Чтение 92–й страницы книги ~Необходимые вещи~

ее религия считала эти предметы орудием дьявола, а во-вторых, потому,
что в них не нуждалась.

И все же это были не духи. Аромат издавали последние осенние цветы
на кустах жимолости, растущих вдоль забора вокруг школьной спортивной
площадки. "Любовь моя?" - повторила Сэлли, глядя на конверт. Конверт
отказывался отвечать на вопрос. Лежал себе преспокойно в руке и
молчал.

Сэлли перехватила его за уголок и потрясла. Внутри находился
листок бумаги, один, как ей показалось, и что-то еще. Может быть,
фотография.

Она протянула руку с конвертом ближе к ветровому стеклу, чтобы
посмотреть на просвет, но ничего не поучилось, солнце светило с другой
стороны. Виднелся только светлый прямоугольник - вероятно, письмо - и
более темный, по всей видимости, фотография от

(любимой)

той, которая послала Лесу это письмо.

То есть не послала, во всяком случае не почтой. Ни марки, ни
адреса. Всего два слова и такие волнующие. Конверт не был вскрыт, а
это значит... это значит, что кто-то подложил его в машину, пока Сэлли
занималась в своем кабинете разбором бумаг.

Возможно. Но возможно также, что некто положил этот конверт в
машину вчера вечером или днем, и Лестер его не заметил. В конце
концов, виднелся лишь один уголок, и он мог выползти из-под сидения,
когда Сэлли ехала утром в школу.

- Здравствуйте, мисс Рэтклифф, - окликнул кто-то. Сэлли вздрогнула
и быстро спрятала конверт под юбку. Сердце ее учащенно забилось от
чувства вины.

Малыш Билли Маршан шагал по спортивной площадке с роликовой доской
под мышкой. Сэлли помахала ему. Лицо ее раскраснелось и горело.
Глупость какая- то - нет, просто идиотизм - она ведет себя так, будто
Билли заметил ее в чем-то недозволенном.

А разве не так? Разве ты не собиралась заглянуть в письмо,
предназначенное не тебе?

И тогда Сэлли почувствовала первый прилив ревности. А может быть,
ей? Всему городу известно, что она последние две недели ездит чаще в
машине Лестера, чем в своей собственной. А если даже письмо не
принадлежало ей, то уж сам Лестер наверняка, всей душой и телом. Разве
не думала она только что с таким приятным удовлетворением и
самоуверенностью, которая присуща только молоденьким и хорошеньким
христианкам, что Лестер готов по первому ее желанию прыгнуть сквозь
горящий обруч?

Любовь моя.

Никто этот конверт не оставлял для нее, Сэлли была в этом
убеждена. У нее не было подруг, которые называли бы ее Дорогушей,
Милочкой или тем более Любовью. Конверт был оставлен для Лестера. А
значит...

Неожиданно ее осенила догадка, и Сэлли с огромным облегчением
откинулась на спинку мягкого голубовато-серого сидения. Лестер
преподавал физкультуру в колледже Касл Рок. Преподавал, конечно,
только мальчикам, но многие девочки, молоденькие, хорошенькие и
впечатлительные, видели его каждый день. А ведь Лестер очень
привлекательный молодой человек.

Кто-нибудь из студенток колледжа и подсунул письмо. Вот и все. Она
даже не отважилась положить его на приборный щиток, чтобы он сразу
увидел.

- Он не станет возражать, если я его прочту, - объяснила самой
себе Сэлли, оторвала от бока конверта узкую полоску и аккуратно
вложила ее в пепельницу, которая никогда не знала, что такое окурки. -
Мы с Лестером сегодня от души посмеемся.

Она встряхнула конверт, и оттуда выпала цветная фотография,
отпечатанная с пленки "Кодак". Сэлли взглянула на снимок и
почувствовала, что сердце на мгновение остановилось. Она перевела
дыхание и прикрыла ладонью рот, изобразивший заглавную букву О. На
щеках Сэлли цвели и пылали красные розы.

Ей никогда не приходилось бывать в Мудром Тигре и было невдомек,
что на снимке изображено именно это заведение, но она не была
окончательно наивной. Она любила смотреть телевизор и время от времени
ходила в кино, поэтому не могла не знать, как выглядит бар. На
фотографии мужчина и женщина сидели за столиком в уголке

(уютном уголке, подсказывал внутренний голос)

большого зала. На столе стоял кувшин пива и два стакана. Вокруг за
столиками сидело еще множество людей. На заднем плане четко виднелась
танцплощадка. Мужчина и женщина целовались. На ней был укороченный
джемпер с люриксом, оставлявший живот обнаженным, и юбка, похоже из
белого полотна. Чрезвычайно короткая юбка. Мужчина одной рукой обнимал
женщину за талию, а другую бесцеремонно запустил под юбку, достаточно
далеко, чтобы это выглядело совершенно неприлично. Сэлли даже видела
краешек ее трусиков.

