пираты никогда не сознаются. Таких прецедентов еще не было!
нам отнимать у вас время, запираясь, если пятьдесят свидетелей тут же
опровергнут нас под присягой? Нет, мы смирились со своим жребием, ваша
милость. Мы не стыдимся ни последнего нашего деяния, ни всей нашей
жизни. - Жилистая рука крепче обвила плечи флибустьера, смахивавшего на
бочонок.
утомленный взгляд.
его губы растянулись в улыбке.
которого вы знали, это вовсе не сэр Генри Морган, который приговорил
вас к смерти. Теперь я убиваю не в свирепых схватках, не в ярости, а
холодно - потому что не могу иначе. - Сэр Генри повысил голос. Очистить
зал, но поставить охрану у дверей. Я желаю допросить обвиняемых с глазу
на глаз.
заметили?
Были уверены в себе.
в себе не уверены. Когда - то вы были самим собой. А такому человеку
можно доверять. Теперь же вас словно трое. И доверься мы одному из вас,
то опасались бы остальных двух.
Цивилизованность расщепляет человека, а тот, кто не хочет расщепляться,
погибает.
- злобно пробурчал Антуан.
получить помилование?
изменить не могу. Это мой долг.
сражались рядом с вами, мешали свою кровь с вашей...
хотя бы свою Францию! Ты сослался на один, менее святой. А другой,
ненарушимый долг, это, так сказать, долг во имя видимости. Вешаю я вас
не потому, что вы пираты, а потому, что мне положено вешать пиратов.
Мне вас жаль. Я рад был бы отправить вас в тюрьму, снабдив
напильниками, но не могу. Пока я исполняю все, что положено, я остаюсь
судьей. Если же я в чем - то уклонюсь, неважно из каких побуждений,
меня могут повесить самого.
которого била дрожь ужаса. - Видишь, как обстоит дело, Эмиль? Ему
трудно говорить нам это, он ведь страдает. Быть может, он таким
способом наказывает себя за то, что сделал или не сумел сделать. Быть
может, он вспоминает Чагрес, Эмиль.
произошло, когда я уплыл? Расскажите!
потом. И как только вас не пытали в фантазиях! Пожирали ваше сердце
сырым, а душу спроваживали в преисподнюю. Редко когда мне выпадало так
позабавиться, сэр, потому что я - то знал, что каждый, кто вас поносит,
в душе изнывает от зависти к вам. Я был горд за вас, сэр.
- Голос сэра Генри погрустнел. - О Панаме... Мы ведь отправились туда.
правда? Мы действительно взяли Панаму, верно? И разграбили ее? И вел
вас я, так?
знаете больше пас.
уверен, что этот мозг там не бывал. Я рад бы посидеть с вами подольше,
потолковать о старых временах, но меня ждет жена. Она всегда пилит
меня, если я опаздываю ко второму завтраку. - И он спросил шутливым
тоном: - Когда вы желаете, чтобы вас повесили?
в петлю? Да когда угодно, сэр. Нам не хочется доставлять вам лишние
хлопоты, но раз уж вы настаиваете, то в любое время, когда виселица и
палач будут свободны. - Антуан шагнул к столу. - Эмиль желает
предложить вам последнее доказательство своего уважения. Это подарок
для вашей супруги - подарок, одна история которого делает его
бесценным. Эмиль свято хранил его до последнего дня - и немалый урожай
собрал он с этого талисмана, ибо поистине, сэр, в нем заключена
волшебная сила. Но Эмиль считает, что талисман отслужил свое, сэр. Он
полагает, что таким способом положит конец ходу событий, порожденному
его сокровищем. Сам же Эмиль, к несчастью, пользоваться им больше не
сможет. Эмиль целует ручку леди Морган и выражает ей свое глубокое
почтение с надлежащей благородной учтивостью.
отвернулся.
жемчужину. Потом сунул ее в карман, вышел на улицу и направился к
приземистому белому дворцу вице-губернатора, точно такому же, каким он
был при жизни сэра Эдварда. Леди Морган очень мучилась бы, если бы хоть
что - то было переделано или переставлено. Она встретила Генри на
пороге.
пьян. Сколько раз я говорила, чтобы вы запирали свой шкафчик, но вы
никогда меня не слушаете. Он прокрался в дом и стащил бутылку с вашей
полки. Другого объяснения нет!
румянец радости, но тут же ее взгляд стал подозрительным.
догадались, что вчера я была вами недовольна. Если хотите знать правду,
вы были нетрезвы! Все смотрели на вас и перешептывались! Не возражайте!
Я видела их и видела вас. И вот теперь вы хотите задобрить меня, мою
совесть.
когда мы возвращались домой, а потом почти до самого утра. Вы правы. Я
догадывался. По правде говоря, я даже не сомневался. Но о жемчужине я
расскажу вам всю правду.
же, наконец. Генри, вы перестанете внушать себе, будто способны утаить
от меня хоть одну свою мысль!
пиратов, и они отдали ее мне.
похоже! Порой я думаю, что вы так бы и остались одним из них, если бы
не я. Мне кажется, вы не отдаете себе отчета. Генри, что это я сделала
вас тем, что вы есть - человеком, носящим рыцарский сан, и
джентльменом. Вы же сделали себя флибустьером! Но ответьте, вы
отпустили этих пиратов?
Конечно, они могли бы преподнести ее палачу, но как - то не совсем
ловко осыпать жемчугом того, кто сейчас наденет тебе петлю на шею. По -
моему, вряд ли можно подружиться с собственным палачом. А потому они
отдали ее мне, я же... - Тут он улыбнулся широко и простодушно. - Я же
дарю ее вам, потому что люблю вас.
нежность... Вы любите меня, пока я не спускаю с вас глаз, и ни минутой
Посняков Андрей
Корнев Павел
Андреев Николай
Куликов Роман
Василенко Иван
Якубенко Николай