мальчик.
домотканую занавеску, висящую на двери. Мальчику это напомнило театральный
занавес. - Теперь _п_л_а_ч_ь_, - прошептал ему Капитан прямо в ухо.
разнообразными ароматами (среди них доминировал уже знакомый запах мяса).
Мальчик оробел в этой непривычной обстановке. Его окружали женщины в белых
колпаках и передниках. _В_с_е_ они дружно уставились на него и Капитана.
кролика... Одновременно они продолжали двигаться через большое помещение к
двери в задней стене. - Чтобы больше никогда, слышишь? Если ты еще раз
нарушишь свой долг, я сниму с тебя шкуру, как кожуру с картошки!
побери!
отчетливо представилась его мать, лежащая в гробу в белом платье. На ней
были золотые сережки, подаренные им два года назад на Рождество. Потом
лицо ее стало изменяться. Подбородок округлился, нос принял классическую
форму. Волосы стали светлее и гуще. Теперь это была Лаура де Луизиан, и
хотя гроб, в котором она лежала, был по размерам не больше обыкновенного,
он казался огромным и тяжелым - гроб времен викингов. Это была Лаура де
Луизиан, Королева Территорий, но воображение упрямо рисовало белое платье
его матери и золотые серьги, которые дядя Томми помог ему купить в
магазине на Беверли-Хиллз. Из глаз Джека покатились горячие слезы - не
поддельные, а настоящие. Он оплакивал не только свою мать, а обеих
умирающих женщин, разрушаемых невидимой глазу силой, которая прекратит
действовать только тогда, когда обе умрут.
одеждах, идущего через комнату к ним. Он производил впечатление
шеф-повара.
лапе производила угрожающее впечатление.
готовый пирог и вскрикнула. По полу, как кровь, растекался клубничный
сироп.
ЕШЛИ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, Я ПОЖОВУ ОХРАНУ!
полуприкрыты. Капитан отпустил Джека, лениво развернулся - и через секунду
шеф-повар валялся на полу в шести с половиной футах от них. Вилка лежала
рядом в луже сиропа. Шеф-повар застонал. Потом стал отползать назад,
периодически оглашая кухню скорбными воплями: дескать, он умирает, Капитан
убил его; он искалечен, - жестокий и бессердечный Капитан Внутренней
охраны сломал ему правую руку, так что до конца дней ему предстоит
оставаться калекой; Капитан причинил ему ужасную боль, и лучше бы ему не
родиться...
Сразу же. Он лежал на полу, как большой ребенок, прижимая правую руку к
груди. Кухарки, замерев, смотрели на эту сцену. Джек, моргая, заметил
чернокожего мальчика (коричневого, вспомнилось ему), стоящего у края печки
с приоткрытым от удивления ртом.
Правильного Хозяйствования", - процедил Капитан; он приподнял шеф-повара и
приблизил его лицо к своему.
человека с ножом... или вилкой... или топором... Ты темпераментный
шеф-повар, но твой темперамент не должен относиться к личности Капитана
Внутренней охраны. Ты понял меня?
всего - что-то про мать Капитана и собак, бегающих вокруг павильона.
не ответил на мой вопрос.
изо всех сил, так что шеф-повар вскрикнул. Женщины испуганно зашушукались.
если ты не поймешь, мне придется еще раз объяснить тебе эту простую
истину.
Я...
слишком много. - Капитан потряс Джека за плечо. - Верно, мальчик? Ну да
что он может сказать? Парень - такой же болван, как и его мамаша.
из кухарок. Остальные последовали ее примеру.
текли горячие соленые слезы.
дурно пахнет...
наружной стены павильона, и он с удивлением подумал, что изнутри дворец
гораздо больше, чем может показаться снаружи. Они вышли наружу. Ярко
светило полуденное солнце, и Джек зажмурился.
ржание и запах конского пота. Джек увидел открытый курятник. Вокруг
бродили цыплята. Хромой мужчина палкой загонял их вовнутрь. Привязанная к
изгороди лошадь, ненамного больше пони, скучающим взглядом смотрела на
него. Они уже почти прошли конюшню, как вдруг до Джека дошло - у лошади
две головы!
когда-нибудь поймаю тебя лежащим вместо того, чтобы работать, ты получишь
вдвое больше!
показалась ему несколько избитой). - Я больше не буду! Я буду хорошим!
удерживали их. Ворота были немного приоткрыты и сквозь них проглядывала
дорога. Джек понял, что они обошли вокруг павильона.
Капитан замер. Казалось, голос ждал той самой минуты, когда они почти
достигли своей цели.
высокий худой мужчина, тот, которого так опасался Капитан - Осмонд. Его
темно-серые глаза меланхолически рассматривали спутников. Глаза казались
бездонными. В Джеке проснулся страх.
безумный".
блестящей металлической рукоятью.
Джека хотели похитить - разве не Осмонд был Белым костюмом?
сделал то же самое.
в себя, и все время смотрел в сторону.
благосклонность Королевы.
нем была кожаная куртка: вокруг запястья обвивались браслеты (поскольку он
все время держал хлыст в левой руке, Джек решил, что он левша). Длинные
черные волосы перехватывала лента, которая когда-то была белой. Осмонд
обладал двумя специфическими запахами. Первый - тот, который мать Джека
называла "одеколон-всех-этих-мужчин"; это навело мальчика на воспоминания
о старых черно-белых фильмах из жизни бедняков. Судьи и адвокаты в этих
фильмах всегда носили парики, и, по мнению Джека, коробки, где эти парики
хранились, пахли как Осмонд - сухим и горьковато-пыльным запахом дешевого
одеколона. Второй запах был более живой, но менее приятный; он как бы
толчками исходил от Осмонда. Это был запах травы в долине, запах редко
моющегося мужчины, запах пота.
Хотя он обратился к Капитану, его глаза не отрывались от Джека.
покосившись на Джека. - Я удостоил его чести и взял к себе в Королевский
павильон, и теперь выгоняю, как собаку. Я поймал его играющим с...
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Афанасьев Роман