нем, видимо, была готова на всякий риск ради него, на всякие жертвы! Так
велико было обаяние ее царственной прелести, силы и достоинства, что
большинство зрителей, уловив огонь и ее глазах и счастливый румянец на лице,
начало восторженно рукоплескать ей и кричать. Это был смелый поступок со
стороны Нилепты, а народ Цу-венди любит смелость и мужество -- даже тогда,
если они нарушают традиции, но сумеют затронул его поэтическую струнку.
в припадке ревнивого гнева, отвернув бледное, как смерть, лицо. Ей было
невыносимо тяжело видеть торжество сестры, которая отняла у нее любимого
человека. Я уже говорил, что лицо Зорайи напоминало мне спокойные воды моря
в ясную погоду, когда в нем дремлют затаенные силы!
и очаровала меня. Действительно, прекрасная женщина в своем царственном
гневе всегда представляет интересное зрелище, но никогда в жизни я не видал
такой красоты и ярости, соединенных вместе.
бледное лицо, зубы ее были крепко стиснуты, а под горевшими глазами залегли
красные круги. Трижды пыталась она говорить, и трижды голос изменял ей.
Наконец, она заговорила и, подняв свое серебряное копье, махнула им.
Сверкнуло копье, сверкнули золотые чешуйки туники и мрачные глаза Зорайи!
думаешь, что я, Зорайя, королева Цу-венди, допущу, чтобы чужестранец сел на
трон моего отца, чтобы его потомство наследовало Дом лестницы? Никогда!
Никогда! Пока в моей груди бьется жизнь, пока у меня есть воины, и есть
копье, чтобы наносить удары! Кто на моей стороне? Кто за мной? Кто? Или
передай этого чужестранного волка и его приятелей в руки жрецов, потому что
они совершили кощунство, или... Нилепта, я объявляю тебе войну, кровавую
войну! Твоя страсть поведет к пожарам городов наших, омоется кровью твоих
приверженцев! На твою голову падет смерть этих людей, в твоих ушах будут
звучать стоны умирающих, вопли вдов и сирот!
подножию нашей лестницы, потому что ты покрыла стыдом и позором славное имя
нашей династии! А вы, иноземцы, все, кроме Бугвана, который оказал мне
услугу, -- и я спасу его, если он оставит своих друзей! (бедный Гуд покачал
головой и пробормотал по-английски: "это невозможно!") вас я оберну золотыми
листами и повешу на цепях у колонн храма, чтобы вы были предостережением для
других! Ты, Инкубу, умрешь другой смертью, об этом поговорим после!
Ропот удивления и ужаса пронесся по залу.
недостойным моего сана и моей гордости! -- произнесла Нилепта спокойным,
уверенным голосом. -- Если ты хочешь начать войну, начинай, Зорайя, я не
боюсь тебя! Моя рука нежна, но сумеет отразить твою армию! Мне жаль народа,
жаль тебя, но ты мне не страшна, повторяю тебе! Вчера ты пыталась отбить у
меня возлюбленного и господина, того, кого сегодня ты назвала "чужеземным
волком", ты хотела, чтобы он был твоим возлюбленным, твоим господином (Эти
слова произвели сенсацию в зале)! Ты прошлой ночью, как я узнала,
прокралась, как змея, в мою спальню тайным путем и хотела убить меня, твою
родную сестру, пока я крепко спала...
великого жреца Эгона.
лезвие кинжала. -- Где же рукоятка этого кинжала, Зорайя?
застал царицу ночи у постели Белой королевы, и этот кинжал сломался о мою
грудь!
симпатии склонялись на сторону Нилепты, -- Бугван, и ты против меня? --
обратилась она к Гуду тихим, сдержанным голосом. -- Ты, низкая душа, ты
отворачиваешься от меня, а мог быть моим супругом и королем страны! О, я
закую тебя в крепкие цепи!
