мамочка полные губы улыбка бобби меня
тете сесилии мамочка иди скорее я описалась)
маленькой табличкой "ВЫПУСКНОЙ БАЛ". Жадно, резко открываются книги,
мелькают вспышки ощущений, заметки на полях иероглифами эмоций, не
уступающих по сложности письменам на Розеттском камне.
Томми, ревность, эгоизм, стремление подчинить его своей воле, заставить
пригласить Кэрри, презрение к Кэрри
как ЖАБА)
выставить ее перед всеми на посмешище и добить.
уголках души, постепенно исчезало. Сью чувствовала, как Кэрри слабеет и
уходит, отпускает ее.
грудь плечо о я хочу к маме)
хуже, потому что она даже не знала, как назвать это ощущение: истекающее
кровью несуразное существо со всей его болью и предсмертными муками на
пропитавшемся машинным маслом асфальте вдруг показалось ей жутким и
никчемным.
позволить Кэрри хотя бы умереть наедине с собой, но не получалось. Ей
казалось, будто она сама умирает, и Сью изо всех сил упиралась, чтобы не
присутствовать при этом предварительном просмотре ее собственного
неизбежного конца.
затем вдруг угас. Сью на мгновение привиделся образ свечи, уносящейся с
огромной скоростью вглубь длинного черного тоннеля.
несущую частоту нервных окончаний, которые умрут лишь спустя несколько
часов. Шатаясь, она двинулась прочь с автостоянки, выставив перед собой
руки, как слепая. Ударилась коленями о низкое ограждение, скатилась по
насыпи, затем поднялась на ноги и пошла через поле с плавающими у земли
таинственными островами белого тумана. Бездумно трещали цикады, и где-то
недалеко запела, нарушая предрассветное безмолвие, птица-козодой.
от пожаров и взрывов, от Кэрри, но самое главное, прочь от этого ужаса,
от той последней пламенеющей мысли, стремительно скрывшейся в черном,
бездонном тоннеле вечности, после которой осталось лишь тупое банальное
гудение биоэлектричества.
благословенной прохладной черноте незнания. Сью замедлила бег, потом
остановилась, поняв, что происходит что-то еще. Она стояла посреди
огромного залитого туманом поля и ждала, когда снизойдет понимание.
наткнувшись на острый шип.
почувствовала, как по ногам медленно сползают потеки темной
менструальной крови.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РУИНЫ
тромбоз коронарных сосудов (возм.)
Бэк-Чемберлен-роуд,Чемберлен, Мэн 022
июня 1979:
СОСТАВЛЯЕТ 409 ЧЕЛОВЕК. ЕЩЕ 49 ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНЫ. РАССЛЕДОВАНИЕ ПО
ДЕЛУ КЭРИЕТТЫ УАЙТ И ТАК НАЗЫВАЕМОГО "ТК-ФЕНОМЕНА" ПРОДОЛЖАЕТСЯ НА ФОНЕ
УСТОЙЧИВЫХ СЛУХОВ О ТОМ, ЧТО ВСКРЫТИЕ КЭРИЕТТЫ УАЙТ ВЫЯВИЛО НЕКОТОРЫЕ
НЕОБЫЧНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ В КОРЕ ГОЛОВНОГО МОЗГА И МОЗЖЕЧКЕ. ГУБЕРНАТОР
ШТАТА НАЗНАЧИЛ СПЕЦИАЛЬНУЮ КОМИССИЮ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
ТРАГЕДИИ. КОНЕЦ. 5 ИЮНЯ. 030 Н АП.
мудрецы утверждали, что время лечит любые раны, но рана, нанесенная
этому маленькому городку на западе штата Мэн, возможно, окажется
смертельной. В восточной части города по-прежнему стоят в тени
двухсотлетних дубов жилые дома, старинные постройки на Морин-стрит и
Брик'ярд-Хилл по-прежнему аккуратны и ухожены. Но вся эта новоанглийская
пасторальность лишь окаймляет выжженный дочерна и разрушенный центр
города, и даже в нетронутых огнем районах на лужайках у многих домов
стоят таблички "ПРОДАЕТСЯ". А там, где еще живут люди, на парадных
дверях висят черные венки. Желтые и оранжевые грузовики фирм "Элайд" и
"Ю-Хол", занимающихся перевозкой мебели, стали в Чемберлене привычным
зрелищем.
Вивинг", огонь, бушевавший вокруг те два дня в мае, не тронул, но с 4
июля фабрика работает в одну смену, и, по словам президента компании
Уильяма А.Чемблиса, сокращение объема производства, скорее всего, будет
продолжаться. "У нас есть заказы, - сказал Чемблис, - но фабрика не
может работать без людей. Нам не хватает рабочих. Только с 15 августа я
получил 34 заявления об уходе. Нам остается только закрыть красильный
цех и передать заказы другим предприятиям. Жаль увольнять оттуда
остальных рабочих, но теперь это становится уже вопросом финансового
выживания компании".
них проработал на фабрике. За это время он вырос от грузчика,
зарабатывавшего семьдесят три цента в час, до мастера красильного цеха,
однако возможная потеря работы, его, похоже, почти не трогает. "Я,
конечно, потеряю очень неплохой заработок, - сказал Фирон, - и, в
общем-то, нам будет нелегко. Но мы с женой уже все обговорили. Мы можем
продать дом - тысяч двадцать он стоит - и, хотя нам едва ли удастся
выручить за него даже полцены, мы, скорее всего, на это решимся. Уже не
важно. Мы не хотим больше жить в Чемберлене. Называйте это как хотите,
но оставаться тут мы уже не можем".
"Келли Фрут Кампани", до того как в "ночь выпускного бала" его сравняло
с землей, не собирается отстраиваться заново. "Ребятишек этих уже нет, -
говорит он, пожимая плечами. - Если я откроюсь, тут будет слишком много
призраков. Видимо, я получу страховку и уеду в Сент-Питерсберг. На
покой!
смерть и разрушения, смерч, в городе уже слышался стук молотков, в
воздухе пахло свежей древесиной и жители были преисполнены оптимизма.
Этой осенью ничего подобного в Чемберлене нет. Главную улицу очистили от
завалов, но это, пожалуй, и все. На лицах людей читается отчаянье и
безнадежность. Мужчины молча пьют пиво во "Фрэнкс Бар" на углу
Сулливан-стрит, женщины обмениваются на задних дворах своих участков
горестными рассказами о тяжких утратах. Чемберлен был объявлен зоной
национального бедствия, правительство выделило деньги, чтобы помочь
городу встать на ноги и отстроить деловые кварталы, но последние четыре
месяца дела в Чемберлене шли хорошо лишь у похоронных контор.
обнаружены. Шестьдесят семь человек из числа погибших были выпускниками
Ювинской средней школы. Возможно, именно это больше, чем все остальное,
лишило Чемберлен воли к жизни.
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Маккэфри Энн
Орловский Гай Юлий