Чтение 38–й страницы книги ~Мертвая зона~

- А чье торговое клеймо стояло на пачке?

- Штата Мэн, - сказал Баннерман.

- Значит, если убийца и владелец сигарет - одно лицо... - в задумчи-
вости произнес Джонни.

- Конечно, теоретически возможен другой вариант. - Баннерман пожал
плечами. - Но я попробовал представить себе - кто еще стал бы холодным
зимним утром так долго сидеть на скамейке городского парка? Ведь он ус-
пел выкурить двенадцать или шестнадцать сигарет.

- И никто из детей его не видел? - Джонни отпил чаю.

- Нет, - сказал Баннерман. - Я говорил со всеми, кто ходил в библио-
теку сегодня утром.

- Это еще более странно, чем отсутствие отпечатков на пачке. Вы не
находите?

- Не так странно, как страшно. Вообразите, он сидит и ждет, когда по-
явится ребенок... девочка... Если ребенок не один, ему это слышно изда-
ли. И всякий раз он прячется за эстрадой.

- А следы? - сказал Джонни.

- Какие там следы! Утром еще не было снега. Земля промерзла. И вот
этот псих, которого надо бы кастрировать и накормить собственным дерь-
мом, скрывается за эстрадой. Около восьми пятидесяти появляются Питер
Харрингтон и Мелисса Логтинс. Занятия в школе начались минут двадцать
назад. Когда дети скрываются из виду, он снова возвращается на свою ска-
мейку. В девять пятнадцать он снова прячется за эстрадой. На этот раз
идут две девочки: Сьюзен Флархети и Катрина Баннерман.

Рука Джонни упала, кружка стукнула об стол. Баннерман, сняв очки,
усердно тер стекла.

- Ваша дочь тоже проходила мимо того места? О господи!

Баннерман снова надел очки. Лицо его стало жестким и бледным от
гнева. И от страха, подумал Джонни. Но не перед избирателями, которые
могут прокатить его на выборах, и не перед газетой "Юнион лидер", где
могут еще раз проехаться по адресу туповатых полицейских штата Мэн, а
из-за того, что случись его дочке пойти сегодня утром одной в
библиотеку...

- И моя дочь тоже, - тихо подтвердил Баннерман. - Она, по-видимому,
прошла в каких-нибудь двадцати метрах от этого... этого животного. Те-
перь вы понимаете, каково мне?

- Могу себе представить, - сказал Джонни.

- Не уверен. У меня такое чувство, словно ступил ногой в пустую шахту
лифта. Или передал кому-то за столом грибы, а они оказались ядовитыми, и
человек умер. Меня будто вываляли в грязи. В дерьме. Не знаю, может, по-
этому я и решил позвонить вам. Сейчас я готов на все, только бы взять
этого типа. На все.

За окном из снежной пелены, словно какое-то чудовище из фильма ужа-
сов, вдруг выползла гигантская оранжевая снегоочистительная машина. Ма-
шина остановилась, на землю соскочили двое. Они пересекли дорогу, вошли
в ресторан и направились к стойке. Джонни допил чай. Аппетит у него сов-
сем пропал.

- Так вот, преступник опять садится на скамейку, - продолжал Баннер-
ман, - но ненадолго. Приблизительно в девять двадцать пять он слышит,
как возвращаются из библиотеки Харрингтон и Логгинс. Он снова укрывается
за эстрадой. Приблизительно в девять двадцать пять, потому что пометку в
бланке библиотекарь сделал в девять восемнадцать. В девять сорок пять в
библиотеку прошли мальчики из пятого класса. Один из них вроде бы видел
какого-то типа за эстрадой. Вот и весь портрет преступника, которым мы
располагаем. "Какой-то тип". Может, разослать это описание, как вы счи-
таете? "Обратите внимание на какого-то типа".

Баннерман хмыкнул.

- В девять пятьдесят пять моя дочь и ее подружка Сьюзен идут обратно.
И вот примерно в десять ноль пять появляется Мэри Кэт Хендрасен... одна.
Катрина и Сью столкнулись с ней на крыльце школы. Они поздоровались.

- О господи, - пробормотал Джонни и нервно провел рукой по волосам.

- И наконец десять тридцать. Трое пятиклассников возвращаются из биб-
лиотеки. Один из них замечает что-то на эстраде. Это Мэри Кэт. Ее ноги
оголены и залиты кровью, а лицо... лицо...

- Успокойтесь, - Джонни положил руку ему на плечо.

- Попробуй тут успокойся, - сказал Баннерман. Он словно извинялся. -
Ничего подобного я не видел за все восемнадцать лет службы. Он изнасило-
вал девочку, и уже одного этого хватило бы, чтобы... убить ее... врач,
производивший экспертизу, сказал, что он так... понимаете, там такие
разрывы... в общем, это бы ее почти наверняка... убило... но ему было
мало, и он задушил ее. Задушить девятилетнюю девочку и оставить... оста-
вить в таком виде...

