Стивенсон Роберт Луис
Владетель Баллантрэ
все же кое-когда наезжает в город, уроженцем которого он счастлив себя
назвать, и мало у него бывает ощущений более странных, более горестных
или же более целительных, чем во время таких вот наездов. В чужих краях
он появляется нежданно-негаданно и привлекает к себе внимание, совсем не
рассчитывая на это; в своем же городе все выходит наоборот, и ему оста-
ется только дивиться, как плохо его здесь помнят. В других местах на не-
го благотворно действует каждое приятное лицо: вот этот человек, может
быть, станет ему другом; здесь он с болью в сердце бродит по длинным
улицам в поисках лиц и друзей, которых уже не встретит. В других местах
его восторгает все новое; здесь терзает исчезновение старого. В других
местах ему довольно быть теперешним самим собой; здесь его равно гнетут
сожаления о том, каким он был когда-то, и о том, каким надеялся стать.
приезд на родину; чувствовал и в ту минуту, когда вышел из кэба у дома
своего друга, присяжного стряпчего мистера Джонстоуна Томсона, у которо-
го должен был погостить это время. Сердечный прием, лицо, не так уж из-
менившееся, несколько слов, напомнивших былые дни, шутка, вызвавшая смех
у обоих, увиденное мельком, на ходу: белоснежная скатерть, отсвечивающие
боками графины и офорты Пиранези на стенах столовой - все это препрово-
дило его в отведенную ему спальню в более легком расположении духа, и
когда, несколько минут спустя, они с мистером Томсоном сели рядышком за
стол и отдали дань былому предварительным бокалом, у него отлегло от
сердца, он уже почти отпустил себе две непростительные погрешности: то,
что покинул когда-то свой родной город, и то, что вернулся сюда.
Мне хотелось отпраздновать ваш приезд, дорогой мой друг, потому что
вместе с вами меня снова посетила моя молодость, правда, в сильно потре-
панном и увядшем обличье, но... ничего иного от нее не осталось.
подходящим для меня?
мне возможность отпраздновать ваш приезд и подать вам на десерт нечто
весьма своеобычное. Тайну!
но может дать и, очень многое. Впрочем, пока что перед вами нечто
действительно таинственное, ибо вот уже почти сотню лет этого никто не
видел; перед вами нечто весьма высокого порядка, ибо дело касается одно-
го титулованного семейства, и, по-видимому, вы столкнетесь с мелодрамой,
ибо, судя по сопроводительной записке, речь тут идет о смерти.
ющего вступления, - проговорил его собеседник. - Но что же это такое?
ра?
горько-укоризненные взгляды и скрыть чувство горечи ему не удавалось. Я
питал к этому человеку интерес как к личности исторической, но взаим-
ностью у него не пользовался.
думать, что старик Питер знал обо всем этом не больше, чем знаю я. Дело
обстоит следующим образом: после него осталась целая кипа старинных до-
кументов и железные шкатулки с бумагами. Часть их была из архива самого
Питера, часть перешла к нему от его отца, Джона, - основателя их юриди-
ческой династии, человека в свое время примечательного. И среди прочих
бумаг в этом архиве хранятся документы семейства Дэррисдиров.
Один из них уезжал на север в 45-м году, у другого были какие-то стран-
ные дела с дьяволом - об это м, кажется, есть в "Хрониках" Лоу, - а за-
тем в их семье произошла загадочная трагедия. Что там случилось, не
знаю, но было это много позднее, лет сто назад.
Баллантрэ, постигшей их обоих в жестоком междоусобии, - сказал мистер
Томсон таким тоном, будто цитируя по памяти. - Не так ли?
хрониках, - сказал я, - и слышал еще более невнятные предания от своего
дядюшки (вы его, кажется, знали). Мой дядюшка жил в детстве неподалеку
от Сент-Брайда; в его рассказах было и про тамошнюю аллею, перегорожен-
ную и всю заросшую травой, и про большие ворота, всегда на запоре, и про
последнего хозяина поместья, который жил в задних покоях замка со своей
старенькой незамужней сестрой. Люди они были тишайшие, бедные, но вместе
с тем чувствовалось в этой скромной, ничем не примечательной чете что-то
возвышенное: ведь все же они были последними потомками людей отважных,
неуемных. А местные сельские жители даже питали страх перед ними, издав-
на наслушавшись разных кривотолков про этот род.
ем Дьюри, умер в 1820 году. Его сестра, достопочтенная мисс Кэтрин
Дьюри, - в 1827-м. Это я давно знаю, а просмотренное мною за последние
несколько дней подтверждает, что были они, как вы говорите, люди поря-
дочные, тихие и небогатые. Сказать правду, на поиски пакета, который мы
с вами сегодня вскроем, меня навело письмо милорда. У него затерялись
какие-то документы, и он написал Джеку Мак-Брайеру, спрашивая, не обна-
ружатся ли они среди тех, что опечатал некий мистер Маккеллар. Мак-Бра-
йер ответил, что все опечатанное Маккелларом написано его собственной
рукой и носит, насколько ему известно, чисто повествовательный характер,
а дальше следовало: "Я не вправе вскрывать пакет до 1889 года". Можете
себе представить, как эти слова взбудоражили меня. Я занялся разбором
всего архива МакБрайера и наконец наткнулся на этот пакет, который (если
вы не хотите больше вина) я не замедлю вам показать.
печатями и обернутый листом толстой бумаги со следующей надписью:
Дэррисдира и его старшего брата, Джемса, именуемого владетелем Баллант-
рэ, постигшей их обоих в жестоком междоусобии. Документы сии переданы в
руки присяжного стряпчего Джона Мак-Брайера по улице Лонмаркет в городе
Эдинбурге сентября 20 в лето от Рождества Христова 1789, с тем чтобы он
держал их в тайне впредь до истечения ста лет, а именно до сентября 20
1889 года.
управителем поместья Его Светлости".
пробило на часах, когда мы с ним перевернули последнюю из следующих да-
лее страниц. Добавлю лишь, какими словами мы обменялись.
тут потребуется, - это добавить пейзаж, развить характеры и подправить
слог.
последую даже под страхом смерти. Это надо выпустить в свет так, как оно
есть.
чал я. - Что же касается лысин, то, по мне, пусть вся литература облысе-
ет (если вам угодно) да, пожалуй, и все авторы, кроме одного.
всеобщее любопытство, и она, несомненно, будет встречена всеми с одобре-
нием. Случилось так, что последние годы я был накрепко связан с этой
семьей, и едва ли найдется в живых хоть один человек, который лучше меня
мог бы разъяснить все происшедшее и который сильнее меня стремился бы
рассказать обо всем полную правду. Я знал Баллантрэ; о многих потаенных
ступенях его жизненного пути у меня есть достоверные письменные свиде-
тельства; я был почти единственным, кто сопровождал его в последнем пла-
вании; я был одним из участников того зимнего путешествия, о котором хо-
дило так много рассказов, и я присутствовал при его смерти. Что же каса-
ется моего покойного господина, лорда Дэррисдира, - я служил ему и почи-
тал его почти двадцать лет, и чем ближе его узнавал, тем больше было это
почтение. Вообще говоря, я считаю, что такого рода свидетельства не
должны пропадать без следа; правдой я могу оплатить свой долг памяти по-
койного лорда; и мне кажется, что мои последние годы протекут глаже и
седины мои спокойнее будут покоиться на подушке, когда долг этот мною
будет оплачен.
ной из самых крепких семей югозапада. Песня, которую и до сих пор поют в
округе:
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Березин Федор
Василенко Иван
Пехов Алексей
Сертаков Виталий