"Ах ты мерзавка", - подумала Сэлли с безграничным возмущением.

Фотограф снимал мужчину со спины, взгляду открывался лишь его
подбородок и одно ухо, но Сэлли даже по тому, что видела, понимала,
что он мускулист и черные волнистые волосы стриг коротко. На нем были
голубая футболка из тех, что мальчики называют борцовками, и синие
спортивные брюки с белыми полосками по бокам. Лестер.

Лестер, обследовавший местность под юбкой у мерзавки.

- Нет! - воскликнул внутренний голос, не желавший смириться с
обстоятельствами и оттого полуистерический. - Это не может быть он!
Лестер не ходит в бары! Он ведь даже не пьет! И он никогда не поцелует
другую женщину, потому что любит меня! Знаю, что любит, потому что...

- Потому что так говорит. - Она не узнала своего голоса, так
бесцветно он прошелестел. Она хотела разорвать карточку в клочки и
развеять их по ветру, но вовремя остановилась.

Кто-нибудь может заметить, подобрать, соединить, и что тогда
подумают?

Сэлли снова склонилась над фотографией и принялась ее изучать,
пристально, ревностно.

Голова мужчины почти полностью скрывала лицо женщины, но Сэлли
смогла разглядеть хвостик брови, уголок глаза, левую щеку и часть
скулы. Но что гораздо важнее, она смогла рассмотреть стрижку темных
волос - под кружок с челкой на лбу редкими сосульками.

Темные волосы у Джуди Либби. И Джуди Либби стрижет их под кружок с
челкой на лбу.

Ты не права. Более того, ты просто сошла с ума. Лес порвал с
Джуди, как только она перестала ходить в церковь. А потом она уехала.
То ли в Портленд, то ли в Бостон. Это чья-то гнусная шутка, подлый
розыгрыш. Ты ведь знаешь, Лес никогда...

Разве она об этом знает? Убеждена?

Столь еще недавно твердая самоуверенность теперь хохотала над
Сэлли, и вновь заговорил незнакомый доселе внутренний голос.
Доверчивость невинных - главное орудие лжецов.

И все-таки это не может быть Джуди и уж наверняка не Лестер. В
конце концов, нельзя же наверняка утверждать, что это за люди, если
они в этот момент целуются. Даже в кино, если опаздываешь к началу
сеанса, будь хоть самые что ни на есть звезды в главных ролях. Нужно
дождаться, пока они оторвутся друг от друга и посмотрят в камеру.

Это не кино, убеждал внутренний голос. Это жизнь. И если это не
они, что тогда в машине делает конверт?

Теперь взгляд Сэлли сосредоточился на правой руке женщины,
обнимавшей ее жениха за шею. У нее были длинные тщательно
наманикюренные ногти, покрытые темным лаком. У Джуди Либби тоже были
такие ногти. Сэлли помнит, что нисколько не удивилась, когда Джуди
перестала ходить в церковь. У девушки с такими ногтями, вспоминала она
свои тогдашние впечатления, не может быть на уме один лишь Господь
Бог.

Ну что ж, значит, вполне возможно, что это и в самом деле Джуди
Либби. Но это вовсе не значит, что рядом с ней Лестер. Это может быть
ее способ отомстить им обоим, ведь Лестер сам ее бросил, когда узнал,
что она такая же христианка, как Иуда Искариот. В конце концов, кто
угодно может носить короткую стрижку и одеваться в голубые майки и
брюки с белыми полосами по бокам.

Но тут ее взгляд наткнулся на еще одну деталь, и сердце внезапно
отяжелело и остановилось, как будто простреленное свинцовой пулей. На
руке мужчины были часы - электронные. Она их узнала, хотя на
фотографии они выделялись нечетко.

Она не могла их не узнать, так как сама подарила месяц назад в
день его рождения.

Но сознание упрямо твердило - это тоже вполне возможное
совпадение. Ведь это всего лишь "Сейко", на большее я не могла
раскошелиться. Любой может носить такие часы. Но внутренний голос
смеялся над ней, смеялся жестоко, безжалостно. Этот голос желал знать,
кого, собственно говоря, она собирается обдурить. Кроме того, хоть
она, слава Богу за такое снисхождение, не могла видеть кисть мужчины,
запущенную под юбку девицы, рука до локтя представала на полное
обозрение, и на ней Сэлли сразу заметила две маленькие родинки,
соприкасающиеся друг с другом краями и образующие аккуратную
восьмерку. Сколько раз Сэлли с любовью поглаживала эти родинки, сидя
на заднем крыльце бок о бок с Лестером! Как часто она целовала их,
пока Лестер ласкал ее грудь, одетую в специально подобранный для таких
случаев бюстгальтер от Дж.С.Пенни, и нашептывал на ухо всяческие
интимные нежности и обещания вечной любви.