И тут по лицу Баннермана потекли слезы. У стойки два парня из бридж-
тонской дорожной бригады говорили об играх на кубок. Баннерман опять
снял очки и вытер лицо носовым платком. Плечи у него тряслись. Джонни
молча ковырял вилкой "чили".

Наконец Баннерман спрятал носовой платок. Глаза его стали красными,
лицо без очков казалось каким-то беззащитным.

- Вы уж меня простите, - сказал он. - Тяжелый день выдался.

- Еще бы, - сказал Джонни.

- Знал, что этим кончится, только вот думал: как-нибудь продержусь до
дому.

- Слишком долго ждать.

- У вас редкий дар понимать людей. - Баннерман снова надел очки. - И
не только понимать. В вас что-то есть. Черт его знает, что именно, но
что-то такое есть.

- Какие у вас еще зацепки?

- Да никаких. Верчусь как на сковородке, а полиция штата все раскачи-
вается. Вместе со специальным следователем генеральной прокуратуры и на-
шим любимчиком из ФБР. Пока что экспертизой установлена группа спермы,
но сейчас это нам ничего не дает. Больше всего меня озадачивает отсутс-
твие волос или кожной ткани под ногтями жертв. Он ни разу не обронил ни
пуговицы, ни магазинного чека, ровным счетом ничего. К нам тут приехал
спец по психам из Огасты - генеральный прокурор расстарался, - так он
уверен, что все эти типы рано или поздно выдают себя. Чем не утешение.
Особенно если позже... если еще дюжина трупов прибавится.

- Эта пачка из-под сигарет находится у вас?

- Да.

Джонни поднялся.

- Ну так поехали.

- В моей машине?

Джонни прислушался к вою ветра и едва заметно улыбнулся.

- В такой вечер, - сказал он, - совсем не мешает проехаться в компа-
нии полицейского.

Метель разбушевалась вовсю, и дорога в Касл-Рок на машине Баннермана
отняла полтора часа. В двадцать минут одиннадцатого они вошли в вести-
бюль городского управления, оббили с ботинок снег.

В коридоре находилось несколько газетчиков, они сидели под отврати-
тельным портретом одного из местных отцов-основателей и рассказывали
друг другу о своих вчерашних ночных бдениях. Баннерман и Джонни не успе-
ли глазом, моргнуть, как оказались в кольце.

- Шериф, это правда, что в деле наметился сдвиг?

- Мне нечего пока сказать, - устало отозвался Баннерман.

- Говорят, вы посадили под арест кого-то из Оксфорда. Это правда, ше-
риф?

- Нет. Дайте-ка нам, ребята, пройти...

Но они уже переключились на Джонни, и у того упало сердце, когда он
узнал двух журналистов, которые были на пресс-конференции в больнице.

- Разрази меня гром! - воскликнул один из них. - Вы случайно не Джон
Смит?

- Да, - сказал Джонни. - Он самый.

- Экстрасенс, что ли? - спросил другой.

- Дайте же нам пройти! - повысил голос Баннерман. - Вам что, делать
нечего, кроме как...

- Судя по тому, как пишет "Инсайд вью", вы шарлатан, - сказал молодой
человек в меховом пальто. - Это правда?

- На это я могу вам ответить только одно: "Инсайд вью" печатает то,
что находит нужным, - сказал Джонни. - Слушайте, нам...

- Значит, вы не согласны с тем, что они написали?

- Да мне, правда, нечего больше сказать.

Не успели они закрыть за собой двери с матовыми стеклами, как
газетчики ринулись к двум телефонам-автоматам, висевшим на стене близ
дежурки.

- Да-а, вляпались мы, ничего не скажешь, - огорчился Баннерман. -
Клянусь богом, мне в голову не могло прийти, что они будут торчать здесь
в такую ночь. Надо было провести вас через заднюю дверь.

- Чего уж там, - с горечью отозвался Джонни, - разве вы не знаете,
что мы обожаем рекламу? Ради саморекламы мы и подаемся в экстрасенсы.

- Сомневаюсь, - сказал Баннерман. - Во всяком случае, не вы. Н-да,
опростоволосились. Теперь ничего не поделаешь.

А Джонни мысленно уже видел газетные заголовки - пикантную добавку к
недавно забурлившей похлебке: ШЕРИФ ИЗ КАСЛ-РОКА ПРИВЛЕКАЕТ МЕСТНОГО
ЭКСТРАСЕНСА К ДЕЛУ ОБ УДУШЕНИИ. ЯСНОВИДЯЩИЙ ИДЕТ ПО СЛЕДУ "НОЯБРЬСКОГО
УБИЙЦЫ". МОЕ ПРИЗНАНИЕ В МОШЕННИЧЕСТВЕ - ФАЛЬШИВКА, - ЗАЯВЛЯЕТ СМИТ.

Перед входом в кабинет сидели два помощника шерифа; один дремал, дру-
гой пил кофе и с мрачным видом просматривал донесения.

- Его что, жена из дому выставила? - раздраженно сказал Баннерман,
кивая в сторону спящего.

- Только что вернулся из Огасты, - ответил помощник. Это был совсем