чайного сходства, неужто меня привела бы в такой трепет женщина вовсе не
знакомая! При виде Флоры или девушки, - издали столь па нее похожей, ход
моих мыслей мгновенно изменился. Новости мистера Роумена весьма приятны,
и, разумеется, совершенно необходимо повидаться с дядей; однако дядя,
вернее, двоюродный дед, которого я никогда прежде не видел, не может
взволновать мое воображение; а ведь если я покину Эдинбургскую крепость,
мне, вероятно, уже никогда более не представится случай вновь повстре-
чать Флору. Даже если предположить, что я произвел на нее хоть какое-то
впечатление, как же скоро оно поблекнет! Как скоро я превращусь в приз-
рачное воспоминание, которым она когда-нибудь, пожалуй, станет развле-
кать мужа и детей! Нет, прежде чем я покину Эдинбург, надобно оставить
неизгладимый след, надобно покрепче запечатлеть себя в ее памяти. И тут
два желания, что боролись в моей груди, слились и превратились в одно. Я
хотел снова увидеть Флору и нуждался в ком-нибудь, кто посодействовал бы
моему побегу и раздобыл мне партикулярное платье. Выход напрашивался сам
собой. Кроме крепостной стражи, для которой было делом чести и воинского
долга держать меня в плену, я во всей Шотландии знал только двоих. Если
побег вообще возможен, то лишь с их помощью. Открыться им, пока я нахо-
жусь в замке, значило бы поставить их перед труднейшим выбором. И мог ли
я быть уверен в том, как они поступят? Ведь окажись я на их месте, пра-
во, не знаю, как бы я поступил! Итак, прежде всего надо бежать. Когда
дело будет сделано, когда я предстану пред ними несчастным беглецом, я
меньше оскорблю их чувства просьбой о помощи, и это будет не столь опас-
но. Значит, первым делом надо было узнать, где они живут и как туда доб-
раться. И совершенно уверенный, что они вскорости вновь меня навестят, я
приготовил разные приманки, с помощью которых надеялся выудить нужные
мне сведения. Как вы увидите. Флора с братом клюнули на первую же.
го языка и отложил исполнение своего плана до той поры, пока не сумею
завоевать его расположение и пробудить в нем интерес. Он отчаянно конфу-
зился, ибо прежде совсем не заговаривал со мною, а лишь кланялся да сму-
щенно краснел, и теперь подошел ко мне с видом человека, упрямо выполня-
ющего свой долг, подобно необстрелянному солдату под огнем. Я отложил
фигурку, которую вырезал из дерева, и поздоровался с ним с крайней учти-
востью, полагая, что это доставит ему удовольствие, и, так как он про-
должал молчать, я пустился расписывать сражения, в которых участвовал, и
хвастал так лихо, что заткнул за пояс самого Гогла. Рональд заметно от-
таял и повеселел, подошел ближе, расхрабрился до того, что засыпал меня
вопросами, и, наконец, снова покраснев, сообщил мне, что и сам ждет па-
тента на офицерский чин.
на Пиренейском полуострове. Храбрый молодой джентльмен вправе гордиться,
если ему выпадет честь стать во главе таких солдат.
глупо сидеть дома и заниматься, изволите ли видеть, собственным образо-
ванием, когда другие, ничуть не старше меня, участвуют в сражениях.
вал.
положиться во время отступления. Я сам был тому свидетелем: во время
отступления с ними не было никакого сладу.
вас, как зайцев" - вот какие слова просились мне на язык, но у меня хва-
тило ума сдержаться. Всякому приятна лесть, а уж молодым людям, и женщи-
нам чем больше льстить, тем лучше, и оставшееся время я занимал его
рассказами о доблести англичан, однако не поручусь, что все рассказы мои
были правдивы.
цузы - народ неискренний, а я нахожу, что ваша искренность просто вели-
колепна. Вы благородный человек. Я вами восхищаюсь. Я очень вам благода-
рен за то, что вы так ко мне добры, ведь я... я еще очень молод.
сказать. Я не позволил Флоре... то есть мисс Гилкрист... прийти сегодня.
Я сперва хотел сам поближе с вами познакомиться, Надеюсь, вы не обиди-
тесь, вы же понимаете: с незнакомыми людьми надо вести себя с осторож-
ностью.
реваемый противоречивыми чувствами: мне и стыдно было, что я столь без-
застенчиво провел этого легковерного юнца, и злился я на себя, оттого
что пришлось так старательно тешить истинно британское тщеславие; однако
в глубине души я ликовал: ведь я завязал дружбу с братом Флоры или по
крайней мере сделал к этому первый шаг.
