,
которыми был теперь забит наш чердак. Но лучшей из лучших была моя тетушка
Дебора - сивилла, пифия, учившая меня магическим, бессмысленным словам. И,
вложив потом в эти слова какой-то смысл, я не перестал ощущать их власть над
собой.
слышалось в этом. И еще: "Сео лео гиф хо илай онбирит авит зреет айр
лэдтоу". Слова эти были какие-то волшебные, иначе я не помнил бы их до сих
пор.
Нью-Бэйтауна, и, поздоровавшись с ним, я услышал отрывистое "добрый вечер" в
ответ.
вечером он был окутан паутиной уныния, но в этот окаймленный грозой вечер
все в нем излучало радостное волнение. Дома, точно опалы, меняют окраску в
течение дня. Старушка Мэри услышала мои шаги на дорожке и мелькнула в
дверях, как язычок огня.
точно придерживая большой сверток.
тогда, когда ты умоешься, потому что такие вещи надо выслушивать чистеньким.
чистая правда - песнь неслась из гостиной, где Аллен терзал свою душу
бунтарством: "Мурашки, мурашки от взглядов милашки, а ты не веришь в мою
любовь". - Знаешь что, ангел мой небесный, я сейчас его подожгу.
осмысленным выражением лица., какое бывает у человека, когда он жует
резинку.
распродано два миллиона пластинок.
я подхватил припев: - "Мурашки, мурашки от взглядов милашки, а ты не веришь
в мою любовь".
пальцем. Я знаю ее повадку. Она задаст мне какой-нибудь вопрос, по ее мнению
интересный для меня, а потом как бы невзначай выпалит то, что хотела сказать
Мэри. Эллен торжествует, когда ей удается забежать вперед. Не назову ее
сплетницей, но есть за ней такой грех. Я показал ей скрещенные пальцы:
за собой дверь и крикнул: - Моя ванная - моя крепость! - И услышал ее смех.
Не верю детям, когда они хохочут над моими шутками. Я докрасна натер себе
лицо и так яростно чистил зубы, что из десен выступила кровь. Потом
побрился, надел чистую рубашку и ненавистный моей дочери галстук-бабочку,
как бы подняв знамя восстания.
ново, но слышать приятно..."
чтобы мы с тобой могли уехать.
переночует с ними у одной своей знаков мой, а в понедельник поведет их в
Рокфеллер-центр смотреть подъем нового флага с пятьюдесятью звездочками,
потом будет парад и... и все прочее.
пухну.
может вызвать несварение. Лучше подождать и выложить ей все это в Монтоке.
руками, понесла в гостиную.
его жирные капли были какие-то особенно мокрые. Мы пробирались по шоссе в
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия