Чтение 29–й страницы книги ~Талисман~

("Конечно, если ты не устанешь раньше!"). После закрытия ежедневно с
Джеком будет производиться расчет.

Они вышли в кладовую и встретили Лори. Темно-синие шорты обтягивали
ее мощные бедра, и голубая блузка едва прикрывала грудь. Длинные белокурые
волосы были стянуты в пучок; она курила "ПЭЛ-МЭЛ", фильтр сигареты был
вымазан губной помадой. На груди ее покоился большой серебряный крест.

- Это Джек, - сказал Смоки. - Ты можешь снять с окна табличку о том,
что мы ищем помощника.

- Беги отсюда, мальчик, - обратилась к Джеку Лори. - Спасайся, пока
не поздно.

- Закрой пасть!

- Только с твоей помощью.

Смоки влепил ей пощечину, которая вовсе не напоминала знак проявления
любви, и блондинка отлетела к стене. Джек вздрогнул и вспомнил звук хлыста
Осмонда.

- Настоящий мужчина, - пробормотала Лори... В глазах ее стояли слезы,
но в них также читалось удовлетворение: все обстояло так, как и должно
было быть.

Беспокойство Джека усиливалось. Оно почти переросло в страх.

- Не переживай, малыш, - Лори отвернулась к окну. - С тобой все будет
в порядке.

- Не _м_а_л_ы_ш_, а Джек, - поправил ее Смоки. Он вернулся на то
место, где еще недавно допрашивал мальчика, и продолжил свои подсчеты. -
Малыш - это ублюдок вонючей козы. Тебя что, не учили в школе? Сделай лучше
парню пару бутербродов. В четыре он приступит к работе.

Она сняла с окна табличку о найме на работу и спрятала ее за шкаф,
потом подмигнула Джеку.

Зазвонил телефон.

Все трое разом взглянули на него. Джеку показалось, что время
остановилось. Он хорошо успел рассмотреть, что Лори бледна - поэтому следы
от пощечины были особенно заметны. Он видел выражение жестокости на лице
Смоки Апдайка; вены на его руках вздулись. Он прочел табличку возле
телефона: ПОЖАЛУЙСТА, ОГРАНИЧЬТЕ ВАШИ РАЗГОВОРЫ ТРЕМЯ МИНУТАМИ!

Телефон все звонил и звонил в тишине.

Внезапно Джек с испугом подумал: "Это ко мне. Большое расстояние...
большое. БОЛЬШОЕ расстояние."

- Ответь же, Лори, - велел Апдайк. - Ты что, окаменела?

Лори подошла к телефону.

- "Оутлийская пробка", - дрожащим голосом произнесла она, потом
вслушалась. - Алло? Алло?.. Ой, сорвалось.

Она повесила трубку.

- Ерунда. Это дети. Иногда они так развлекаются. Какие бутерброды ты
предпочитаешь, малыш?

- Д_ж_е_к_! - рявкнул Апдайк.

- Хорошо, хорошо, Джек. Так какие же бутерброды ты предпочитаешь,
Джек?

Джек ответил. Блюдо с бутербродами немедленно появилось перед ним.
Мальчик принялся за еду, запивая ее стаканом молока. Настороженность была
побеждена чувством голода. "Дети, - сказала она. Дети".

Он еще долго с удивлением поглядывал на телефон.

В четыре часа дверь заведения распахнулась. Вошло несколько мужчин в
рабочей одежде. Лори заняла свое место за стойкой. Кое-кто из вошедших
поздоровался со Смоки. Большинство из них хотело выпить пива. Двое или
трое заказали коктейль "Русский черт". Один из них - Джек был уверен, что
это член "Клуба плохой погоды", - подошел к музыкальному автомату и стал
выбирать пластинку. Смоки велел мальчику включить автомат, потом взять
швабру и вымыть пол на танцевальной площадке. Мыть нужно было до блеска.

- Работу можно будет считать сделанной, когда с пола на тебя будет
смотреть твое отражение, - добавил Смоки.

Так началась его служба в "Оутлийской пробке".

"Мы заняты в основном по четыре-пять часов".

Мальчик не мог с уверенностью сказать, обманул ли его Смоки. Когда
Джек отодвинул от себя пустую тарелку, в кабачке было пусто. Но к шести
часам число посетителей перевалило за пятьдесят, и официантка - ее звали
Глория - сбивалась с ног, помогая Лори разносить галлоны вина, цистерны
пива, чертову пропасть коктейлей.

Джек подавал ящик за ящиком бутылочное пиво. Руки его тряслись,
голова раскалывалась.

Между походами в кладовую и выполнением приказа "выкати бочонок,
Джек" (эту фразу он уже мог предугадать заранее) он мыл танцевальную
площадку и эстраду, а также выносил пустую тару. Один раз в дюйме от его
головы пролетела брошенная кем-то пустая бутылка. Он отпрыгнул, сердце
бешено застучало, лицо позеленело от страха. Смоки, подскочив к
перебравшему посетителю, вышвырнул того на улицу.

