Джоан УАЙЛДЕР

РОМАН О КАМНЕ

"Я родом из тех, кто отмечен силой фантазии и пыланием страсти. Тем,
кто видит сны наяву, открыто многое, что ускользает от тех, кто грезит
лишь ночью во сне. В туманных видениях мелькают им проблески вечности,
и, пробудясь, они трепещут, помня, что были на грани великой тайны.
Мгновениями им открывается нечто от мудрости, которая есть добро, и
несколько больше от простого знания, которое есть зло. Без руля и ветрил
проникают они в безбрежный океан "света неизреченного..."

Эдгар По.

"Элеонора".

"Заходящее солнце заливало желтым расплавленным золотом маленький
охотничий домик. Высушенный зноем, отшлифованный крупицами песка и
резкими порывами ветра, под точенный дождями, он прилепился к подножию
высокой скалы, уткнувшейся в голубое светлое небо.

Я стояла у стола и ощущала себя одинокой, заброшенной в центр
вселенной.

Передо мной лежали две увесистые сумки буйволиной кожи, набитые
прозрачными камешками. Когда на них падал свет, они искрились,
переливаясь всеми цветами радуги. Эти "стекляшки" обрывали жизни как
ветер сухую листву с мертвых состарившихся деревьев. Длинная вереница
трупов сопровождала их в бесконечном странствии, а кровь, пролившаяся
из-за этих камней, могла бы заполнить Миссури, и река вышла бы из
берегов. Топот копыт возник неожиданно. Я не успела дотянуться до ружья,
как дверь вдруг с грохотом распахнулась. Щеколда не выдержала удара
высокого кожаного сапога. Мороз прошел у меня по телу. Этого человека я
не ожидала увидеть живым. Мне очень хотелось надеяться, что он сдох в
пустыне, и труп его съеден шакалами, а кости выбелили солнце и ветер.
Но...

Нет. Я ошиблась. Все мои надежды были напрасны.

- Ну так как, Анжелина?

Это был Гроген. Самый омерзительный грязный и отвратительный тип из
всех, кто когда-либо появлялся в Миссури. Я знала, что еще, по крайней
мере, в трех штатах его разыскивали за убийства, линчевали бы тут же,
появись он там.

Трехведерный "стетсон" закрывал его узкий лоб. Из-под широких полей
торчали лохматые кустистые брови, нависающие над прищуренными,
маленькими злобными глазками. Тонкие потрескавшиеся губы кривила ехидная
ухмылка, напоминающая оскал койота.

Он и сам был похож на мерзкую тварь, такой же хитрый, злобный,
нападающий из-за спины.

Я гордо молчала, стараясь не смотреть на черный ствол "винчестера",
который он сжимал в крепких руках.

- Ну так как. Ангелочек? - повторил он свой вопрос. Голос у него был
под стать облику. Такой же грязный, скрежещущий, словно мельничные
жернова. - Ты предпочитаешь умереть быстро, как от укуса змеи, или
медленно, как луч заката в январе?

Он оскалился, обнажив в ухмылке белые зубы хищника, и смачно сплюнул
на пол.

- Но сейчас же октябрь! - возразила я, оттягивая расправу, еще
надеясь на чудо.

- Я убил бы тебя, черт возьми, даже если бы сегодня было четвертое
июля <Четвертое июля - День национальной независимости Америки.>! -
гоготнул он, передергивая затвор "винчестера". Гроген знал, что я
беззащитна, и упивался своей силой. - А ну-ка отойди в сторону.

Его алчный взгляд на мгновение скользнул к сумкам, и я подумала, что,
может быть, успею дотянуться до своего ружья. Но в то же мгновение
бандит перевел ствол винтовки, направив его мне в грудь.

- Сказано тебе, отойди! - хрипло пробормотал он.

Я сделала шаг в сторону. Моя стоящая у стены винтовка отдалилась, а
вмести с ней отдалилась и надежда на спасение.

Гроген шагнул к столу. В тишине, нарушаемой только слабым завыванием
ветра и шорохом завихряющегося песка, я услышала, как звякнули шпоры на
его сапогах.

Жадно схватив сумки, бандит перебросил их через плечо. Он достиг
того, чего хотел, и теперь расслабился: конечно, чем могла помешать ему
хрупкая невооруженная девушка.

Тут-то Гроген и допустил ошибку.

Я уже приготовилась умереть. Никогда еще смерть не подходила так
близко. Ее холодная костлявая лапа уже легла на мое плечо. Но никому, в
том числе и старухе с косой, не удавалось сломить Анжелину. Не мог этого
сделать и Гроген. Я застыла перед бандитом с высоко поднятой головой,
смело глядя ему в глаза.

Он отступил обратно к двери и снова сплюнул на пыльный дощатый пол.
Палец его побелел, нажимая спусковой крючок.., и вдруг замер. Взгляд
бандита остановился.

Мое тело было едва прикрыто кружевами сорочки. В глазах этой мерзкой
скотины загорелся красноватый похотливый огонек. Зловонное дыхание стало
хриплым и прерывистым. Гроген двинулся ко мне, и я ощутила острый едкий
запах давно немытого тела, как будто он месяц не принимал ванны.

- Убирайся! - сморщившись от нахлынувшего отвращения, крикнула я. -
Ты уже получил все, что хотел!

- Нет. Не совсем еще, Ангелочек, - сглатывая, просипел он. -
Раздевайся! Я не шелохнулась.

- Ну, побыстрее! - нетерпеливо выдохнул Гроген. Голос его дрожал от
возбуждения.

Бандит совершал большую ошибку. Я могла отдать ему камни, но честь
моя принадлежала единственному человеку на свете.

Медленно, очень медленно я приподняла юбку, обнажая правую ногу.

Ни для кого не являлось секретом, что это были самые красивые ноги
штата Миссури. Как только Гроген увидел нежную абрикосовую кожу, он
совсем потерял голову. Ноздри его раздувались, дыхание стало шумным,
словно пар "Читанога-чучу" <"Читанога-чучу" - первый паровоз. Появился в
Америке в городе Читанога.>, глаза заполнились кровью. В эту секунду он
выглядел еще омерзительнее, чем обычно.

Но.... Я знала то, чего не мог знать Гроген. Широкие складки юбки
скрыли от бандита кожаный чехол, привязанный к бедру тонкими шнурками. В
нем покоилось надежное, острое, как бритва, голубоватое лезвие! Этот нож
был со мной всегда.

"Ну, Анжелина, - сказала я себе. - Конечно, ты нарушаешь заповедь
Господа нашего, но Гроген - бешеный пес, которого нужно уничтожить. Он
убил твоего отца, изнасиловал и убил твою сестру, сжег твое ранчо,
покушался на твою честь, убил твою собаку и украл твою Библию! Он
заслужил это!"

Моя ладонь сомкнулась на гладкой костяной рукояти.

Шшшшшшшссссссттттт... - словно серебряная молния блеснула в
полумраке.

Гроген даже не успел вскрикнуть. Он только издал странный горловой
звук. Кадык его дернулся, а глаза выкатились из орбит. Рот распахнулся,
и бандит мешком повалился на пол к моим ногам. Гроген умер почти
мгновенно. Нож возмездия вонзился ему между третьим и четвертым ребром.
Прямо в сердце.

Я обошла распластанное в луже крови тело, подхватила лежащие рядом с
ним сумки и выбежала на улицу.

Прохладный вечерний ветер обнял меня. Забросив сумки на широкую спину
своего скакуна, я прыгнула в седло. Шпоры вонзились в круглые бока коня.
И мы взмыли к небу в мощном сильном прыжке.

На Диком Западе был один странный закон - у каждого негодяя всегда
были братья, готовые преследовать тебя.

Я увидела их сразу. Они появились из-за огромного холма, залитого
кровавым светом заходящего солнца. На его фоне три фигуры выглядели
зловещими черными силуэтами. Они мчались прямо ко мне. Второй раз за
сегодняшний день я приготовилась к смерти. И тут появился он. Мой
возлюбленный. Джесси. Единственный человек, которому я могла довериться
в этом хищном, полном опасностей мире.

Как Ангел мщения он налетел на моих преследователей.

БАНГ! БАНГБАНГБАНГБАНГ! - его неистовый "смитт-вессон" посылал
карающий свинец. Выстрелы, звучащие с двух сторон, сливались в один
сплошной грохот.

Джесси недаром слыл лучшим стрелком Миссури и его окрестностей.
Вначале один, а затем и двое оставшихся негодяев отправились догонять
своего грешного братца по дороге в ад.

В душе моей звучала музыка. Я ждала своего возлюбленного со слезами
счастья на глазах. Он ехал ко мне, а я... Я так хотела ощутить его
сильные руки на своих плечах.

Джесси осадил гнедого скакуна. Он легко поднял сумки и перебросил их
через седло.

Потом подхватил меня на руки, и я почувствовала, что лечу.

Он усадил свою Анжелину прямо перед собой. Его губы нашли мои губы..,
и я поняла, что мы больше никогда не расстанемся. До конца наших дней мы
будем вместе. Всегда!"

***

- О, Господи! Это прекрасно! - воскликнула, обливаясь слезами, Джоан
и, напечатав последнее слово: