зарождения стал оживленным торговым и культурным центром, а также
форпостом конкистадорской экспансии. Отсюда в глубь страны, вплоть до
самой реки Ориноко, грозные конкистадоры отправлялись в походы покорять
индейские племена и захватывать их земли, отсюда во множестве отправлялись
и миссионеры порабощать, а коль угодно - спасать души индейцев и
закладывать богатые миссии.
за своими стенами разные хроники, документы, летописи. До нынешних дней
сохранилась здесь не одна ценная рукопись, проливающая свет на историю
страны и людей, на дела минувших лет.
моря омывается большой остров Маргарита, открытый Колумбом и известный как
место ловли жемчуга и бунта последнего из неистовых конкистадоров,
жестокого и беспощадного Агирре.
по площади, - Коча, остававшийся необитаемым в течение нескольких веков.
Первые поселенцы появились на нем, да и то ненадолго, лишь в середине XVII
века. К этому периоду относится хранящийся в одном из куманских архивов
отчет францисканца, который, побывав на острове Коча, сообщал, что его
жители однажды обнаружили в пещере большую лодку, укрытую там, судя по
всему, несколько десятилетий назад. На борту лодки сохранилась
таинственная надпись, выдолбленная в дереве: John Bober Polonus, а под ней
год - 1726. Францисканец пытался разгадать тайну найденной лодки и
загадочной надписи, но безуспешно, хотя и связывал эту находку - и, надо
сказать, не без оснований - с нашумевшей в свое время карательной
экспедицией двух десятков испанцев, которые в погоне за беглыми
невольниками в том же 1726 году вышли в открытое море и пропали без вести
вместе со своим кораблем.
книгохранилищах, упоминается некий таинственный белый человек, который
вскоре после 1726 года объявился среди непокоренных индейцев племени
араваков, обитавших в лесах к югу от устья реки Ориноко, и пользовался у
них большим влиянием. Прозванный Великим Вождем Джуаном (имя,
соответствующее английскому Джон), он сумел объединить под своим началом
многие из окрестных племен. Располагая огнестрельным оружием, этот человек
в течение многих лет успешно отстаивал независимость индейских племен от
посягательств испанских завоевателей. Сломить сопротивление индейцев и
покорить их испанцам удалось лишь после его смерти.
подлинное имя которого Ян Бобер, столь интересны и увлекательны, что
трудно удержаться от искушения поведать читателю о необычайных и
захватывающих приключениях, пережитых им на необитаемом острове Карибского
моря.
знакомый.
котомку со скудным своим скарбом, взялся за весла. Вильям с силой
оттолкнул лодку от берега и сел на руль. Лишь теперь, почувствовав, что мы
плывем, я смог наконец вздохнуть свободно - погоня осталась позади.
течение - было время отлива, и вода стремительным потоком мчалась вниз, к
устью Джеймс-Ривер.
реку и прибрежные строения Джеймстауна. Не слышалось ни единого звука,
кроме глухого плеска весел и журчания воды за бортом лодки. Январский
холод вирджинской ночи пробирал до костей.
несколькими стаканчиками грога, которыми я угостил его в портовом кабачке,
сейчас на холоде Вильям буквально задыхался. В промежутках между
приступами кашля он проклинал на чем свет стоит свое горло и пытался
зажимать рот полой куртки, но проку от этого было мало. Мы стали
опасаться, как бы шум не привлек к нам внимания речной стражи и не сорвал
побег. К счастью, мой избавитель вовремя перестал кашлять.
Я перестал грести - течение и без того несло нас в нужном направлении, к
устью реки, где стоял на якоре корабль - цель нашего ночного путешествия.
Откуда-то со стороны берега послышались окрики, но относились они, судя по
всему, не к нам. Незамеченными мы проплыли мимо сторожевого поста, а когда
огни его исчезли за излучиной реки, можно было вздохнуть спокойней.
Опасность осталась позади, впереди нас ждал спасительный корабль.
заметил:
какой я не замечал в нем прежде за время нашего двухдневного знакомства,
спросил:
тебе говорил! Придется и грабить и убивать! А попадем в лапы к испанцам,
тут уж нам, как бог свят, не миновать виселицы.
узаконенные государством военные действия частных судов против
неприятельских судов, а также судов нейтральных стран, занимающихся
перевозкой грузов для неприятельского государства; морской разбой.]
каналья и живодер! Такого капитана-зверя не сыскать на всем Карибском
море! Жизнь у нас на посудине - сущая каторга.
сухопутная крыса...
и не раз смотрел в глаза смерти. Ты же знаешь, почему я бегу!
обетованной отправился с семьей к западным границам Вирджинии и там, в
непроходимых лесах у подножия Аллеганского плато, поставил себе хижину.
Корчуя лес, под постоянной угрозой нападения со стороны индейцев, в
противоборстве с хищным зверьем и враждебной природой, он пережил тяжкие
годы, преодолел наконец все тяготы и стал пожинать достойные своего труда
плоды. Со временем по его стопам сюда потянулись и другие. По соседству
стали возникать все новые фактории. Долина оказалась счастливой -
расцвела, наполнилась жизнью и достатком. И вот тогда-то, а случилось это
год назад, грянул гром с ясного неба. В долину явились сатрапы лорда
Дунбура, чтобы отнять у нас землю, ссылаясь на какой-то королевский указ,
по которому эти земли якобы еще несколько десятилетий назад были дарованы
роду Дунбуров. В ответ на этот явный произвол мы подали петицию
колониальным властям в Джеймстауне. Но там тоже заправляли аристократы и
вельможи, прихвостни лорда Дунбура, и справедливости мы не добились. Когда
сатрапы алчного лорда вновь явились в долину, чтобы согнать нас с нашей
земли, мы, десятка два пионеров, объединившись, встретили их ружейным
огнем. Я был одним из зачинщиков.
это случилось полвека назад, во времена Бэкона, тут же бросили против нас
превосходящие силы, быстро нас разгромили, подавив выступление с
неслыханной жестокостью. Не скупились и на виселицы. За мою голову
назначили награду. Меня обложили со всех сторон, как зверя, и открытым для
меня оставался единственный путь - в столицу, в Джеймстаун. Туда я и
бежал, найдя пристанище в корчме на берегу реки.
каперского судна, стоявшего на якоре в устье Джеймс-Ривер. На корабле
постоянно нужны были люди, а Вильяму я пришелся по душе, и он охотно
согласился тайком доставить меня на борт.
скользившей вниз по реке.
задумчивости:
сбросили веревочный трап, и по нему мы вскарабкались на палубу. Вильям
провел меня в матросский кубрик и велел ложиться спать.
какое-то лохматое чудище, чем на человеческое существо, боцман окинул меня
мрачным взглядом, бесцеремонно ощупал мои мышцы, потом презрительно
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Мацумото Сэйте