Чтение 3–й страницы книги ~Ярость~

шапке, и охотничий нож в его руке. Беседа сразу же прекратилась. Они,
наверное, поняли, как много я услышал. Возможно, они даже устыдились.

- Какого черта тебе нужно? - спросил отец, вытаскивая нож из футляра.
- Дай ему выпить, Карл, - мерзко хихикнул Ренди, и снова раздался хохот.
Ренди был пьян в дым.

- Я хочу писать, - взмолился я.

- Давай быстрей, ради Христа, - рявкнул отец. Я побежал в рощу и
судорожно попытался облегчиться. Очень долго у меня ничего не
получалось. Казалось, внизу живота застыл горячий мягкий свинцовый шар.
Я ничего не мог поделать со своим пенисом - от холода он совсем
скукожился. Наконец, шар превратился в жидкость, и когда она вылилась из
меня, я вернулся в палатку и залез в спальный мешок. Никто не смотрел на
меня. Они разговаривали о войне. Они все в ней участвовали.

Мой отец убил оленя три дня спустя, в последний день охоты. Я был с
ним. Он убил его идеально, попав в мышцу между шеей и плечом. Олень
упал, превратившись в груду мяса, и тотчас же потерял всю свою грацию.

Мы подошли к нему. Мой отец счастливо улыбался. Он расчехлил свой
нож. Я знал, что сейчас произойдет, знал, что меня стошнит. Но я не мог
ничего сделать. Отец твердо поставил сапог на тушу, дернул оленя за ногу
и воткнул в нее нож. Затем вспорол брюхо, и кишки животного вывалились
на траву. Я отвернулся и извергнул свой завтрак на землю.

Когда я повернулся к отцу, он смотрел на меня. Он не сказал ни слова,
но я прочел в его глазах презрение и разочарование. С тех пор я видел
это выражение достаточно часто. Я тоже ничего не сказал. Но если бы я
смог, то произнес бы: "Это не то, что ты думаешь".

Это был первый и последний раз, когда я ездил с отцом на охоту.

Глава 6

Эл Латроп все еще листал учебники и притворялся слишком занятым,
чтобы поддерживать со мной беседу. На столе мисс Марбл зазвонил телефон,
и она улыбнулась мне так, словно нас связывала некая интимная тайна.

- Вы можете войти, Чарли, - сказала она. Я поднялся со стула.

- Желаю удачно продать учебники, Эл!

- Я в этом не сомневаюсь, Чарли, - хмыкнул он в ответ, одарив меня
нервной и лицемерной улыбкой.

Я прошел через приемную, оставив справа встроенный в стену сейф, а
слева - заваленный бумагами стол мисс Марбл. Прямо передо мной была
матовая стеклянная дверь. На стекле красовалась надпись: "Томас Денвер -
директор колледжа". Я вошел в нее.

Мистер Денвер был высоким мертвенно-бледным мужчиной, чем-то похожим
на Джона Каррадина. Он был лыс и тощ - кожа да кости. У него были
длинные руки с выпирающими суставами. На шее болтался галстук, верхняя
пуговица на рубашке была расстегнута. Кожа на шее имела сероватый
оттенок, на ней виднелись следы раздражения от бритья.

- Садитесь, Чарли.

Я сел и сложил руки так, как это умею делать только я. Эту привычку я
унаследовал от отца. В окно позади мистера Денвера я мог видеть лужайку,
но не дорогу к зданию.

- Трудновато увидеть дорогу отсюда, не правда ли? - хрюкнул он.

Мистер Денвер хрюкал неподражаемо. Если бы существовал Конкурс на
Лучшего Хрюкальщика, я бы поставил на него все свои деньги. Я откинул
волосы с глаз.

На столе мистера Денвера, загроможденном всевозможными предметами еще
более, чем стол мисс Марбл, лежала фотография его семьи. Семья выглядела
хорошо упитанной и ладно скроенной. Жена толстовата, но дети миловидны
как пуговички и ни капельки не похожи на Джона Каррадина. Две маленькие
девочки, обе - блондинки.

- Дон Грейс закончил свой доклад, он находится у меня с прошлого
четверга. Я тщательно ознакомился с его выводами и рекомендациями. Дело
очень серьезное. Я имею в виду случай с Джоном Карлсоном.

- Как он? - спросил я.

- Неплохо. Я думаю, что он вернется через месяц.

- Это радует.

- Да? - моргнув глазами как ящерица, спросил он.

- Я не убил его. Это радует.

- Да, - мистер Денвер смотрел на меня пристально. - Вы сожалеете об
этом?

- Нет.

