ли, как бы самим поскорей выбраться отсюда, потому что пьянчуга был не
из тех, кто умеет держать язык за зубами.
хижинах и селениях загорелись огни, потом, один за другим, стали гас-
нуть; но лишь незадолго до полуночи, когда мы совсем извелись и не зна-
ли, что и думать, послышался скрежет весел в уключинах. Мы выглянули на-
ружу и увидели, что к нам плывет лодка, а гребет не кто иной, как сама
девушка из трактира. Никому не доверила она нашей тайны, даже милому
(хоть не знаю, был ли у ней жених); нет, она дождалась, пока уснул отец,
вылезла в окошко, увела у соседа лодку и самолично явилась нам на выруч-
ку.
лений благодарности она потерялась ничуть не меньше и взмолилась, чтобы
мы не тратили даром времени и слов, прибавив (весьма основательно), что
в нашем деле главное - тишина и поспешность. Так вот и получилось, что
она высадила нас на лотианском берегу невдалеке от Карридена, распроща-
лась с нами и уже вновь гребла по заливу к Лаймкилнсу, а мы и словечка
благодарности ей больше молвить не успели в награду за ее доброту.
кие слова не показались бы ничтожны в сравнении с таким благодеянием!
Только долго еще стоял Алан на берегу, покачивая головой.
то.
уже стал было задремывать, он снова принялся расхваливать ее на все ла-
ды. А я - что мне было говорить; она была такая простодушная, что у меня
сердце сжималось от раскаяния и страха: от раскаяния, что у нас хватило
совести злоупотребить ее неискушенностью, и от страха, как бы мы не нав-
лекли и на нее грозившую нам опасность.
по собственному усмотрению, а как только стемнеет, спрячется в поле близ
Ньюхоллса у обочины дороги и не стронется с места, пока не услышит мой
свист. Я было предложил взять за условный знак мою любимую "Славный дом
Эрли", но Алан запротестовал, сказав, что эту песню знает всякий и может
случайно засвистать любой пахарь поблизости; взамен он обучил меня нача-
лу горского напева, который по сей день звучит у меня в душе и, верно,
будет звучать, пока я жив. Всякий раз, приходя мне на память, он уносит
меня в тот последний день, когда должна была решиться моя судьба и Алан
сидел в углу нашей пещеры, свистя и отбивая такт пальцем, и лицо его все
ясней проступало сквозь предрассветные сумерки.
Город был построен основательно, дома прочные, каменные, чаще крытые ши-
фером; ратуша, правда, поскромней, чем в Пибле, да и сама улица не столь
внушительна; но все вместе взятое заставило меня устыдиться своего нео-
писуемого рванья.
стали появляться люди, а моя тревога и подавленность все возрастали. Я
вдруг увидел, на какой зыбкой почве построены все мои надежды, когда у
меня нет твердых доказательств не только моих прав, но хотя бы того, что
я - это я. Случись, все лопнет, как мыльный пузырь, тогда окажется, что
я тешил себя напрасной мечтой и положение у меня самое незавидное. Даже
если все обстоит, как мне думалось, потребуется время, чтобы подтвердить
основательность моих притязаний, а откуда взять это время, когда в кар-
мане нет и трех шиллингов, а на руках осужденный, который скрывается от
закона и которого нужно переправить в другую страну? Страшно сказать, но
если надежды мои несбыточны, дело еще может обернуться виселицей для нас
обоих. Я расхаживал взад и вперед по улице и ловил на себе косые взгляды
из окошек, встречные либо ухмылялись, либо, подтолкнув друг друга лок-
тем, о чем-то переговаривались, и к моим опасениям прибавилось еще одно:
не только убедить стряпчего окажется непросто, но даже добиться разгово-
ра с ним будет, пожалуй, нелегкой задачей.
пенных горожан; мне совестно было даже к ним подойти таким оборванным и
грязным; спросишь, где дом такой особы, как мистер Ранкилер, а тебе, че-
го доброго, рассмеются в лицо. Вот и мотался я из конца в конец улицы, с
одной стороны на другую, слонялся по гавани, словно пес, потерявший хо-
зяина, и, чувствуя, как у меня тоскливо сосет под ложечкой, время от
времени безнадежно махал рукой. День между тем вступил в свои права -
было, наверно, часов уж девять; измученный бесцельным блужданием, я
невзначай остановился у добротного дома на дальней от залива стороне;
дома с красивыми чистыми окнами, цветочными горшками на подоконниках и
свежеоштукатуренными стенами; на приступке, по-хозяйски развалясь, зева-
ла гончая собака. Признаться, я даже позавидовал этому бессловесному су-
ществу, как вдруг дверь распахнулась и вышел осанистый румяный мужчина в
пудреном парике и очках, с умным и благодушным лицом. Обличье мое было
столь неприглядным, что никто и головы не поворачивал в мою сторону, он
же задержал на мне свой взор и был, как я узнал потом, так поражен моею
жалкой наружностью, что сразу подошел ко мне и осведомился, зачем я тут.
спросил у него дорогу к дому мистера Ранкилера.
странному совпадению, я - он самый и есть.
вами поговорить.
он. - Откуда же вы изволили прибыть, мистер Дэвид Бэлфур? - прибавил он,
очень строго глядя мне в лицо.
- но думаю, мне лучше рассказать вам, как и что, в более уединенной обс-
тановке.
дывая то на меня, то на мощеную улицу.
кому-то, кого мне было не видно, что будет занят все утро, и привел меня
в пыльную, тесную комнату, заполненную книгами и бумагами. Здесь он сел
и мне велел садиться, хотя, по-моему, не без грусти перевел глаза с чис-
тенького стула на мое затасканное рубище.
кратким и говорить по существу. Nec germino bellum. Trojanum orditur ab
ovo [7], - вы меня понимаете? - прибавил он с испытующим взглядом.
ду вас in medias res [8].
нул латынь, чтобы меня проверить. Но хоть я видел, что он доволен, да и
вообще слегка воспрянул духом, кровь мне бросилась в лицо, когда я про-
говорил:
местье Шос.
добно договаривать. Где вы родились?
марта двенадцатого дня.
не понимал.
зал я, - а мать Грейс Питэрроу, семья ее, если не ошибаюсь, родом из Эн-
гуса.
тер Ранкилер.
могут быть представлены по первому требованию. Тот же мистер Кемпбелл
поручится вам за меня, да если на то пошло, и дядя мой, думаю, не отка-
жется опознать мою личность.
спросил мистер Ранкилер.
хотя и по дядиному умыслу, я был похищен в двух шагах от этого самого
города, насильно взят в море, претерпел кораблекрушение и тысячу иных
невзгод, а теперь предстал пред вами таким оборванцем.
это произошло?
меня на островок по названию Иррейд.
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Беляев Александр
Акунин Борис
Прозоров Александр
Василенко Иван