чести говоря, я бы никому не советовал заниматься этим видом деятельнос-
ти.
Лауден. - Не сумел преодолеть трудностей.
и не заметить, во что они ему обошлись.
угол и...
домился Лауден. - Да, пожалуй, у него довольно широкий круг симпатий.
пора идти ко мне обедать.
огоньки. Мимо по двое и по трое проходили островитянки, кокетливо улыба-
лись и снова исчезали во мгле, а в воздухе еще долго держался запах
пальмового масла и цветов франжипана. От клуба до жилища мистера Хэвенса
было два шага, и любому обитателю Европы они показались бы двумя шагами
по волшебной стране. Если бы такой европеец мог последовать за нашими
двумя друзьями в дом, окруженный широкой верандой, и в прохладной комна-
те, с жалюзи вместо стен, сесть с ними за стол, на белую скатерть кото-
рого падали цветные тени от бокалов с вином; если бы он мог отведать эк-
зотические кушанья: сырую рыбу, плоды хлебного дерева, печеные бананы,
жареного поросенка с гарниром из упоительного мити и царя всех подобных
блюд - салат из сердцевины пальмы; если бы он мог увидеть и услышать,
как некая прелестная туземка, слишком скромная для супруги хозяина и
слишком властная для любого иного положения, то появляется в столовой,
то исчезает, браня невидимых помощников, а потом мгновенно очутился в
родном лондонском пригороде, он сказал бы, протирая глаза и потягиваясь
в своем любимом кресле у камина: "Мне приснилось дивное местечко! Ей-бо-
гу, это был рай!" Однако Додд и его хозяин давно уже привыкли ко всем
чудесам тропической ночи, ко всем яствам островной кухни и принялись за
еду просто как люди, давно проголодавшиеся, лениво перебрасываясь слова-
ми, как бывает, когда немного скучно.
чтобы отвлечь их. Однако все это вовсе не чепуха.
шего крушение корабля, и шантаж, и человек, который стал вашим другом?
зал Хэвенс.
Если хотите, я расскажу ее вам.
ее своему другу, а так, как он впоследствии записал ее.
представить себе человека лучше или красивее его и в то же время такого
(с моей точки зрения) неудачника: ему не повезло и с делами, и с удо-
вольствиями, и с выбором дома, и (как мне ни жаль) с единственным сыном.
Он начал жизнь землемером, стал спекулировать земельными участками, пус-
тился в другие деловые предприятия и постепенно приобрел репутацию одно-
го из самых ловких дельцов штата Маскегон [6]. "У Додда голова что на-
до", - отзывались о нем окружающие. Но сам я далеко не так уверен в его
деловых способностях. Впрочем, удачливость его долгое время казалась не-
сомненной, а уж настойчивость была совершенно бесспорной. Он вел ежед-
невную битву за деньги с меланхолической покорностью мученика: вставал
чуть свет, ел на ходу, даже в дни побед возвращался домой измученным и
обескураженным; он отказывал себе в развлечениях - если вообще был спо-
собен развлекаться, в чем я порой сомневался, - и доводил до благополуч-
ного конца очередную спекуляцию с пшеницей или алюминием, по сути своей
ничем не отличавшуюся от грабежа на большой дороге, ценой самой высокой
самоотверженности и добросовестности.
интересовать не будет. Я считал тогда, что высшее назначение человека -
обогащать мир прекрасными произведениями искусства и приятно проводить
время, свободное от этого благородного занятия. Насколько помню, о вто-
рой половине своей жизненной программы (которую, кстати, мне только и
удалось осуществить) я отцу ничего не говорил, однако он, по-видимому,
что-то заподозрил, так как назвал мой заветный план баловством и блажью.
маешь только о том, как бы разбогатеть, и при этом за счет других людей.
качал головой.
мудрецами: Но как бы ты ни противился этому, всякий человек обязан рабо-
тать. И выбор только один - быть честным человеком или вором, Лауден.
яние, охватывавшее меня после подобных разговоров, отягощалось еще и
раскаянием, потому что я нередко грубил ему, а он неизменно бывал со
мной мягок и ласков. К тому же я ведь отстаивал мои личные стремления и
желания, а он думал только о моем благе, хотя и понимал его по-своему. И
он не терял надежды образумить меня.
шая. В конце концов кровь скажется, и ты пойдешь по правильному пути. Я
не боюсь, что мне придется стыдиться моего сына. Просто мне порой бывает
неприятно, когда ты начинаешь нести чепуху.
бенно трогательной в таком красивом и сильном человеке.
ческую академию. Вы иностранец, и вам, вероятно, не так-то просто пове-
рить, что подобное учебное заведение существует на самом деле. Поэтому,
прежде чем продолжить свой рассказ, я хочу заверить вас, что я не шучу.
Эта академия действительно существовала, а может быть, существует и по
сей день - наш штат чрезвычайно ею гордился, считая это учебное заведе-
ние высшим достижением современной цивилизации. Мой отец, провожая меня
на вокзал, несомненно, был уверен, что открывает передо мной прямой и
верный путь в президенты и в рай.
дать своему сыну даже Юлий Цезарь: возможность познать жизнь прежде, чем
ты сам примешь в ней участие. Избегай рискованных спекуляций, старайся
вести себя так, как следует благородному человеку, и, по возможности,
ограничивайся надежными операциями с железнодорожными акциями. Пшеница
всегда соблазнительна, но и очень опасна. В твоем возрасте я не стал бы
начинать с пшеницы; однако другие ценности тебе не противопоказаны. Об-
ращай особое внимание на ведение счетных книг и, раз потеряв деньги,
вторично их в те же акции не вкладывай. Ну, сынок, поцелуй меня на про-
щание и не забывай, что ты у меня один и что твой отец будет следить за
твоей карьерой с любовью и тревогой.
ний, расположенных в лесу. Воздух там был очень здоровым, питание - пре-
восходным, плата за обучение - весьма высокой. Телеграф соединял акаде-
мию, говоря словами рекламного объявления, "с различными мировыми цент-
рами". Читальный зал был в изобилии снабжен "коммерческой прессой". Раз-
говоры велись большей частью об Уолл-стрите, а студенты (всего там обу-
чалось около ста человек) в основном занимались тем, что пытались при-
карманить "академические капиталы" своих товарищей. Правда, по утрам мы
занимались в аудиториях: нам преподавали немецкий и французский языки,
бухгалтерское дело и прочие солидные науки. Однако большую часть дня мы
проводили на "бирже", обучаясь спекуляции товарами и ценными бумагами, -
это-то и была основа основ получаемого нами образования. Поскольку ни
один из участников не имел никакой собственности - ни бушеля реальной
пшеницы, ни доллара в государственной валюте, - эти спекуляции, разуме-
ется, не приносили их участникам никаких выгод и превращались в само-
цель. Они сводились к откровенной, ничем не прикрытой азартной игре.
Нас, не жалея никаких затрат на декорации, обучали именно тому, что
уничтожает всякую истинную коммерцию. Для того чтобы мы на опыте позна-
комились с движением и капризами цен, наш учебный рынок точно воспроиз-
водил реальное положение вещей в стране. Мы были обязаны вести счетные
книги, которые в конце каждого месяца проверялись либо директором, либо
Панов Вадим
Майер Стефани
Белогорский Евгений
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Контровский Владимир