Он наклонился вперед, пододвинул свой стул к письменному столу,
покачал головой и начал:

- Я пребываю в замешательстве, когда я вынужден разговаривать таким
образом как с Вами, Чарли. Я озадачен и опечален. Я работаю в школе с
1947 года, и до сих пор не могу понять многих вещей. В 1959 году у нас
был странный мальчик, который избил школьницу из младшего класса
бейсбольной битой. Недавно нам пришлось отправить его в Южный
Портлендский Исправительный Институт. И все из-за того, что она не
захотела пойти с ним погулять. Это единственное, что он смог сказать в
свое оправдание. Затем он громко рассмеялся.

Мистер Денвер покачал головой.

- Не пытайтесь.

- Что?

- Не пытайтесь понять того парня. Не стоит тратить на это время.

- Но почему, Чарли? Почему ты сделал это? Боже мой, мистер Карлсон
находился на операционном столе почти четыре часа.

- "Почему?" - вопрос мистера Грейса. Он - школьный сыщик. А Вы
спрашиваете об этом, просто чтобы украсить свою проповедь. Я не
собираюсь отвечать на Ваши вопросы. Мистер Карлсон мог умереть или
выжить. Он жив. Я рад этому факту. Вы делаете то, что должны делать. То,
что Вы намерены делать. Но не пытайтесь понять меня.

- Чарли, понимание - часть моей работы.

- А на мне не лежит обязанность Вам в этом помогать, - отпарировал я.
- Но я помогу, если Вы намерены общаться в открытую, о'кей?

- О'кей.

Я положил руки на колени. Они дрожали.

- Меня тошнит от Вас, мистера Грейса и вам подобных. Вы привыкли
держать меня в страхе и все еще продолжаете меня запугивать. Это
утомляет, и я не намерен мириться с таким положением вещей. Плевать я
хотел на Ваше мнение. Вы не имеете на меня никаких прав. Поэтому
отойдите в сторону. Я предупреждаю : отступитесь. Не вмешивайтесь.

Мой голос повысился до звенящего крика.

Мистер Денвер вздохнул.

- Это Вы так думаете, Чарли. Но законы штата говорят о другом. После
ознакомления с отчетом мистера Грейса мне стало ясно, что Вы не
понимаете своих поступков и последствий того, что Вы натворили. Вы
неуправляемы, Чарли.

Вы неуправляемы, Чарли.

У ирокезов есть обычай - разрезать женщинам носы... Чтобы каждый в
племени мог видеть, какая часть тела ввергает его в беду.

Эти слова отдавались эхом в моей голове, как камни, брошенные в
колодец. Слова-акулы, слова-челюсти, намеревающиеся меня сожрать. Слова
с зубами и глазами.

Так все и началось. Я знал это, поскольку нечто подобное случилось со
мной во время разборки с мистером Карлсоном. Мои руки перестали дрожать.
Боль в желудке утихла. Внутри все будто заледенело. Я чувствовал себя
независимым не только от мистера Денвера и его бритой шеи, но и от
самого себя. Мое тело было почти невесомым.

Мистер Денвер что-то говорил о подходящем адвокате и психиатрической
помощи, но я прервал его.

- Идите к черту!

Он запнулся и уставился на меня, оторвав взгляд от бумаг. Наверняка
это было что-то из моего личного дела. Великое Американское Досье.

- Что? - спросил он.

- К черту! Не судите, да не судимы будете. А как насчет ненормальных
в Вашей семье?

- Мы обсудим это, Чарли, - сказал он, чеканя каждое слово. - Я
никогда не участвовал...

- ...в аморальных сексуальных оргиях, - закончил я вместо него. - Ну,
здесь больше никого нет. Только Вы и я, о'кей? Помастурбируем немного.
Дайте-ка Вашу руку, продавец индульгенций. Ну, а если зайдет мистер
Грейс, то это даже к лучшему. Устроим групповуху.

- Что...

- Каждому когда-нибудь приходится с кем-либо заниматься взаимной
мастурбацией, не правда ли? Кто Вам дал право судить меня, решать, что
для меня правильно, а что нет? Это позиция дьявола. Дьявол заставил меня
посту пить таким образом, и я очень сожа-аа-лею. Почему Вы допустили
это? Вы торгуете моим телом. Я - лучшее, что Вы имели с 1959 года.

Мистер Денвер уставился на меня с открытым ртом. С одной стороны, ему
хотелось потакать мне. С другой - он уже давно работал в школе (как он
только что сообщил мне), а Правило Номер Один для Педагогов гласит: "Не
Разрешайте Школьникам Дерзить Вам".

- Чарли...

- Заткнитесь. Мне надоело, что все меня имеют. Ради Бога, мистер
Денвер, будьте мужчиной. А если не можете быть мужчиной, наденьте штаны
и будьте директором колледжа.

- Заткнись! - хрюкнул он. Его лицо покраснело от злобы. - Молодой
человек, Вы - порядочный засранец, которому повезло, что он живет в
прогрессивном штате и ходит в прогрессивную школу. Ваше место в
исправительной колонии для несовершеннолетних. Там Вы будете толкать
свои речи, отбывая срок. Это единственное подходящее для Вас место.