той толпе убийц и шулеров, которую мы называем светом. Я сделал бы это
завтра же! - продолжал он. - Только, только...
добавил он, усмехаясь. - В самом деле, Маккеллар, не знаю, найдется ли
зала, достаточно большая для свершения этой церемонии.
сильная страсть, пускай ко злу, но подчинена тому же чувству, которое
заставляет жеманницу кокетничать со своим отражением в зеркале.
величивают, и словами, которые преуменьшают; этак вы меня ни в чем не
убедите. Вы давеча сказали, что я полагался на вашу совесть. Так вот,
будь я склонен - к уничижению, я мог бы сказать, что рассчитывал на ваше
тщеславие. Вы хвалитесь, что вы "un homme de parole" [48], - я горжусь
тем, что не признаю себя побежденным. Называйте это тщеславием, доброде-
телью, величием души - что значат слова? Но признайте в нас общую черту:
оба мы люди идеи.
торая была обоими проявлена, мы были теперь в превосходных отношениях.
На этот раз дело было серьезное. Если не считать препирательств, суть
которых я пытался здесь воспроизвести, между нами воцарилось не просто
взаимное уважение, но, смею сказать, даже некоторая приязнь. Когда я за-
болел (а случилось это вскоре после большого шторма), он сидел возле мо-
ей койки и развлекал меня разговорами, лечил меня какими-то превосходны-
ми лекарствами, которые я принимал без всякого опасения. Он сам это от-
метил.
совсем недавно на этом суденышке, где никто, кроме меня, не имеет ни ма-
лейшего понятия о медицине, вы заподозрили бы меня в том, что я злоумыш-
ляю на вашу жизнь. И заметьте, я стал относиться к вам с большим почте-
нием именно после того, как убедился, что вы готовы отнять у меня жизнь.
Ну, скажите, неужели это говорит о мелочности ума?
нию ко мне самому; может быть, я, был жертвой его притворства, но я ве-
рил (и посейчас верю), что он относился ко мне с искренним расположени-
ем. Странно и прискорбно, но как только произошла в нем эта перемена,
враждебность моя ослабела и преследовавший меня горестный образ милорда
совершенно изгладился у меня из памяти. И, может быть, основательна была
последняя похвальба, с какой обратился ко мне Баллантрэ второго июля,
когда наше долгое странствование уже приближалось к концу и мы спокойно
входили в большую бухту Нью-Йорка, задыхаясь от нестерпимой жары, кото-
рую внезапно сменил невиданной силы ливень. Я стоял на корме, разгляды-
вая приближавшиеся зеленые берега и видневшиеся кое-где дымки небольшого
городка - цели нашего путешествия. И так как я уже обдумывал, как мне
похитрее обойти нашего недруга, я не без замешательства увидел, что он
подходит ко мне с радушно протянутой рукой.
опять в круг моих врагов, и сразу оживут все ваши предубеждения. Я всег-
да без промаха очаровывал всех, кого хотел: даже вы, мой добрый друг -
позвольте мне раз в жизни назвать вас так, - даже вы уносите в душе сов-
сем другое обо мне впечатление, и вы никогда не забудете о нем. Путе-
шествие было слишком кратковременным, а не то впечатление было бы еще
глубже. Но теперь всему этому пришел конец, и мы снова враги. Судите по
нашему краткому перемирию, насколько я опасен, и скажите этим глупцам, -
он указал пальцем на город, - чтобы они как следует подумали, прежде чем
пренебрегать мною.
мэртри мне это без труда удалось. Пока с одного борта медленно грузили
лодку, в которую спустился Баллантрэ, легкий ялик принял меня с другого
борта и тотчас доставил на берег. Там я как можно скорее отыскал усадьбу
милорда, расположенную на окраине города. Это был удобный, помести-
тельный дом в глубине прекрасного сада, с обширными службами под одной
крышей. Тут были и амбар, и хлев, и конюшня, и именно здесь я нашел ми-
лорда. Оказалось, что, увлеченный хозяйством, он проводит здесь большую
часть времени. Я летел туда со всех ног и, запыхавшись, поведал ему мои
новости, которые, по существу, были совсем не новы, поскольку уже нес-
колько кораблей за это время обогнали "Несравненного".
надежду когда-нибудь увидеть вас. Я рад снова пожать вам руку, Маккел-
лар. Я уже боялся, что корабль ваш погиб.
