мороженого в мусорную корзину и отправился обратно к продавцу мороженого.
Тот не слишком обрадовался, увидев, что Билли направляется к нему.
отвращение в его взгляде.
предрешенность. Не "дежа вю", а именно предрешенность. Продавец мороженого
хотел отвернуться, но Билли удержал его взглядом. Он обнаружил в себе
такую способность, словно сам начал обретать сверхъестественные
способности. Он извлек фотографии, которые уже успели помяться и
запачкаться и разложил их, как карты, на прилавке будки мороженщика.
узнал. Удовольствия от этого не было - только смутный страх, который
испытываешь, когда местный наркоз начинает проходить. В воздухе отчетливо
пахло морской солью, и чайки кричали над гаванью.
на снимок Тадуза Лемке. Этот... - ну и кошмар.
из города на второй же день, но им удалось арендовать место у фермера в
Текноре. Это недалеко отсюда. Полицейские к ним прицепились из-за какой-то
ерунды: разбитые задние фары и прочее. Они намек, видать, поняли.
смешан с гневом, став обычным его настроением.
способствуете.
шоссе 37-а, которое уходило к северо-западу от Бар Харбора. Он оказался на
вершине холма. Морской бриз шевелил его волосы, одежда развевалась и
хлопала на ветру. Откуда-то сзади, издалека, доносились слабые звуки рока,
открывавшие очередную вечеринку в Бар Харборе.
фургонами, трейлерами. На фоне костра мелькали силуэты фигур, слышались
звуки разговоров, смех.
света, если бы пожелал. Но в этом для него было мало удовольствия. Он
заманил Билли именно сюда. Именно этого он захотел.
пустот, казалось ему, становилось в нем все больше. Но и ярость жила там
тоже.
меня страха - наверняка. Злость - вот, что может стать сюрпризом".
головой. Потом начал спускаться вниз по травяному склону к табору.
из множества теней, трепещущих от отблеска костра. Прислушался к их
негромкому разговору, к взрывам смеха, к потрескиванию дров в костре.
был страх, смешанный со стыдом. Нет, он больше не желал входить в
концентрические круги их костра, вторгаться в их разговоры и личные дела.
Ведь, в конце концов, он был виновником. Он...
вернуться домой, ее плач по телефону.
заглушить его, превратить во что-то более конструктивное - "достаточно
элементарной суровости" - подумал он. Он вышел в промежуток между фургоном
и универсалом, его туфли зашуршали по сухой траве, и направился прямо к
ним.
круг людей, сидящих вокруг костра, который горел в обложенном кругом
камней углублении. Неподалеку в землю была воткнута срубленная ветка, на
ней прикреплен желтый лист бумаги. Билли предположил, что это разрешение
разводить костер.
постарше сидели на алюминиевых раскладных стульях, оплетенных пластиком.
Билли увидел старую женщину в шезлонге, обложенную подушками и прикрытую
одеялом. Она курила самокрутку.
особого энтузиазма. Один из молодых цыган резко оглянулся и распахнул
жилетку, обнажив никелированную рукоятку револьвера в кобуре под мышкой.
молодого цыгана.
стоял среди них, совершенно неуместный в своем мешковатом спортивном плаще
и городских туфлях. На лице цыгана отобразился не страх, но удивление и -
Билли готов был поклясться в этом - сочувствие. Парень поднялся и быстро
удалился, лягнув по пути пса и прикрикнув: "Энкельт!" Пес вякнул, и все
три собаки разом умолкли.
на него своими черными цыганскими глазами. "Вот так себя чувствуешь, когда
на суде с тебя спадают штаны", подумал он, но на самом деле все было
совсем не так. Теперь, когда он оказался перед ними, сложные эмоции
исчезли. Остались лишь страх и гнев, но и то, и другое лишено остроты -
спрятавшейся в глубине разума.
не поражаются твоему виду".
никакая не экзотическая форма рака. Билли подумал, что даже Майкла
Хаустона убедили бы эти темные глаза. Они знали, что с ним случилось.
Знали, почему это произошло. И знали, чем это закончится.
Коннектикут. И вдруг без всякой причины Билли начал улыбаться.
отгоняющий нечистую силу.
торопливо и сердито:
Сналла дыббук! Та миг мамма!
босой, вышел в свет костра. Рядом с ним, в хлопчатобумажной ночной
рубашке, обволакивающей ее соблазнительные бедра, была Джина.
середине круга в мешковатом плаще и несоразмерных штанах. Вскинула руку в
его направлении и вновь обратилась к старику, словно собираясь напасть на
него. Остальные в бесстрастном молчании наблюдали за происходящим. В
костре громко треснуло полено, рассыпав золотой фонтан искр.
были безмятежными. Одна корявая рука потянулась и погладила роскошные
волны ее черных волос, ниспадавших до талии. Пока что он ни разу не
взглянул на Билли. - Ви ска станна.
показалось, что перед ним совсем юная девочка. Затем она обернулась снова
к нему с пылающим взглядом, словно подлили горючего в затухавший костер.
говорю моему старому папе, что убили мою старую маму! Я говорю, что вы
демон, и нам следует убить вас!
Билли, едва не ступив босой ногой в костер. Волосы развевались позади нее.
больше не издал ни звука. Ничуть не изменилось безмятежное выражение лица
старика: он смотрел, как Джина приближается к Билли, словно родитель,
наблюдающий за резвым ребенком.
слюны. Билли ощутил ее слюну даже у себя во рту. На вкус напоминало слезы.
Она посмотрела на него в упор своими огромными глазами, и несмотря на все
происшедшее, на все, что он утратил, Билли осознал, как хочет ее. И она
это поняла - в черноте ее глаз горела ненависть.
- сказал он. Голос его на удивление прозвучал ясно и мужественно. - Но я
не дыббук, не демон, не чудовище. То, что вы видите... - он поднял руки, и
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия