низкой хриплой ноты. - Джэна... она жила с шофером грузовика. С белым. Он
и подстрелил моего мальчугана. Он в больнице в Денвере. В Колорадо.
Критическое состояние.
Юнион", чтобы заказать машину "Авис" в Степлтонском аэропорту. И послал
телеграмму "Вестерн Юнион". Сейчас он вытащил из кармана сложенный,
измятый бланк и махнул им перед налитыми кровью глазами Куимса. Сунув
бланк обратно в карман, понизив голос еще капельку, Холлоранн сказал:
ящике ждет.
особое застывшее выражение участия, знакомое Холлоранну. Примерно так
выражают сочувствие белые, считающие себя хорошими по отношению к цветным,
если речь идет о черном - или о его мифическом черном сынке.
сумеет вас заменить. Может помочь мойщик посуды.
помогающем Бедекеру мойщике посуды, про себя не мог не усмехнуться. Даже в
лучшие дни Холлоранн сомневался, сумеет ли мойщик посуды с первого захода
попасть струей в писсуар.
Целиком. Знаю, в какой переплет вы из-за меня попадете, мистер Куимс, сэр.
так, словно он подавился костью.
Бедекером. Хотите, забронирую вам место в самолете?
поднимающийся от его "Кента" пласт дыма и страшно закашлялся, худое
бледное лицо покраснело. Холлоранн изо всех сил старался сохранять
угрюмость. - Надеюсь все уладится, Дик. Как станет что-нибудь известно,
позвоните.
для прислуги, и только там разразился басистым хохотом, тряся головой. Он
еще ухмылялся, промокая платком выступившие на глазах слезы, и тут запахло
апельсинами. Густой аромат прогнал желание смеяться, а следом в голову
Холлоранна ударил гром, да так, что Дик неверными пьяными шагами отступил
к розовой оштукатуренной стене.
что, наконец, в силах взобраться по наружной лестнице к себе в комнату.
Ключ хранился под плетеным тростниковым ковриком для ног. Когда он
нагнулся за ним, из внутреннего кармана что-то вывалилось и упало на
площадку третьего этажа с печальным "тук". Мысли Дика настолько занимал
голос, вдребезги разнесший его голову, что в первую секунду он лишь
равнодушно взглянул на синий конверт, не понимая, что это.
похожие на пауков, буквы: ЗАВЕЩАНИЕ.
крутилась в голове, как... ну, как
промелькнула вся его жизнь. Не в историческом смысле, не топография
взлетов и падений, пережитых Диком, третьим сыном миссис Холлоранн, а
жизнь, какой она была сейчас. Незадолго до того, как пуля свела его в
мученическую могилу, Мартин Лютер Кинг сказал им, что достиг вершины. Дик
не мог претендовать на это. До вершины он не добрался, зато после многих
лет борьбы достиг солнечного плато. У него были хорошие друзья. У него был
полный набор рекомендаций, какие могут понадобиться, чтобы получить работу
где угодно. Если ему хотелось трахаться - что ж, находилась дружелюбно
настроенная баба, которая не ломалась и не исходила дерьмом по поводу "что
все это значит". С тем, что он черный, Дик примирился... совершенно
примирился. Ему уже стукнуло шестьдесят и, слава Богу, по свету он
поездил.
из-за трех белых, которых даже не знает?
хорошие друзья после сорока лет знакомства. Он знал мальчика, а мальчик
его: ведь в голове у обоих имелся своего рода прожектор, что-то, чего они
не просили, что просто было им дано.
угадывать лошадей или вот, как сказал малыш, - найти папе чемодан, когда
хватятся, что его нету. Но ведь это всего лишь приправа к салату,
оболочка, а в салате горькой вики не меньше, чем прохладного огурца.
Познаешь вкус боли, смерти и слез. Теперь мальчуган застрял в этом отеле,
и Холлоранн поедет. Ради мальчика. Ведь, коли речь зашла о мальчике, они
разного цвета только когда открывают рот. Поэтому он поедет. И сделает,
что сможет, потому что иначе мальчуган погибнет прямо у него в голове.
горьким желанием, чтоб его миновала чаша сия.