камень, который, по предсказанию, будет существовать, пока народ Цу-венди не
склонится под чужеземным ярмом, я объявляю войну, войну до конца! На жизнь и
на смерть! Кто последует за Зорайей, царицей ночи, на победу и триумф?
Зорайе, другие последовали за нами.
Нилепты. Он внезапно повернулся к нам спиной и бросился к двери, через
которую проходили приверженцы Зорайи. Умслопогас, присутствовавший при этой
сцене и обладавший удивительным присутствием духа, сейчас же смекнул, что
если этот солдат уйдет от нас, то его примеру последуют и другие, и бросился
на воина. Тот поднял свой меч. Зулус с диким криком отпрыгнул назад, ударил
врага своим ужасным топором и принялся долбить ему голову, пока воин не упал
мертвым на мраморный пол. Это была первая пролитая кровь!
Зорайю, но было уже поздно. Стража прошла в ворота за королевой, и улицы
огласились стуком колес и бешеным галопом лошадей.
по направлению к своей военной квартире в М'Арступа, крепости, расположенной
в 130 милях к северу от Милозиса.
и, любуясь закатом солнца, натачивал свой топор.
был великий жрец Эгон, который, как мы были уверены, состоял главным
советником и помощником Зорайи, душой ее партии. Свирепый старик не забыл
нашего святотатства. Он знал также, что у нас было несколько религиозных
систем и, несомненно, очень боялся, чтобы мы не вздумали вводить свою
религию в стране, и я ответил ему, что у нас имеется, насколько я знаю, 95
различных религий. Это страшно поразило его; действительно, положение его,
великого жреца национального культа, -- было незавидно. Он с часу на час
боялся водворения новой религии. Когда мы узнали, что Эгон у нас, Нилепта,
сэр Генри и я долго обсуждали, что с ним делать. Я предложил посадить его в
тюрьму, но Нилепта покачала головой и заметила, что подобный поступок
вызовет смущение и толки в стране.
могущество этих жрецов, их обряды и мрачные тайны! -- добавила Нилепта,
топнув ногой.
испугался бы.
лучше всего отпустить его! Он не нужен нам!
взглядом. Наконец, Куртис понял.
обвенчаться со мной?
если господин мой желает, то жрец -- здесь, и алтарь недалеко! -- добавила
она, указывая на вход в молельню. -- Я готова исполнить желание моего
господина! Слушай, Инкубу! Через 8 дней, даже меньше, ты должен покинуть
меня и идти на войну, потому что ты будешь командовать моим войском. На
войне люди умирают, и если это случится, ты недолго будешь моим, о, Инкубу,
и будешь вечно жить в моем сердце и памяти...
подобно каплям росы на прекрасном цветке.
и твою. Зорайя сильна и мстительна, от нее нельзя ждать пощады. Кто может
знать будущее? Счастье -- это белая птица, которая летает быстро и часто
скрывается в облаках! Мы должны крепко держать ее, если она попала нам в
руки! Мудрость не велит пренебрегать настоящим ради будущего, мои Инкубу!
них. Они, конечно, не обратили внимания на мои уход, считая меня, вероятно,
старым дураком, и, пожалуй, были правы!
подобно коршуну, который оттачивает свои острый клюв близ умирающего быка.
застав всех вместе, Гуда, меня и Умслопогаса, спросил нас, согласны ли мы
присутствовать на его свадьбе?
Эгон, смотревший на нас злыми глазами. Очевидно, он и Нилепта составили себе
совершенно различное мнение о предстоящей церемонии. Эгон решительно
отказался венчать королеву или дозволить это другому жрецу. Нилепта сильно
рассердилась и заявила Эгону, что она, королева, считается главой церкви, и
желает, чтобы ей повиновались, и настаивает, чтобы он венчал ее!*
жрецом или формально назначенным депутатом-жрецом.
аргументом.
что в народе существует нелепый предрассудок, я не могу даже посадить тебя в
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Максимов Альберт
Круз Андрей