- Иди сюда, Джек, - сказал он. - Иди и убери осколки.

Через четверть часа Смоки послал мальчика убирать туалет. Мужчина
средних лет с прической в стиле Джо Пайна стоял возле одного из писсуаров,
держась левой рукой за стену и покачиваясь. Ему под ноги текла обильная
струя мочи, образовав лужу.

- Вытри это, парень, - прохрипел мужчина, направляясь нетвердой
походкой к выходу и хлопая Джека по плечу. - Я старался изо всех сил,
верно?

Джек дождался, пока дверь закроется, и его тут же стошнило.

Внезапно перед глазами мальчика возникло лицо матери, более красивое,
чем в любом из фильмов, где она играла. Ее глаза были большими, темными и
виноватыми. Джек увидел, что она находится одна в их номере в Альгамбре; в
пепельнице дымилась забытая сигарета. Она плакала. Плакала о нем. Сердце
Джека учащенно забилось; ему показалось, что он умрет сейчас от любви и
острого желания оказаться рядом с ней - в прошлой жизни, где нет туннелей,
нет женщин, которым нравятся пощечины, нет мужчин, пускающих лужу мочи
себе под ноги. Он хотел быть с матерью, и ненавидел Смотрителя Территорий,
виновника всех его злоключений.

Сознание Джека было заполнено простым детским желанием:

"Боже, пожалуйста, я хочу к маме, я хочу к своей МАМЕ..."

Джек задрожал; ноги стали ватными. Он подумал: "Каждый способен
понять, что ребенок хочет домой - кроме тебя, Смотритель!" В эту минуту
его не беспокоило то, что мать может умереть. Он был сейчас просто
мальчиком Джеком, в котором кричал инстинкт самосохранения; как в зайце,
белке, олене. Он не думал в эту минуту о том, что она может умереть от
рака легких; он был готов на все, лишь бы только мама обняла и поцеловала
его на ночь, запретив брать "чертов транзистор" в постель и читать до
полуночи при свете фонарика.

Он с усилием выпрямился, стараясь прийти в себя. Он совершил ошибку,
большую ошибку, да, но он не собирается отступать. Территории были
реальностью, так что, по-видимому, Талисман тоже был реальностью. Он не
имеет права ускорять кончину матери собственной нерешительностью.

Джек смочил тряпку в горячей воде и принялся мыть пол в туалете.

Когда он вышел оттуда, была половина одиннадцатого, и зал в "Пробке"
начал пустеть: Оутли был рабочим городком, и в будние дни завсегдатаи
кабачка отправлялись спать пораньше.

- Ты бледный, как смерть, Джек, - сказала Лори. - С тобой все в
порядке?

- Можно мне выпить имбиря? - спросил он.

Она протянула ему стакан и, домывая пол в зале, Джек опустошил его. В
четверть двенадцатого Смоки в очередной раз послал мальчика в кладовую
"выкатить бочку".

Джек с большим усилием выполнил это распоряжение. В четверть первого
Смоки стал торопить засидевшихся посетителей. Лори выключила музыкальный
автомат, не обращая внимания на слабые протесты. Официантка Глория вымыла
руки, одернула свитер, розовый, как жевательная резинка, - и ушла. Смоки
принялся гасить свет и выставил последних четырех или пятерых гуляк за
дверь.

- Молодец, Джек, - сказал он, когда все разошлись. - Ты хорошо
поработал. Кое-что можно было бы делать лучше, но ты ведь новичок...
Можешь лечь спать в кладовой.

Вместо просьбы рассчитаться с ним (вид Апдайка не располагал к
этому), Джек побрел в кладовую; его усталая походка напоминала походку
пьяных завсегдатаев кабачка.

В кладовой он обнаружил Лори, сидящую в углу на корточках.

Ее шорты задрались до места, которое вызвало у Джека сердцебиение.
Джек с глупой тревогой подумал: "Что это она делает с моим рюкзаком?"
Потом увидел, что Лори раскладывает на полу цветастый матрац и кладет
сверху маленькую сатиновую подушку с надписью "НЬЮ-ЙОРК - СТОЛИЦА МИРА" на
одной стороне.

- Думаю, тебе будет здесь удобно, малыш.

- Спасибо, - сказал он. Это был простой жест доброты, но он
взволновал Джека до слез. Мальчик попытался улыбнуться. - Огромное
спасибо, Лори!

- Нет проблем. Тебе будет хорошо, Джек. Смоки не такой уж плохой.
Когда ты узнаешь его получше, то поймешь, что он вовсе _н_е _т_а_к_о_й
п_л_о_х_о_й_. - В ее голосе звучало бессознательное желание, чтобы так оно
и оказалось на самом деле.

- Вероятно, нет, - сказал Джек, и тут же импульсивно добавил, - но
утром я ухожу. Оутли не для меня, как мне кажется.

- Может быть, ты уйдешь, Джек... а может быть, решишь задержаться на
некоторое время. Почему ты не ложишься?