Чтение 45–й страницы книги ~Сироты небесные~

тоже... Олег, Михель и Вовочка летели пассажирами. Ичшхи-Та, Вторая Рра-Рашта,
облачившись в маскировочный "хамелеонный" комбинезон, заняла место в кормовом
шлюзе. Как только (и, разумеется, если) корабль сядет, она незаметно, пользуясь
дымовой завесой - а завеса будет, лёгкая, мотивированная, - выскользнет из люка
и займётся пешей разведкой...

Кораблик Тейшш, которому хоть и с запозданием, но всё-таки сообразили
присвоить гордое имя "Спасатель", пилотировал Санька. Десантную группу
составляли Ра-фашш и Шарра, вооружённые до зубов ручным оружием.

Барс стал пилотом третьего кораблика грозной эскадры, катера
"Неустрашимого", тоже по случаю обретённой самостоятельности получившего
собственное имя: "Натиск". Маша занимала кресло штурмана и знала, что ей вскоре
действительно придётся сыграть эту роль; вторая пара пилотов-эрхшшаа, Мийт-Та и
Чишш, как и их собратья на "Спасателе", готовились прежде всего к рукопашной
схватке.

На оба лёгких кораблика установили по три лазерные батареи с
"Неустрашимого". Этого с лихвой хватало для эффективной стрельбы по наземным и
воздушным - то есть неподвижным или медленным - целям, а на орбите...

На орбите оружия никогда не бывает хотя бы достаточно.

Санька так и не смог потом восстановить ход событий. Возможно, виной было
включение Рра-Раштом хроновика - в тот момент, когда поняли, что их
обстреливают и что медлить уже нельзя. Это был не первый и не десятый случай,
когда Санька попадал под удар хроновика, но никогда не было такого, чтобы
начисто отшибало память. Не отшибало - перемешивало. Какие-то события казались
происшедшими давным-давно и почти стёршимися, какие-то - приснившимися,
прочитанными, увиденными в кино... Иных событий, которые отпечатались в памяти,
просто не могло быть в действительности: например, он отчётливо помнил, как
пылает и рушится внутрь себя исполинская Игла - почти десятикилометровая башня,
венчающая скалистую вершину у восточной окраины плато, там, где начинается
непроходимый хаос чёрных хребтов, пропастей, отвесных стен, разломов, трещин...
но этого просто не могло случиться, потому что на самом деле Игла как стояла,
так и стояла - гладкая и блестящая издалека, вблизи она оказалась похожей на
старый, без коры, ствол иссохшего и окаменевшего дерева - палево-серый,
неровный, сучковатый, с какими-то шипами, дуплами, прорезями, выступами...

Возможно, то, как поступили они, было неправильным. Не зря же он четвёртую
неделю сидит в одиночной камере, дожидаясь суда. И Рра-Рашт отозван на свою
планету как-то без почестей... Но и те, в городе - поступили по-свински. Бить
на поражение сразу, не пытаясь предупредить, предостеречь, хотя бы спросить,
опознать, - это подло. Стрелять в тех, кто, может быть, пришёл тебя спасать...

Да, на чужой планете он без санкции командования открыл огонь на
поражение. Но только в тех, кто стрелял в него. Да, сколько-то человек погибли.
Но все они хотели его смерти. Его - и тех, кто стал ему дорог.

Они начали стрелять первыми. И даже не попытались предупредить.

Все остальное вытекало из этого обстоятельства. Получалось как бы само
собой. "Принцип домино": один толчок, цепочка падений - и перед вами новый
пейзаж...

Просто когда Санька понял, что именно он сейчас - самый главный в этом
захваченном и местами горящем городе, обратного хода уже не было. Оставалось
только ломить вперёд.

И он стал ломить вперёд. Удивившись попутно, что белая тряпка в окне -
такой распространённый во Вселенной знак капитуляции...

Он ещё раз убедился тогда, что для начальника главное - это иметь толковых
подчинённых и не сдерживать их тогда, когда они знают, что делают.

Коты вычислили, нашли и арестовали здешнее правительство. Олег тут же, не
давая арестованным выйти из шока, принялся выкачивать из них всевозможную
информацию.

Ярослав, размахивая своим пулемётом, построил полицию и пожарных. Полиция
ещё недолгое время пыталась качать какие-то права, а пожарные взяли под козырёк
и занялись своим прямым делом.

Мобилизованные для отпора "нижним" граждане были распущены по домам.

Барс выступил по местному радио (переводил Михель) и сказал, что бояться
гражданам нечего, любое недоразумение можно уладить, и вообще - период изоляции
позади, добро пожаловать в обитаемую Вселенную...

После чего "Спасатель" (без Саньки) и "Натиск" незаметно снялись и ушли в
облака. Через три часа вернулся один "Натиск".

...Нет-нет, всё в порядке! Все живы - просто остались там, на корабле, с
людьми. Большой корабль, в трюме почти шестьдесят человек, перепаниковали...
вода есть, еда есть, но темно и душно, очень душно, эрхшшаа сейчас пытаются
что-то запустить... Нет, экипаж мёртв. Их добили уже потом, после того, как
коты взбунтовались и ушли. Но попутно, добивая - повредили систему управления.
В общем, теперь похоже на то, что людей придётся снимать группками, перевозить
сюда, на Мизель, а уже отсюда...

Чуть-чуть отлегло. Это срочно, но не сверхсрочно.

К трём часам дня на дороге внизу появились разведчики наступающей армии.
Их встретили Вовочка и Михель - в трофейной четырёхколёсной самобеглой тележке
белого цвета. Эмблему правительственной связи - узкий запечатанный конверт -
соскребли ножом и поверх нарисовали свою, новую, только что рождённую: шпагу,
стилизованную ракету и звёздочку сверху.

19 января 2015 года. Москва. Ранний вечер

Следующая встреча президента с Исигуро Усидой состоялась в резиденции
спецкомиссара - в новеньком пентхаузе на Чистых прудах. Плоская крыша была
завалена сугробами идеально белого снега. Снегогенератор стоял позади дома,
Усида пускал его в ход по ночам. Он жаловался, что мало спит - два, а если
повезёт, то три часа в сутки...

Внизу, если посмотреть, пузырилась обычная московская коричневато-серая
снеговая каша.

Сада камней возле дома не было. Росло несколько деревьев - странного вида
ели и плакучие ивы.

В доме было не по-японски тепло, и обстановка напоминала скорее о
викторианской Англии, чем о Востоке. Дубовые книжные шкафы во всю стену и
тёмные корешки старых книг на добром десятке языков...

- Жаль, что ты не куришь, - сказал Усида, обнюхивая короткую сигару. -
Человеку нужно иметь слабости, от которых легко отказаться.

- Я курил в школе, - поморщился президент. - Никакого удовольствия.

- Ты получил новые данные.

Это был не вопрос, а утверждение. Весь пакет документов был доставлен
спецкомиссару через час после президента, а то и меньше.

-Да.

- Я много думал. Обсуждал с коллегами. Надо дать ему слово на Генеральной
Ассамблее. По твоему представлению.

- Когда?

- Через три дня. Через четыре максимум. Президент хрустнул переплетёнными
пальцами.

- Хорошо... Да, я придумал тебе название. "Корона". "Керама Корона".
По-моему, прекрасно звучит.

- По-моему, тоже, - коротко рассмеялся Усида. - Так назывался мой самый
первый сорт. Тебе придётся думать дальше...

19 января 2015 года. Московская область, секретный объект "Зелёный плёс"

К вечеру повалил снег, всё сильнее и сильнее, сначала быстрый, мелкий и
колючий, потом - медленный, мягкий, крупными хлопьями, совершенно
рождественский. Резко подскочила температура - градусов до двух, а с утра было
около двадцати мороза, да ещё с хорошим морским ветерком...

Некрон пошарился в сарайчике, нашёл широкую пластиковую лопату и двинул к
бане - нагрести сугроб побольше. Он никогда не упускал случая попариться, а
здесь была прекрасная банька: из толстенных отборных брёвен, в меру тесная, с
кубом из нержавейки и каменкой из чёрных окатышей величиной с кулак. Сухие
берёзовые дрова обещали отменный жар.

Под крышей сушилось десятка два веников: берёзовых и дубовых.

Он занялся топкой, а пацанов погнал за колодезной водой. Но стоило им
вернуться, бряцая полными ведрами, как у Антона сделалось очень спокойное лицо,
а глаза уставились в бесконечность. Иван отобрал у него вёдра и осторожно
поставил на крыльцо.

- Началось? - робко спросил он.

- Похоже, да... - Некрон подхватил парня под руку и повёл в дом.

- О, простите, - сказал Антон, а точнее, Бэр - он был уже здесь, всё видел
и слышал. - Кажется, я оторвал вас от прекрасных приготовлений.

- Не страшно, - сказал Некрон.

- Есть новости?

- Есть новости.

Он взял папку, которую ему полчаса назад, в самую пургу, притаранили из
Питера два фельдъегеря. Там был список вопросов, которые следовало задать,
список сомнений, которыми следовало поделиться, и предложение выступить через
два дня на Генеральной Ассамблее ООН - в сущности, высшем органе всепланетной
власти. ООН знавала разные времена и даже иногда впадала в полное ничтожество,
картонную декоративность и чёрт знает что. Но сейчас её могущество было велико
как никогда: все марцальские структуры управления постепенно демонтировались,
их место занимали спешно создаваемые подразделения ООН. Остро не хватало
мар-цальского умения находить общий язык со всеми и убеждать любого упрямца в
чем угодно...

Тем не менее многие политологи сходились во мнении, что Земля большей
частью уже де-факто представляла собой единое государство: что-то типа
конфедеративной республики парламентского типа. Никто не готовил эту интеграцию
специально - как, например, объединяли Европу в конце прошлого века. Так уж
сложилось само собой под влиянием всяческих сильнодействующих обстоятельств.

Предложение Бэру предстать перед Генассамбле-ей, можно сказать, немедленно
- уже было косвенным признаком того, что на самом верху понимают чрезвычайную
сложность ситуации и необходимость принятия каких-то новых и кардинальных мер.
Но, как любой полномочный парламент, Генассамблея была неповоротлива, легко
возбудима и не слишком предсказуема...