мы те самые, кого он ищет, тотчас же спешился. Меня посадили на его мес-
то, связали мне ноги под брюхом лошади, и во главе с приморским жителем
мы отправились в путь. Он, должно быть, хорошо выбрал дорогу: за все
время мы не встретили ни души, кроме двух влюбленных, которые при нашем
приближении пустились наутек, очевидно, приняв нас за контрабандистов.
Путь наш проходил у самого подножия Бервик Ло с южной его стороны; с
другой стороны, когда мы шли через холмы, я увидел неподалеку огоньки
деревушки и старинную церковную колокольню среди деревьев, но вряд ли
мой голос донесся бы туда, если бы даже мне вздумалось позвать на по-
мощь. Наконец мы опять услышали шум моря. Светила луна, хотя и неяркая,
и при ее свете я разглядел три огромные башни и разбитые зубцы на стенах
Тантеллона, старинной крепости Красных Дугласов. Лошадь привязали к колу
у рва и оставили пастись, а меня ввели во двор и оттуда в полуразрушен-
ный замковый зал. Ночь была холодная, и мои провожатые тут же, на камен-
ном полу, развели яркий костер. Мне развязали руки, усадили возле внут-
ренней стены, наш приморский житель вытащил привезенную им еду, и мне
дали кусок хлеба из овсяной муки и кружку французского коньяку. Затем я
снова остался в обществе своих трех горцев. Усевшись поближе к огню, они
пили и переговаривались; ветер задувал в проломы стен, разбрасывал во
все стороны искры и дым и завывал на верхушках башен. Я слушал, как вни-
зу, под скалами, гудело море; я был теперь спокоен за свою жизнь и, ус-
тав телом и духом от всего пережитого за этот день, повернулся на бок и
задремал.
костер почти догорал. Мне развязали ноги, провели меня через развалины и
заставили спуститься по крутой тропинке на краю скалы вниз, где в бух-
точке меж камней нас ждала рыбачья лодка. Мы сели в нее и при свете
звезд отплыли от берега.
не ждет ли нас где-нибудь корабль, а из головы у меня не выходило выра-
жение Рэнсома - "двадцатифунтовые". Если мне опять угрожает опасность
попасть на плантации, размышлял я, то дело обстоит как нельзя хуже: сей-
час мне нечего надеяться ни на второго Алана, ни на второе - кораблекру-
шение и запасную рею. Я уже представил себе, как меня хлещут бичом, зас-
тавляя мотыжить табачное поле, и невольно поежился. На воде было холод-
но, перекладины в лодке покрылись ледяной росой, и, сидя рядом с руле-
вым, я чувствовал, что меня пробирает дрожь. Рулевым был тот самый смуг-
лый человек, которого я называл про себя приморским жителем; звали его
Черным Энди, хотя настоящее имя его было Дэйл. Заметив, что я дрожу, он
дружелюбно протянул мне грубую куртку, покрытую рыбьей чешуей, и я с ра-
достью набросил ее на себя.
теречь вас. Вы можете сильно поплатиться за это дело. Вы не похожи на
этих невежественных, диких горцев, и вам, наверное, известно, что такое
закон и что грозит тем, кто его нарушает.
сказал он, - а тут мне дали хорошую поруку.
заступники. Ничего с вами не случится, скоро будем на месте.
и красные облачка, похожие на медленно тлеющие угли, и сейчас же на вер-
шине скалы Басе проснулись и заголосили морские птицы. Скала Басе, как
известно, одиноко стоящий камень, но такой огромный, что его гранита
хватило бы на целый город. Море было необычайно тихим, но плеск воды у
подножия скалы с гулким шумом отдавался в расселинах.
птичьим пометом, словно инеем, покатую вершину, поросшую зеленой травой,
стаи белых бакланов, кричавших со всех сторон, и черные развалины тюрьмы
над самым морем.
томились святые, но вы-то вряд ли попали сюда без вины.
давно разрушена.
нями, которые служат для рыбаков балластом, лежит несколько бочонков,
корзин и вязанки дров. Все это было выгружено на скалу; Энди, я и три
моих горца - я называю их своими, хотя скорее они владели мною, - также
сошли на берег. Еще не взошло солнце, когда лодка двинулась в обратный
путь; заскрипели весла в уключинах, перекликаясь с эхом среди скал, и мы
остались одни в этом странном месте заточения.
новременно и пастухом и смотрителем дичи в этом небольшом и богатом по-
местье. Он присматривал за десятком овец, которые на травянистом склоне
утеса, где они паслись и жирели, напоминали мне изображения животных на
крыше собора. На его попечении были еще и бакланы, которые гнездились в
скалах и представляли собою довольно необычный источник дохода. Птенцы
бакланов считались весьма изысканным блюдом, и любители полакомиться
охотно платили по два шиллинга за штуку. Сало и перья взрослых птиц тоже
ценились высоко; еще и до сих пор в Северном Бервике священнику выплачи-
вают часть жалованья бакланами, что и заставляет некоторых пасторов до-
могаться этого прихода. Энди проводил на скалах целые дни, зачастую и
ночи, выполняя свои разнообразные обязанности и сторожа птиц от бра-
коньеров; здесь он чувствовал себя, как фермер в своей усадьбе. Велев
нам взвалить на спину груз, что я и не замедлил сделать, он отомкнул ка-
литку, единственный вход на остров, и через развалины крепости провел к
сторожке. Судя по золе в очаге и по кровати, стоявшей в углу, здесь было
его постоянное жилище.
джентльмена, проворчал он.
до сих пор постели мои были жесткими, и я охотно буду спать на полу. По-
ка я здесь, мистер Энди, - так вас, кажется, зовут? - я буду жить во
всем наравне с остальными; но прошу избавить меня от ваших насмешек, ко-
торые мне не слишком нравятся.
мои слова. Человек он, как оказалось, был толковый и себе на уме, хоро-
ший виг и пресвитерианин; он ежедневно читал карманную Библию, умел и
любил вести серьезные беседы о религии, обнаруживая склонность к суровым
догмам Камерона. Нравственность его оставалась для меня под сомнением. Я
убедился, что он усиленно занимался контрабандой и превратил развалины
Тантеллона в склад контрабандных товаров. Что до таможенных стражников,
то, думается мне, жизнь любого из них он не ставил ни в грош. Впрочем,
эта часть Лотианского берега и доныне самая дикая местность в Шотландии,
и обитает здесь самый отчаянный народ.
лось вспомнить много времени спустя. В Форте тогда стоял военный корабль
под названием "Морской конь", капитаном его был некий Пэллисер. Случи-
лось так, что в сентябре корабль крейсировал между Файфом и Лотианом,
промеряя лотом дно, чтобы обнаружить опасные рифы. Однажды ранним пого-
жим утром корабль появился в двух милях к востоку от нас, спустил шлюпку
и, как нам казалось, стал исследовать Уайлдфайрские скалы и Чертов куст
- места, известные своей опасностью для судов. Но вскоре, подняв лодку
на борт, корабль пошел по ветру и направился прямо к Бассу. Энди и горцы
встревожились: мое похищение было делом секретным, и если на скалу явит-
ся флотский капитан, то, по всей вероятности, не миновать огласки, а
быть может, чего-нибудь и похуже. Здесь я был одинок, я не мог, как
Алан, напасть на нескольких человек сразу и был отнюдь не уверен, что
военный корабль возьмет мою сторону. Приняв это в соображение, я дал Эн-
ди слово, что буду вести себя смирно и не выйду из повиновения; меня
быстро увели на вершину скалы, где все мы залегли и притаились на самом
краю, поодаль друг от друга, наблюдая за кораблем. "Морской конь" шел
прямо на нас, мне даже казалось, что он неизбежно врежется в нашу скалу;
с головокружительной высоты мы видели всю команду и слышали протяжные
выкрики лотового у лота. Вдруг корабль сделал поворот фордевинд и дал
залп, не знаю уж, из скольких пушек. От грохота содрогнулась скала, над
нашими головами поплыл дым, несметные стаи бакланов взметнулись вверх.
Глядеть, как мелькают крылья, и слышать птичий крик было на редкость лю-
бопытно, и я подозреваю, что капитан Пэллисер подошел к скале только ра-
ди этой ребяческой забавы. Со временем ему пришлось дорого поплатиться
за это. Пока "Морской конь" приближался к скале, я успел рассмотреть его
так, что много позже мог узнать по оснастке за несколько миль; благодаря
этому мне, по воле небес, удалось отвратить от друга большую беду и дос-
тавить серьезное огорчение капитану Пэллисеру.
которой мы по утрам и вечерам варили кашу. Иногда из Каслтона нам приво-
зили на лодке четверть бараньей туши; трогать здешних овец запрещалось,
их откармливали для продажи. К сожалению, время для охоты на бакланов
уже миновало, и пришлось оставить их - в покое. Мы ловили рыбу сами, но
чаще заставляли бакланов добывать ее для нас: мы подстерегали птицу с
рыбой в клюве и спугивали ее, прежде чем она успевала проглотить свою
добычу.
Березин Федор
Сертаков Виталий
Буркатовский Сергей
Перумов Ник
Херберт Фрэнк
Сапковский Анджей