я пошел им навстречу, на лице моем так тонко смешались гордость, прили-
чествующая солдату, и вместе горькое смирение, подобающее пленнику, что
я мог бы послужить отличной моделью живописцу. Признаюсь, я ловко это
разыграл; но едва я увидел смуглое лицо и выразительные глаза Флоры, я
залился краской - и это была уже не игра! Я поблагодарил их, отнюдь не
высказывая бурной радости, - моя роль требовала, чтобы я был печален и
относился к ним обоим совершенно одинаково.
пленнику, я просто ума не приложу, как выразить вам свою благодарность.
И пусть это покажется странным, но я хочу доверить вам свою тайну; здесь
никто, даже мои товарищи, не знает моего настоящего имени и титула. Для
них я просто Шандивер, на это имя я имею право, но не его следовало бы
мне носить, а другое, которое еще совсем недавно я должен был скрывать
как преступление. Мисс Флора, позвольте вам представиться: виконт Энн де
Керуаль де Сент-Ив, рядовой.
убедительнее. Во все время этой нашей встречи она их почти не подымала и
лишь изредка на мгновение взглядывала на меня серьезно и ласково.
признание, - продолжал я. - Стоять здесь перед вами побежденным солда-
том, узником и открывать свое имя - это нелегко тому, кто горд. И все же
я хочу, чтобы вы знали, кто я такой. Пройдет время, и мы, быть может,
еще услышим друг о друге - может случиться, мы с мистером Гилкристом ус-
лышим друг о друге на поле брани, а будем мы в разных странах, и пе-
чально было бы услышать о другом, как о незнакомце.
всяческие услуги: хотели принести книги, табак, если я курю, и прочее в
том же духе. Все это было бы весьма кстати, пока не был закончен подкоп.
Теперь же это значило лишь, что можно перейти к главному, из-за чего я и
затеял весь разговор.
тому, у кого на сотни миль вокруг нет больше ни единого друга. Быть мо-
жет, вы сочтете меня чудаком и человеком излишне чувствительным, навер-
но, так оно и есть, но я прошу вас об одном-единственном одолжении. Все
свои дни я вынужден проводить на вершине этой скалы посреди вашего горо-
да. Даже при той малой толике свободы, что мне дана, я могу видеть бесс-
четно крыш и, пожалуй, на тридцать миль окрест море и сушу. И все это
мне враждебно! В домах под этими крышами живут мои враги; стоит мне за-
видеть дымок над трубой, и я поневоле представляю, что кто-то сидит у
камина и радуется, читая о поражениях, которые терпят мои соотечествен-
ники. Простите меня, дорогие мои друзья, я знаю, что и вы не можете не
испытывать те же чувства, но на вас я не в обиде. Вы - это совсем другое
дело. Так вот, покажите мне ваш дом, хотя бы трубу, или, если его отсюда
не видно, покажите, в какой части города он стоит. И тогда, глядя вниз,
на город, я смогу сказать: "Вот единственный дом, где обо мне вспоминают
не без доброго чувства".
кольку это касается Рональда и меня, вы совершенно правы. Пойдемте, мне
кажется, я смогу показать вам даже дым над нашей трубой.
роны крепости, и остановилась у бастиона, обращенного как раз туда, куда
выходил наш подкоп. Отсюда виднелись дома предместья у подножия скалы,
казавшиеся с высоты еще приземистей, а дальше - зеленая, открытая, хол-
мистая равнина, что постепенно поднималась к Пентлендским горам. Одна из
вершин, примерно в двух лье от нас, была изборождена белыми шрамами. К
этой-то вершине Флора и привлекла мое внимание.
Сестер. Посмотрите чуть пониже, и вы заметите как бы складку на склоне
холма и над ней вершины деревьев, а меж ними вьется струйка дыма. Это и
есть "Лебяжье гнездо", там живем мы с братом и наша тетушка. Если вам
доставит удовольствие глядеть на наш дом, я буду рада. Нам из угла сада
тоже видна - крепость, и мы часто по утрам приходим туда - ведь правда,
Рональд? - и думаем о вас, мсье де Сент-Ив, но, к сожалению, мысли эти
не слишком веселые.
Если бы вы только знали, как ваши великодушные слова и самая возможность
видеть вас помогают мне сносить тягость заключения, я верю, я надеюсь, я
знаю, вы бы этому порадовались. Всякий день я стану приходить сюда, ста-
ну глядеть на милый дымок, на эти зеленые холмы и всем сердцем благос-
ловлять вашу доброту и, несчастный грешник, буду молиться за вас. Ах,
если бы знать, будут ли услышаны мои молитвы!
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Апраксина Татьяна
Зыков Виталий
Земляной Андрей