он, это тигр, и его нужно ухватить за хвост, а не знаешь его повадки, так
он слопает тебя в два счета.
пока не может сообразить, где находится.
пользуется большим спросом. Картинок, правда, поменьше, чем в журналах у
отца Лиса, зато чернухи хватает. Стулья с таким сиденьем, утыканным
шипами. Золотые коронки, вырванные плоскогубцами. Отравляющий газ, который
вдруг пускали из душа вместо воды. - Тодд тряхнул головой. - Вы, конечно,
все были шизанутые, тут и думать нечего.
я за него получил? Пять с плюсом. Пришлось, конечно, попотеть... Все эти
авторы, они так пишут... ну, вроде как эта писанина у них весь сон отбила,
и чтобы, значит, и мы не спали, а то еще те ужасы опять повторятся. Я тоже
написал в таком духе, и вот результат! - Лицо Тодда озарила торжествующая
улыбка.
выпустил из носа дым и вдруг закашлялся постариковски.
сказал: - Да, я знал ее.
изобразил в воздухе подобие песочных часов.
в этом деле гурман.
бы не видел. Но все эти перепечатки, не мне вам говорить... - Интонация
была такая, словно их у Дюссандера была целая коллекция. - Черно-белые,
нечеткие... что вы хотите, любительские снимки. Кто тогда знал, что это,
можно сказать, история... Что, она правда была пышка?
недокуренную сигарету в вазочке, наполненной бычками.
Тодда. - Увидел мою фотографию в старом журнале - и на тебе!
что вы это он, не верил, пока не увидел однажды, как вы садитесь в автобус
в своем блестящем черном дождевике...
в таком же точно дождевике. И в библиотеке я раскопал книжку, вы там в
эсэсовском плаще вроде этого. Я сразу сказал себе: "Курт Дюссандер, один к
одному". Вот тут уже я сел вам на хвост...
детективом, таким, как Сэм Спэйд в книжках... или как Мэнникс в
телесериале. Я принял все меры предосторожности... Показать фотографии?
насобачиться, раздвинул пальцы - и вы в объективе. Остается нажать большим
пальцем. - На этот раз улыбка Тодда как бы говорила, что сам он оценивает
свои успехи достаточно скромно. - Поначалу, конечно, в кадр попадали одни
пальцы. Но я настырный. Если стараться вовсю - чего хочешь добьешься.
Звучит занудно, но верно.
скривился. - Вот еще! Что я, придурок? У отца есть темная комната. Я с
десяти лет сам проявляю пленку.
кровь снова прилила к щекам.
него несколько глянцевых фотографий с неровно обрезанными краями, что
доказывало их домашнее происхождение. Дюссандер разглядывал снимки с
мрачной сосредоточенностью. Вот он сидит, совершенно прямой, в автобусе у
окна, в руках у него последний роман Джеймса Миченера. Вот он ждет
автобуса на Девон-авеню, под мышкой зонтик, подбородок вздернут - ни дать
ни взять премьер-министр в зените славы. Вот он стоит в очереди под
козырьком театра "Мажестик", выделяясь среди привалившихся к стене
подростков и безликих кудлатеньких домохозяек высоким ростом и осанкой. А
вот он заглядывает в свой почтовый ящик...
засечете. Я постарался свести риск до минимума. Снимал с противоположной
стороны улицы. Эх, мне бы телескопические линзы... - Тодд мечтательно
вздохнул.
фотографии и сравнил их вот с этими.
доводилось их видеть, и не раз. На первом он сидел в своем кабинете -
начальник концлагеря Патэн; снимок был кадрирован таким образом, чтобы
остался только он и флажок со свастикой у него на столе. Второй снимок был
сделан в день призыва. На третьем он пожимал руку Генриху Глюксу,
помощнику Гиммлера.
дурацких усов не видна была заячья губа. И тогда, чтобы окончательно
убедиться, я раздобыл вот это...
почернели от грязи, уголки пообтрепались. Это была копия распространенной
израильтянами листовки: "Разыскивается военный преступник Курт Дюссандер".
Глядя на этот листок, Дюссандер думал о неугомонных мертвецах, не желающих
спокойно лежать в земле.
приведенными на этом листке.
дактилоскоп. Не игрушечный, настоящий. С порошком, с набором щеточек для
разных поверхностей и особой бумагой, чтобы снимать отпечатки. Мои предки
знают, что я хочу стать частным детективом. Про себя они, конечно, думают,
что это у меня пройдет. - Он отмахнулся от такого предположения как от
несерьезного. - В специальном пособии я прочел про линии руки и тип ладони
и участки для сличения. Называется "позиции". Для суда требуется не меньше
восьми позиций. Короче, однажды вы пошли в кино, а я посыпал порошком ваш
почтовый ящик и дверную ручку. А потом снял отпечатки. Ничего, да?
так и прыгал. Тодда покоробило. Это уже ни в какие ворота. Упырь Патэна,
того гляди, заплачет! Да это все равно как если бы обанкротилось "Шевроле"
или "Макдональд" стал бы продавать икру и трюфеля вместо сандвичей.
ничего общего с образцами на листовке. Эти, я догадался, оставил
почтальон. Остальные были ваши. Все совпало... и не по восьми, по
четырнадцати позициям. - На губах Тодда заиграла ухмылочка. - Вот так я
это провернул.
Тодд почувствовал легкий озноб, как тогда в прихожей. Но Дюссандер уже
откинулся в кресле.
кое-что было, правда, наркотики тут ни при чем... ничего такого
романтического. Просто существует - существовал - тесный кружок... свои
ребята... Бразилия - Парагвай - Санто Доминго. Бывшие вояки. Я вошел в их
кружок и сумел извлечь некоторую пользу из полезных ископаемых - медь,
олово, бокситы... Но вскоре ветер переменился. Национализация,
антиамериканские настроения. Может, я бы и дождался попутного ветра, но
тут люди Визенталя напали на мой след. Одна неудача, мой мальчик, следует
за другой по пятам, как в жаркий день кобели за сучкой. Дважды я был на
волосок от гибели... я слышал, как эти ЮДЕ переговариваются за стеной...
Они повесили Эйхмана, - он перешел на шепот, прикрывая ладонью рот, глаза
округлились - такой вид бывает у ребенка, когда рассказчик доходит до
развязки "страшной-престрашной истории", - старого безобидного человека.
Далекого от политики. Все равно повесили.
пришлось прибегнуть к последнему средству. Другим, я знал, они помогли.
улетучилось. - Все было сделано. Фальшивые документы, фальшивое прошлое.
Ты пить не хочешь?
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Эриксон Стивен
Шилова Юлия
Трубников Александр
Бажанов Олег