одежду на смену. Воспоминание оказалось таким ярким, что Холлоранн
оцепенел - такое с ним случалось каждый раз, как он думал об этом. А
думать об этом он старался как можно реже.
всякого другим горничным и, хуже того, некоторым постояльцам. Болтовня
дошла до Уллмана (этой дурочке следовало бы знать, что иначе и быть не
может), и он вышвырнул девчонку с работы. Она явилась к Холлоранну в
слезах - не потому, что ее выкинули, а из-за того, что увидела в номере на
третьем этаже. Она зашла в 217-й поменять полотенца, сказала Делорес, а
там оказалась эта миссис Мэсси, она лежала в ванне, мертвая. Конечно, это
невозможно. Миссис Мэсси потихоньку увезли днем раньше, и в тот момент она
уже летела обратно в Нью-Йорк в багажном отделении вместо первого класса,
к которому привыкла.
наверх посмотреть. Горничная представляла собой девицу двадцати трех лет с
оливковой кожей. К концу сезона, когда становилось поспокойнее, она
обслуживала столики. Холлоранн пришел к выводу, что она сияет, но очень
слабо - так, мигающий огонек: зайдет пообедать похожий на мышь господин с
провожатым в полотняном плаще, и Делорес пристроит их за один из своих
столиков. Похожий на мышь мужчина оставлял под тарелкой портрет Александра
Гамильтона - достаточно скверно для девушки, обстряпавшей дельце, но она
еще и ликовала по этому поводу. Эта лентяйка исхитрялась сачковать там,
где дела вел человек, не терпящий никаких сачков. Она усаживалась в
бельевой читать журнал и курила, но, когда бы Уллман ни отправился на
сверхурочный обход (и горе той давшей отдых ногам девушке, которую он
поймает!), он обнаруживал, что Делорес усердно трудится: журнал скрывался
под простынями на верхней полке, а пепельница благополучно засовывалась в
карман униформы. Да-а, подумал Холлоранн, лентяйка и неряха, которой
сторонились остальные девушки... но слабенький огонек в Делорес теплился.
И всегда позволял ей выйти сухой из воды. Но то, что она увидела в 217-м,
испугало ее достаточно сильно, поэтому она с радостью забрала выданные ей
Уллманом бумаги и уехала. Почему Делорес пришла к нему? Сияние сияние
узнает, подумал Холлоранн, усмехнувшись.
день должны были занять снова. Чтобы войти, Холлоранн воспользовался
ключом-универсалом из конторы. Поймай его с этим ключом Уллман, Дик
присоединился бы к Делорес Викери в очереди на бирже труда.
подсказало ему, что он там увидит. В наполовину налитой ванне грузно
лежала лиловая, раздувшаяся миссис Мэсси. Холлоранн замер, глядя на нее
сверху вниз, а сильно колотящееся сердце подкатило к самому горлу. В
"Оверлуке" случалось и другое: время от времени повторялся плохой сон -
как будто Дик на балу-маскараде обслуживает гостей в бальном зале и при
крике "Маски долой!" появляются их настоящие лица, гниющие морды
насекомых. А еще кусты живой изгороди, эти звери; два, может быть, три
раза Холлоранн видел (или думал, что видит) как они перемещались, хотя и
совсем немного. Сидевшая на задних лапах собака как будто бы чуть
припадала к земле, а львы выдвигались вперед, словно угрожали маленьким
хамам с детской площадки. В прошлом году, в мае, Уллман послал Холлоранна
на чердак поискать декоративный набор инструментов для тушения пожара,
тот, что ныне стоит в вестибюле у камина. Пока Дик копался там, три
лампочки под потолком погасли и он потерял выход. Неизвестно, сколько
времени он бродил там, спотыкаясь, налетая на разные предметы, обдирая
лодыжки о коробки, все ближе к панике, и все сильнее становилось ощущение,
будто в темноте что-то к нему подкрадывается. Огромное страшное существо,
которое медленно просочилось под дверь, как только погас свет. А когда,
споткнувшись, Холлоранн буквально вылетел в люк, то, не закрывая его, со
всех ног поспешил вниз - перемазанный сажей, встрепанный, по-прежнему
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Доставалов Александр
Лондон Джек
Шилова Юлия