бы только к лучшему!
длинный счет, и теперь по крайней мере я могу начать расплату.
ности. Молва о нем опередила его, я подготовил брату достойную встречу.
Судьба была на моей стороне, мне повстречался здесь купец из Олбени, ко-
торый знавал его после 1745 года и у которого есть все основания подоз-
ревать его в убийстве, - дело идет о некоем Чью, тоже из Олбени. Никто
здесь не удивится, если я не пущу Баллантрэ на порог и ему недозволено
будет ни общаться с моими детьми, ни приветствовать мою жену. Сам же я,
коли уж он приходится мне братом, готов выслушать его. В противном слу-
чае я лишу себя большого удовольствия, - потирая руки, заключил милорд.
приглашениями. Не помню теперь, под каким предлогом он собирал их, но,
во всяком случае, они прибыли, и, когда появился наш заклятый враг, он
нашел милорда гулявшим по тенистой аллее перед домом в обществе губерна-
тора и прочих нотаблей [49]. Миледи, сидевшая на веранде, в смятении
поднялась и сейчас же увела детей в дом.
компанией и фамильярно кивнул милорду. Милорд не ответил на его при-
ветствие и, нахмурясь, смотрел на своего брата.
вас сюда, в страну, где (к нашему общему бесчестью) вы уже запятнали
свою репутацию?
лантрэ.
вам было ясно ваше положение. Дома, где вас так мало знали, еще возможно
было соблюдать видимость; здесь это будет совершенно бесцельно. И я дол-
жен прямо заявить вам, что решительно от вас отрекаюсь. Вам почти уда-
лось разорить меня, как вы уже разорили и, более того, свели в могилу
старика отца. Преступлениям вашим удавалось избежать закона, но друг мой
губернатор обещал оградить от вас мою семью. Берегитесь, сэр! - закричал
милорд, угрожая брату тростью. - Если установлено будет, что вы сказали
хотя бы два слова кому-нибудь из моих домочадцев, закон обратится против
вас и обуздает вас.
оно, преимущество быть на чужбине! Насколько я понимаю, эти джентльмены
незнакомы с нашей историей. Они не знают, что лорд Дэррисдир - это я;
они не знают, что вы младший из братьев, занявший мое место по негласно-
му семейному уговору; они не знают (иначе они не удостоили бы вас своей
близостью), что каждый акр нашей земли, как перед богом, принадлежит
мне, и каждый пенс, которого вы меня лишаете, принадлежит мне, а вы вор,
обманщик и вероломный брат.
щий их поместьем и свидетельствую, что в словах его нет ни слова правды.
Он изгнанный мятежник, ставший наемным шпионом, - вот в двух словах вся
его история.
лантрэ. - Я знаю о вас больше, чем вы можете предполагать. Обнаружились
некоторые подробности таких ваших подвигов в наших местах, что для вас
же лучше будет, если вы не принудите меня нарядить по ним следствие. Тут
и обстоятельства, при которых исчез мистер Джекоб Чью со всем своим то-
варом, и то, как вы стали обладателем значительной суммы денег и драго-
ценностей, и откуда вы взялись, когда вас подобрал на Бермудах наш капи-
тан из Олбени. Поверьте мне, что я не поднимаю всего этого лишь во вни-
мание к вашему семейству, а также из уважения к моему досточтимому другу
лорду Дэррисдиру.
лантрэ, - как ослепителен для всех в этом захолустье любой блестящий ти-
тул, вне зависимости от его законности. Мне остается тогда только уме-
реть с голоду у крыльца милорда, и пусть труп мой служит украшением его
дома.
знаете, что мне это ни к чему. Единственно, чего я добиваюсь, это огра-
дить себя от клеветы, а дом мой - от вашего вторжения. Я предлагаю вам
на выбор: либо я оплачу ваше возвращение в Англию на первом же отплываю-
щем корабле, и там, дома, вы, может, найдете способ продолжать ваши ус-
луги правительству, хотя, свидетель бог, я предпочел бы увидеть вас раз-
бойником на большой дороге. Или же, если это вам не угодно, извольте,
оставайтесь здесь. Я установил ту минимальную сумму, на которую можно
Самойлова Елена
Акунин Борис
Акунин Борис
Контровский Владимир
Куликов Роман